Составьте рассказ с помловицей нет худа без добра

Нет худа без добра”, — всем известная русская пословица. На мой вкус, это пословица незатейливая, не претендующая на какое-то чрезвычайное философское обобщение. Есть немало похожих, например: “Не было бы счастья, да несчастье помогло”. Это, как я понимаю, вовсе не моральная сентенция, а словесный жест, легкое утешение: дескать, ничего, не унывайте, “take it easy!”, “never mind!” или же удивленная констатация: “а что-то в этом было! ”, “оne can take advantage even of misfortune!”. (Я подбираю английские соответствия, поскольку вскоре нам придется обсуждать английский перевод этой пословицы) . “Худо” здесь, несомненно, — “несчастье”, “беда”, а не “зло” как моральная категория. Впрочем, эта пословица существует и в другой форме: “Нет зла без добра” — и именно в этой форме употребил ее Пушкин в “Истории Пугачевского бунта”, рассуждая о том, что бунт ускорил проведение некоторых необходимых административных преобразований. В такой форме это звучит как будто серьезнее, но с большой уверенностью можно предположить, что “зло” здесь, как в древнерусском и церковнославянском языках, означает скорее “беду”, “несчастье”, а не этическую реальность. Внимание мое к этой пословице привлек Иосиф Бродский, который посвятил ей пространные рассуждения в своем (написанном по-английски) автобиографическом эссе “Less Than One” — “Меньше единицы”. “Нет худа без добра” он перевел так: “There is no Еvil without a grain of Good in it — and presumably vice versa”. Если перевести перевод Бродского назад на русский, получится так: “Нет зла без крупицы добра внутри него — и, вероятно, наоборот (то есть нет добра без капли зла в нем. — О. С.) ”. Мне кажется, что переводит (то есть толкует) Бродский эти слова неверно. Пословица вовсе не имеет в виду того, что “худо” несет “добро” внутри себя: скорее “добро” может оказаться его последствиями или сопровождать его. Житейскую мудрость такого рода мы, вероятно, найдем в пословицах любого языка. Точное соответствие — в латинской пословице: “Malum nullum est sine aliquo bene”. Английский словарь в качестве соответствия нашей пословице дает: “Every cloud has a silvеr linen” — дословно: “У каждой тучи есть серебряная подкладка”. Сразу же возражу и предположению Бродского, что возможно обратное утверждение, то есть: “У каждой серебряной подкладки есть туча”. Такие геометрические преобразования возможны “только в мире спекуляции”, как заметил Т. С. Элиот. Такой скепсис — и такая симметричность — совсем не в духе фольклорной мудрости, это взгляд поздних моралистов вроде Ларошфуко. Мы знаем прямое отрицание такой обратности, выраженное, среди другого, в пословице: “Ложка дегтя портит бочку меда” (попробуйте перевернуть: “Ложка меда услаждает бочку дегтя”!). Фольклорный мир вообще (как видно из его сюжетов) не мирится с идеей некоей всеобщей подпорченности бытия. В бочке меда не должно быть ни пол-ложки дегтя! Если практическая народная мудрость (можно предположить, в пословицах любого народа) советует искать в “худе”, в “несчастье”, в том, что нам не по душе, что-то доброе — то она никак не предлагает признать “хорошим” то, в чем есть хотя бы малая примесь дурного. Что, я думаю, вполне реалистично. “Хорошее” и “плохое”, “польза” и “вред” в реальности не находятся в симметрических отношениях (наподобие символической картинки Инь и Ян) , и житейская мудрость обыкновенно знает это до всякой метафизики.