Дипломная работа: Ближнее зарубежье – сфера жизненных интересов России
Еще одной определяющей логикой внутриполитической ситуации в Украине стало то, что почти естественным образом (аналогично дела обстояли и в СССР) там сложились, по крайней мере, три полюса власти: Запад, Восток и Центр. Причем залогом самосохранения, выживания и утверждения власти Центра стала его способность играть по правилам сдержек и противовесов между интересами двух других полюсов. Это в свою очередь способствовало развитию совершенно особой, предрасположенной к поиску компромиссов, политической культуры Центра. Его способность выступать арбитром, а также заинтересованность в его включении в переговоры со стороны Запада и Востока в полной мере продемонстрировали все последние события. Кучма, выждав «майдановскую паузу», выступил как единственно возможная третья сила разрешения конфликта, грозившего, по мнению некоторых российских политиков, вылиться в гражданскую войну; при этом Кучма обеспечил себе максимально возможное публичное прикрытие в лице институтов «цивилизованного сообщества». В частности, так удалось добиться публичной (а не теневой, фактически уже существовавшей) интернационализации кризиса, а также того, что победа Ющенко и его коалиции поддержки стали не только головной болью «режима Кучмы», но и предметом особой озабоченности европейской бюрократии. Показателен в этом ключе всплеск, ранее немыслимый, публикаций в европейской прессе, о том, стоит ли рассматривать Украину, наряду с Румынией и Турцией, в качестве первоочередного претендента на вступление в ЕС.
В российской политической элите, тем не менее, до недавнего времени, главенствовал стереотип, что нынешний президент Украины Виктор Ющенко не является сторонником вступления в какие-либо союзы с Россией, что приоритетным направлением для его внешней политики станет евроинтеграция, а также сотрудничество с НАТО. Судя по всему, несмотря на то, что темпы развития экономики Украины в последние годы являются самыми высокими в мире, европейские государства не спешат ускорять процесс вступления Украины в Европейский Союз. Вместе с тем, на данном этапе, подобные отношения предполагают оказание странами ЕС экономической помощи Украине, а, следовательно, являются более выгодными для последней. Тем не менее, несмотря на то, что Украина явно выигрывает от евроориентированности своей внешней политики, не стоит забывать, о том, что она все-таки является значительно более слабым партнером в подобном союзе. Именно по этой причине, Украина вынуждена искать альтернативных союзников, кем, в свою очередь, и является Россия. Более того, зависимость Украины от поставок российских энергоносителей, так или иначе, заставляет ее правительство прислушиваться к мнению Кремля. Как доказательство неизбежности такого развития ситуации можно привести подписанное восьмого мая в Москве Заявление Президента Российской Федерации и Президента Украины о создании Российско-Украинской межгосударственной Комиссии[1] , где подробно описаны сферы будущего сотрудничества России и Украины.
Итак, можно утверждать, что:
России не удалось отказаться от стереотипов советской внешней политики, равно как и от «имперского» комплекса, доставшегося в наследство СССР еще от Российской империи и многократно усиленного в ходе глобального противостояния «холодной войны». Основная часть российского истэблишмента продолжает рассматривать суверенные государства, образовавшиеся после распада Советского Союза, в качестве «сателлитов» и «стран своего лагеря». Данная логика демонстрировала свою несостоятельность на протяжении всего прошедшего десятилетия, однако продолжает оставаться определяющей в системе принятия внешнеполитических решений российскими политическими элитами. Таким образом, есть четкое свидетельство провала стратегии, избранной российским руководством для оказания поддержки подчеркнуто пророссийски настроенному кандидату на выборах в сопредельном суверенном государстве. Стратегия персонализации проектов наиболее оптимальных для России изменений в политической системе суверенного государства в том или ином лидере или той или иной элите, в соответствии с логикой «холодной войны» делающая тех, кто ее избирает, заложниками этих лидеров и элит, в очередной раз подтвердила собственную анахроничность.
Беспрецедентное для мировой политической практики решение о проведении повторного второго тура выборов в условиях неконсолидированной демократии, с одной стороны, выявило ее нынешнее состояние, как и ожидалось, весьма далекое от желаемого, а с другой – создало новый стереотип восприятия постсоветских демократий. Если до этого после событий в Грузии сформировался стереотип «парада «бархатных революций» по постсоветскому пространству с кульминацией в Минске и Москве, то новый стереотип «уместности политического торга», похоже, сформировался только сейчас. В перспективе тот же стереотип, возможно, окажется определяющим поведение государств в Молдове или той же Беларуси.
Российской элите, при всей ущербности инерционной логики бывшей «сверхдержавы» и регионального гегемона, даже принимая решения в ней, не удалось поставить на «правильную» силу. Как оказалось, хотя для того, чтобы об этом можно было с уверенностью должен пройти еще как минимум год, такой силой, хотя отнюдь не «темной лошадкой», была «днепропетровско-киевская» группировка, сосредоточившаяся вокруг уходящего президента Леонида Кучмы. Именно ее влияние и политическая воля самого Кучмы стали определяющими факторами изменения расклада сил во всей системе. Россия не поняла императива, стоявшего перед Кучмой – сохранить статус-кво в стране, и не смогла оценить степень ресурсообеспеченности стоявших за ним сил и его готовность на совершение радикальных шагов.
Россия, даже если оставить за скобками использованную ею ущербную логику и неадекватность восприятия того, чем на самом деле была и является Украина, не смогла эффективно реализовать свою стратегию, предпочтя действовать открыто и с привлечением самых влиятельных сил и фигур. России не удалось верно оценить роль укрепившихся за десятилетие связей между российскими и украинскими бизнес-кругами и элитами, в первую очередь среднего и низкого уровня. Наконец, российскому руководству удалось совершить ряд шагов, которые лишь подтолкнули западные страны и международные организации к участию в процессе на априорно антироссийских основаниях. После длительного периода времени, в течение которого Запад занимал в отношении России выжидательную, а иногда и подчеркнуто настороженную позицию, в случае с Украиной ему пришлось придумать (или вспомнить), как Россия начинает экспансию за пределы собственной территории, что не могло не привести к ответным действиям с его стороны.
России не удалось оценить способность группы Ющенко мобилизовать значительную часть своих сторонников и организовать массовые акции мирного протеста. Означает ли кризис когнитивных схем российской элиты в отношении оценки корреляций между возможной сменой элит и возможной политической мобилизацией, мы узнаем, видимо, в среднесрочной перспективе.
Российской политической элите не удалось заметить, что в странах постсоветской демократии среди элит сложился четкий запрос на парламентско-президентскую или даже парламентскую форму республики, причем запрос этот носит как целевой, так и ценностный характер.
Таким образом, можно констатировать, что Россия проиграла не только, да и не столько потому, что Запад оказался эффективнее в политическом плане, а потому что внешняя политика государства, в частности механизм определения стратегических приоритетов и тактических приемов реализации национальных интересов, требует модернизации ничуть не меньше, чем, скажем, государственный аппарат или правоохранительная система.
Прогностические вывод ы:
Представляется, что в среднесрочной перспективе России не удастся преодолеть вышеперечисленные комплексы во внешней политике, однако это не значит и того, что российская политическая элита не извлечет уроков из «украинского провала». Вместе с тем в условиях стремительно меняющегося мира времени на исправление ошибок отпущено совсем мало и зачастую совершение одних ошибок может повлечь совершение других по инерции.
«Украинский провал» отнюдь не первое поражение России во взаимодействии с западными структурами, вместе с тем недавний срыв реализации российского плана по урегулированию ситуации в Приднестровье и нынешняя конфронтация по поводу Украины означают, по всей видимости, только одно: на европейском направлении России придется и дальше сталкиваться с удвоенным сопротивлением Запада.
Кризис практик применения административного ресурса в ходе выборов, наметившийся при проведении серии голосований, например, в региональные органы власти Российской Федерации, теперь подтверждается и на примере Украины, когда сильнейшей властной коалиции не удалось использовать бюрократический аппарат до степени, достаточной для того, что ее кандидат победил в первом туре. Это, по всей видимости, значит, что в среднесрочной перспективе этим практикам будет найдена эффективная замена или же их использование окончательно примет полулегальный характер.
Что касается эволюции политической системы Украины в среднесрочной перспективе, то представляется, что процессы партийного строительства в течение 2005-начала 2006 гг. усилятся и достигнут своего пика весной 2006 г., когда в стране пройдут парламентские выборы. Вместе с тем за год вряд ли удастся разрешить противоречия, возникшие между крупнейшими финансово-промышленными группами, на одном уровне, и запросами различных социальных групп и слоев, на другом. Это означает, что процесс партийного строительства, вероятно, будет сопряжен, с одной стороны, с формированием партий, представляющих интересы ФПГ, с другой – с ростом протестного поведения и снижения доверия существующим партиям.
По-видимому, не произойдет сближения Украины и ЕС, в первую очередь, из-за отсутствия на это политической воли у структур самого Европейского Союза. Вместе с тем, страны «новой Европы» могут попытаться интенсифицировать интеграцию с Украиной в рамках таможенных или торговых соглашений с последующим использованием Украины в качестве рынка сбыта собственной продукции, поставщика дешевой рабочей силы и энергоресурсов. Россия может повлиять на это усилением двусторонней экономической и валютно-финансовой интеграции с Украиной вне поля Единого Экономического Пространства.
Практические рекомендации:
Попытаться минимизировать инерцию от провала российской стратегии поддержки Януковича, а также от кампании по дискредитации Ющенко.
Не допустить перерастания провала стратегии в формирование антироссийских стереотипов среди представителей «либеральной» и «умеренной» политических элит Украины и усиления необоснованной пророссийской риторики представителями элит во главе с Януковичем.
Извлечь максимальную выгоду, в первую очередь, для российских финансово-промышленных групп (благоприятные условия приватизационных конкурсов, дальнейшая работа по структуризации совместных рынков сбыта продукции и пр.) и русскоязычного населения в ходе торга за победу Ющенко в обмен на гарантии политического будущего Януковича.
Необходимо искать пути сотрудничества с группой Ющенко, выдвигать предложения, которые могут быть взаимовыгодны для обеих сторон. Провал кампании Януковича показал, что Россия должна проводить более осмотрительную политику в отношении Украины.
Заключить договоренности с Кучмой о том, что в случае поддержки проекта конституционной реформы с лоббированием назначения самого Кучмы на пост «сильного» премьер-министра, он выступит гарантом сохранения преемственности и дальнейшей либерализации в отношении представительства российских интересов в Украине.
Для реализации этих рекомендаций следует проводить более осторожную политику, осуществляя давление, преимущественно, через ставленников ФПГ и парламентские блоки (см Приложения 1 и 2).
России следует сменить тактику политической игры и влияния на процессы происходящие в Украине. Ей следует учесть, что в условиях, когда две основные коалиции примерно равны по силам, ситуация имеет все основания перейти в плоскость инструментального торга за самое незначительное количество ресурса, способное усилить собственную группировку и ослабить группировку противника.
Следует создавать негосударственные фонды для финансирования различных организаций и специальных акций. Через эти фонды надо оказывать финансовую, кадровую и медийную поддержку маргинальным политически силам, способным усилить основные коалиции.
Представляется разумным настаивать на наращивании российского экономического присутствия в регионе, дабы не допустить того, что украинская экономика перестанет быть зависимой от России в пользу европейских государств и США.
Важно не допустить федерализации Украины, так как это обеспечит огромную свободу для антироссийских настроенных сил, что пагубно скажется на представительстве российских интересов в регионе. К тому же, в этом случае, Россия будет восприниматься европейскими странами и США как инициатор этой федерализации.
Сформировать рабочую группу по выработке диверсифицированных пакетов условий вступления и пребывания Украины и других государств в интеграционные объединения на постсоветском пространстве (так называемая модель «разноуровневой», или «разноскоростной» интеграции).
Обеспечить продолжение работы по реализации проекта экономической интеграции с Украиной без интеграции политической (проект, альтернативный союзу России и Беларуси), а в дальнейшем с укреплением интеграционного механизма ЕЭП позиционировать его как одну из альтернатив «гармонизации экономических отношений в рамках Восточной Европы».