Курсовая работа: Римское право

6. Необыкновенно строгим формализмом проникнуты пра­вила разрешения имущественных споров , составляющие в своей совокупности гражданский процесс. Наиболее известная из его форм - так называемыйлегисакционный процесс предусматри­вал сложную процедуру.

Истец являлся к претору и делал заявление. Претор назна­чал день суда. Ответчик вызывался самим истцом. Ему дозволя­лось применить силу.

Процесс протекал в форме борьбы за спорную вещь. Снача­ла истец, затем ответчик налагают на нее (или ее часть, напри­мер, кусок дерна, если речь идет о земле) палочку-виндикту. При этом они произносят установленные обычаем формулы (каждая для данного случая). Тот, кто сбился или ошибся, автоматически проигрывал дело.

От наз вания этой палочки происходит термин «виндикация», под которым по­нимают истребование в ещи из чужого неправоме рного владения. По своему про­исхождению виндикта - «укороченное» копье - символ древнего способа завладения вещью.

По другому объяснению, “виндикация” происходит от vim dicere - объявлять о применении силы.

С окончанием этой процедуры спорящие стороны заключа­ли своеобразное пари. Кто проигрывал дело - проигрывал и залог. Величина его равнялась нередко половине иска.

На этом заканчивалась первая стадия процесса. Вторая стадия заключалась в том, что назначенный претором судья - любой из римских граждан, которого претор считал подходящим, - без особых формальностей рассматривал дело по существу: выслушивал свидетелей, знакомился с документами, выносил решение.

При неявке одной из сторон (без уважительной причины) решение автоматически выносилось в пользу ее противника.

Гораздо проще обстояло дело в том суде, которым ведал перегринский претор. В спорах между иностранцами нормыЗа­конов ХП таблиц были неприменимы. Претор сам решал дело от начала до конца. Эта практика оказала очень большое влияние на судьбы позднейшего (классического) римского права.

2. Римское право в период поздней республики и принципата (классическое)

1. Последний век республики и первые два-три века импе­рии были временем полного расцвета римской классической юриспруденции. Уходит в прошлое юридический формализм. Полу­чают признание принципы «равенства сторон», «справедливости», «доброй совести».

Авторитету Законов XII таблиц противопоставляется авто­ритет «общенародного права», под которым стали понимать сово­купность установлений, общих для многих народов. Активным поборником этих новых воззрений был нерегринский претор.

Не посягая на самый текст Законов XII таблиц, римские юристы изобрели эффективный способ их игнорирования. Оба претора имели право издания эдиктов, которыми они заявляли о своем вступлении в должность. В этих эдиктах они стали посте­пенно проводить идеи, расходившиеся с Законами ХП таблиц, и устанавливать правила, которыми должны были руководство­ваться судьи при рассмотрении дел. С течением времени преторский эдикт становится в Риме важнейшим источником нового права , законотворческим актом. Каждый новый, по обыкновению, претор подтверждал эдикт предшественника, вводил, если считал нужным, новую норму. Таким образом создавалось то, что назы­вают «преторским правом».

Теперь надо было изменить положение претора в гражданском процессе. Из пассивного наблюдателя его первой стадии следовало сделать его активным творцом нового цивильного права.

Около 150 года до н.э. в гражданском судопроизводстве Рима происходит подлинный переворот. Как и прежде, существо­вали две стадии. Как и прежде, решение спора передавалось судье, назначенному приказом претора. Но судья этот не был уже свободен в своем решении. Оно предписывалось формулой прето­ра. Отсюда и название самой формы процесса - формулярный.

Формула-указание, которой претор снабжал судью, могла содержать прямой приказ сделать так, а не иначе, она могла предоставить судье некоторую свободу - все зависело от обстоятельств дела. Но каждый раз судья был обязан следовать полученной инструкции.

«Когда окажется, что Н.Н. должен А.А . 10 тысяч се сте рций, то ты, судья, при ­суди Н.Н. уплатить эту сумму, если нет, то оправ дай».

Здесь говорится только об одном: выясни, должен ли Н.Н. такую-то сумму денег истцу А. А. Если должен - пусть уплатит. Претор сознательно уклоняе тся от вопроса о том, были ли соблю­дены формальности, обяз ательные при заключении договора займа. Его это не интересует. Руководствуясь тем, что добросо­вестность требует возврата денег, претор говорит: «присуди».

Когда рабов продавали к рупными партиями, обряд манципации совершали да­ле ко не столь строго . Случалось, что е го вов се не исполняли. Недобросовестный продавец, ссылаясь на это упущение, мог потребовать воз врата рабов, оставив се бе всю полученную за них плату. Но на пути е го стоял прето р. Опе рируя прин­ципом доброй сове ст и, противопоставляя Законам XII таблиц свой собственный эд икт, претор отказывал такому истцу в иске , не давал ему формулы, и таким образом притяз ание истца остав ал ось не обеспе ченным защитой суда («го лым прав ом»).

В каком-нибудь другом случае претор мог столкнуться с иском эманципированного сына, требующего участия в отцовском наследстве. Законы ХП таблиц отказывали ему в этом: эманципированный, освобожденный из под власти отца, не агнат. Но претор считал это несправедливым. И он предписывал судье ввести эманципированного сына в его долю наследства.

Соответствующая формула гл асила: «Если бы истец А.А. был наследником, спорная земл я принадл ежала бы ему по квиритскому праву, и ты, судья, присуди эту з емлю А.А., но п ри усл овии, что, как это по справедливости требуют все другие наследники, истец внесет в общую наследственную массу и свое собственное имущество, каким бы образ ом оно ни приобретено».

Так возникает новая форма собственности, отличная от квиритской. Ее называютпреторской или бонитарной (от слов «inbonis» - «в имуществе»). Охраняет ее преторское право, защита претора.

В своем завершенном виде преторская формула стала представлять собой совокупность трех частей: интенции, эксцепции и кондемнации.

По установившейся традиции, судья, истец и ответчик, ког­да дело шло о каком-нибудь чисто теоретическом рассмотрении должной формулы иска, получили в римской правовой науке свои особые клички: судья - это Октавий, истец именуется Авлом Агерием, ответчик - Нимерием Нигидием.

Интенция в переводе с латыни означает «обвинение», «намерение». Это, так сказать, требовательная часть формулы: она содержит указание на предмет иска и его правовое основа­ние. Если сумма была точно обозначена, претор вписывал ее в интенцию, если ее следовало устан овить в ходе судебного разбирательства, претор предоставлял это судье.

Поначалу, возможно, формула претора состояла главным образом из интенции, снабженной репликой претора, предназначавшейся судье (совет, указание).

C течением времени формула п риобрета ет триединую форму: за интенцией следуетэксцепция и кондемнация.

Эксцепция, то есть в переводе - возражение, протест, особое мнение , заявлялась, разумеется, ответчиком, и если она была резонной, то есть опиравшейся на закон, «добрую совесть» или «справедливость», претор соответствующим образом формулировал свое указание судье в третьей и последней части формулы -кондемнация .

Таким образом в Риме утверждается новая форма правосудия по гражданским спорам - так называемый формулярный пр оцесс , постепенно, хотя и не окончательно вытесняющий про­цесс легисакционный.

Как легко видеть, самой существенной частью формулы был а эксцепция, ибо именно с ней следует связывать то новое, что вводил претор в римское право. От того как претор относился к возражению ответчика, принимал ли он его или отвергал (полностью , частично) зависело и содержание кондемнации, то есть резолютивной части формулы, а значит, и решение спора вообще - как данного спора, так и будущих, ему подобных.