Курсовая работа: Духовная культура древних германцев

С другой стороны пиры воинов в обители бога войны – своеобразный милитаризированный рай – также отражает мировоззренческую парадигму сознания древних германцев.

§2. АРХАИЧЕСКИЕ ПЕРЕЖИТКИ В РЕЛИГИИ

Распространенная в отечественной литературе морфологическая классификация ранних форм религии, наиболее последовательно разработанная С. А. Токаревым и принимаемая в той или иной мере в работах Ю. П. Францева, А. Ф. Анисимова, Б. И. Шаревской, И. К. Крывлева и др., выделяет наиболее архаичные культы, свойственные еще раннепервобытной общине – прежде всего тотемизм.[34]

Характеризуя религиозные воззрения древних германцев, отметим, что религия их сохраняла во многом архаические формы, о чем говорят, в частности, следы тотемизма.

Пережитками тотемизма можно считать прежде всего названия некоторых племен – херуски от heruz (молодые олени), эбуроны – от Eber (вепрь). Есть мифы о происхождении отдельных племен и родов от деревьев, предание о происхождении рода Меровингов (знатного франкского рода, к которому принадлежал первый франкский король Хлодвиг) от водяного чудовища.

Можно видеть отзвуки тотемизма и в мифе о происхождении всех людей вообще от деревьев: мужчин – от ясеня, женщин – от ольхи[35] (миф о происхождении людей от потомка богов Манна, о котором сообщает Тацит,[36] на наш, взгляд, более позднего происхождения, так как Манн – прародитель людей – выступает в нем в уже в антропоморфном облике).

Пережитки тотемизма видятся и в почитании священных животных, из которых иные превратились в живые атрибуты богов: волк и ворон – животные, посвященные Одину; вепрь с золотой щетиной в скандинавских мифах и т. д.

Церковные писатели упоминают также о священных деревьях и источниках, о почитании священного огня, которому приписывалось очистительное и лечебное действие.[37]

Очень архаичный облик, по мнению А. С. Токарева, имела также вера в многочисленных духов природы: таковы духи земли эльфы, горные тролли, водяные никсы, поземные гномы и др., нередко любители подшутить и посмеяться над человеком. Сюда же относится и вера в людей-волков (Weerwolf). Все эти верования, как считает А. С. Токарев, были отражением быта охотничьего народа, жившего в окружении суровой, но порой и щедрой природы. Эти верования оказались наиболее живучим элементом древнегерманской религии и сохранились в народных поверьях, а отчасти в фольклоре до наших дней.[38]

§3. ПАНТЕОН БОГОВ

Преобладающей формой древнегерманской религии в эпоху соприкосновения с римлянами был, по мнению А. С. Токарева, культ племенных богов-покровителей и племенных святынь.[39] В качестве последних чаще всего почитались священные рощи, о которых сообщают римские авторы, и, в частности, Тацит, сообщающий о священной роще,[40] которая находилась, по данным современных исследователей, на острове, где ныне расположен Копенгаген, или на одном из близлежащих островов.[41]

Из племенных божеств-покровителей известны лишь немногие, по преимуществу те, которые стали богами целых племенных союзов. Тацит упоминает следующих племенных богов: Танфан, богиня марсов и родственных им племен;[42] Бадугенн – богиня фризов;[43] Нертус – богиня-покровительница союза семи племен Ютландского полуострова, святилище которой находилось на одном из островов;[44] боги-близнецы Алки – у племени наганарвалов.[45]

По поводу Нертус стоит заметить, что некоторые ученые придерживаются мнения, что эта богиня носила хтонические черты, была связана с землей и плодородием, наподобие Геи и др. богинь плодородия;[46] боги-близнецы Алки вообще имеют множество параллелей в мифологии индоарийских народов – литовские братья-близнецы (боги зари),[47] древнегреческие Диоскуры (Кастор и Поллидевк),[48] древнеиндийские Ашвины (Насатья и Дасра), ассоциирующиеся с предрассветными и вечерними сумерками.[49]

На нижнем Рейне почиталась богиня Негаления, имя которой известно из многочисленных (26) надписей и изображений; видимо, это было божество батавов.[50]

Однако в это же время формируется и общегерманский пантеон.

М. А. Коган считает, что главными божествами германцев был Вотан, или Водан (один у скандинавов) – бог неба, создатель людей, бог победы и войны, его супруга Фрея (Фригг у скандинавов) – покровительница брака и семьи, бог Доннар – повелитель грома (Тор у скандинавов) – главные божества ряда германских племен.[51]

Это подтверждают и данные лингвистики: имена языческих богов сохранились в названиях дней недели у германских народов Европы: Donnerstag – день Доннара (четверг) у немцев,Torstag – у шведов; Freistag – день Фреи (пятница) - у немцев, Friday – у англичан, Fredag – у шведов; Wednesday – день Вотана (среда) – у англичан.[52]

Вероятно, о воинственном боге грома Донаре говорит Тацит, сообщая следующее: «Говорят, что Геркулес побывал и у них [германцев], и, собираясь сразиться, они славят его как мужа», с которым никто не сравнится в отваге».[53] С тем, что здесь имеется в виду именно Донар, согласен А. С. Бобович, составитель комментариев к «О происхождении германцев и местоположении германцев».[54]

На наш взгляд, это мнение вполне обоснованно, так как можно провести немало мифологических параллелей между Геркулесом и Донаром; конечно, более обоснованно здесь можно было бы говорить об их тождестве, если бы Донара Тацит назвал Юпитером (богом-громовержцем в Древнеримском пантеоне); однако можно предположить, что, в отличие от «царственного» античного Зевса-Юпитера, древнегерманский Донар имел больше «боевых», «воинских» функций, совпадая во многих чертах с богом войны Аресом-Марсом, что объясняется, несомненно, милитаристским характером древнегерманского общества.

По сообщениям Тацита, древние германцы также славили порожденного землей бога Туистона[55] (возможно, бог неба, поскольку именно небо выступает обычно в роли одного из демиургов в большинстве религий; кроме того, похожий сюжет мы находим в древнегреческой мифологии, в мифе о рождении Геей (Землей) Урана (Неба))[56] .

Интересен миф о гибели прекрасного Бальдера – бога весны и плодородия – от коварного излого Локи; по наущению последнего Бальдер был убит стрелой, сделанной из безобидной ветки омелы. Ассоциации с древнегреческим Адонисом, шумерским Думмузум, древнеегипетским Осирисом очевидны. Однако Дж. Фрэзер истолковывает этот миф более глубоко: как знак связи культа плодородия с почитанием дуба и его паразита – омелы, в которой будто бы магически заключена жизнь демона плодородия.[57]

Конечно, здесь мы упомянули далеко не о всех богах и охарактеризовали далеко не все космогонические мифы, а только самые характерные для древних германцах. Однако и на основании сказанного можно заключить, что религия древних германцев имела много общего с другими религиями древнего мира, что, несомненно, объясняется их общими индоевропейскими корнями.

§4. ЖРЕЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Воевавший с германцами римский император Юлий Цезарь видел важнейшее их отличие от кельтов как раз в том, что у германцев «нет друидов, руководящих обрядами богослужения, и они не особенно усердствуют в жертвоприношениях».[58]

По словам Цезаря, гадание и узнавание воли богов находилось в руках старых женщин, что, по мнению С. А. Токарева, свидетельствует о сильных пережитках матриархата.[59]

Однако уже через 150 лет после Цезаря Тацит сообщает о весьма влиятельном положении германских жрецов, в руках которых находится суд, которые распоряжаются племенными сходками и т. д.[60]

Однако и при Таците оставались пережитки матриархата: роль женщин и в общественной, и в религиозной жизни германцев была очень большой. «Они думают, - писал Тацит, - что в женщинах есть нечто священное и вещее, не отвергают с пренебрежением их советов и не оставляют без внимания их прорицаний».[61]

С. А. Токарев указывает, что определенные пережитки матриархата в жречестве сохранилось в таком специфическом обычае, как переодевание жрецов племени наганарвалов в женскую одежду (это явление трансвестизма, связанное с женским шаманство, как пережиток матриархата известен еще у ряда народов, например, Сибири и Северной Америки).[62]

В то же время появляются и такие специфически мужские жреческие обряды, как тот, о котором сообщает Тацит: «Есть у них и такие заклинания, возглашением которых, называемых «бардит», они распаляют боевой пыл, и по его звучанию судят о том, каков будет исход предстоящей битвы; ведь они устрашают врага или, напротив, сами трепещут пред ним, смотря по тому, как звучит песнь… причем принимаются во внимание не столько голоса воинов, сколько показали ли они себя единодушными в доблести».[63]

Этот факт говорит о росте значения мужской силы, милитаризации общества, утверждения доминирования мужчины в обществе.