В конце 80-х годов выезд из России (СССР) резко активизировался. Если в 1988 г. было подано только 33,7 тыс. заявлений на выезд, то в 1990 г. - 316,1тыс.

Рост эмиграционного потока дал основание для катастрофических прогнозов массовой эмиграции из России после вступления в силу 1 января 1993 г. Закона о свободном въезде и выезде из страны. Однако этого не произошло. Заявленная эмиграция на протяжении уже почти десяти лет держится примерно на одном уровне — около 100 тыс. чел. в год. Правда, следует оговориться — фактическая эмиграция из страны превышает зарегистрированную, так как не учтены лица, выехавшие из России на короткий срок с целью учебы или работы, но оставшиеся за рубежом.

Направления эмиграции из России достаточно стабильны: большая часть выезжает в Германию, Израиль и США. Так, в 1993 г. в эти страны выехало соответственно 61,7, 12,8 и 9,2 тыс. чел., в 1998 г. соотношение почти не изменилось — 48,4, 12,9 и 9,1 тыс. чел.

Основные направления миграции русских — Германия (47%), Израиль (22%), преимущественно в составе смешанных семей, США — 17%, Канада — 3,4% и Финляндия — 1,5%.

Среди выехавших из России в начале 90-х годов резко преобладали жители Москвы и Санкт-Петербурга, давшие около 40% эмигрантов. К 1998 г. их доля сократилась до 18%. Однако в потоке в США она осталась почти без изменений. Если в 1995 г. москвичи и петербуржцы составляли половину эмиграционного потока в США, то в 1997 г. — около 40%.

Современная эмиграция из России носит характер «утечки умов»: 20,6% эмигрантов имеют высшее образование, среди выбывших в Израиль их доля составляет 30%, а в США — 42%. Это при том, что доля лиц с высшим образованием в населении России составляет 13,3%. Особенно болезненной является проблема эмиграции наиболее перспективных молодых ученых — стабильно уезжают 10—15% выпускников аспирантуры.

В настоящее время с учетом ассимиляционных процессов численность русских в странах старого зарубежья составляет 1,3 млн. чел. Из них: в США — 1 млн., в Бразилии — 60 тыс., в Канаде и Аргентине — по 50 тыс., во Франции — 40 тыс., в Румынии — 35 тыс., в Австралии — 20 тыс. чел[4] .

2. Социальное положение русских иммигрантов за рубежом

2.1 Методические проблемы анализа статистической информации

Специфика официальной статистики порождает ряд методических проблем при анализе итогов интеграции иммигрантов, работавших до приезда в другую страну.

Первая проблема - несоответствие профессиональных классификаций, принятых в СССР/СНГ и в зарубежных странах. Советские граждане, заполняя анкеты, в графе "социальный статус" выбирали между тремя основными вариантами - рабочие, служащие и инженерно-технические работники. Классификация профессиональных групп в целом соответствует международной классификации. Все работающие распределены на восемь категорий. К первой относятся специалисты, имеющие академические степени.

В общем числе приехавших в 1990 - 2005 годах из СССР/СНГ представители этой профессиональной группы составляют 31%. В следующую категорию включены работники так называемых свободных профессий (журналисты, художники, дизайнеры, профессиональные спортсмены) и прочие специалисты, имеющие дипломы о специальном образовании - техники, программисты, медсестры, учителя начальных школ (29%). Третью профессиональную группу составляют менеджеры и администраторы.

Некоторые русскоязычные иммигранты, заполняя анкеты после приезда, предпочли назвать свою профессию по полученному диплому, а не по реальному должностному и профессиональному статусу перед отъездом, хотя многие из них занимали различные административные должности. Четвертую профессиональную группу составляют конторские служащие. В пятую включены работники торговли и сферы обслуживания, значительная часть которых относится к сфере физического или простого труда, в частности, уборщиков, санитаров, охранников и другие. Не все иммигранты, работавшие до приезда в другое государство в торговле, получили соответствующее профессиональное образование, поэтому многие предпочли назвать свою профессию в соответствии с имеющимся дипломом. На долю четвертой и пятой групп приходится 5% всех приехавших.

Что касается трех следующих профессиональных категорий - квалифицированных рабочих, занятых в сельском хозяйстве, работающих в остальных отраслях экономики и неквалифицированных рабочих, маловероятно, что иммигранты - бывшие рабочие ошибались, указывая свой прежний профессиональный статус. На долю этих профессиональных категорий приходится 20%, в том числе неквалифицированные рабочие составляют 6% от общей численности. Представляется заниженным удельный вес трех профессиональных групп, объединенных в общую группу менеджеров и конторских служащих, а также группы работников торговли и сферы обслуживания.

Но даже с учетом возможной корректировки данных, в результате которой несколько сократится доля специалистов и увеличится доля управленцев и торговых работников, это вряд ли существенно меняет общую картину, отражающую высокий уровень образования и профессиональной квалификации иммигрантов из СССР/СНГ; 60% из них составляли специалисты. В 1990 - 91 годах доля специалистов в общем числе русскоязычных, работавших до приезда в другую страну, составляла 71%. Затем она заметно снизилась в период 1992 - 95 годов до 60%, во второй половине 90-х годов еще на 2%. На долю всех остальных профессиональных групп приходилось всего 40% русскоязычных иммигрантов и лишь один из шестнадцати был занят на родине неквалифицированным физическим трудом.

Еще одна проблема, связанная с анализом статистики занятости иммигрантов, обусловлена тем, что в данные включены молодые люди, окончившие иностранные школы и отслужившие в армии, что существенно облегчило их интеграцию в новое общество.

Наконец, возникает вопрос о правомерности использования данных о занятости всех вселившихся или их части - иммигрантов из стран Европы и Америки для характеристики занятости выходцев из СССР/СНГ. Для ответа на этот вопрос специалисты рассмотривают в самом общем виде данные 2005 г. о распределении приехавших в начале 1990-х годов, в зависимости от страны исхода. Так, например, из 465 тыс. иммигрантов, работавших в 2005 г. в Израиле, 31 тыс. составляли евреи, репатриировавшиеся из стран Азии и Африки (в основном, из Эфиопии), 365 тыс., приехавшие из стран Европы и Америки и 68 тыс. - так называемые "другие", иммигранты с неуказанной религиозной принадлежностью. Преобладающая часть этой группы - члены смешанных семей, дети и внуки евреев, приехавшие из СССР/СНГ в составе "большой алии" (волны иммиграции) 1990-х годов. Примерно 20 - 25 тыс. человек из стран Европы, Америки и Океании - репатрианты из развитых стран Запада. Эта группа отличается более высоким социально-профессиональным уровнем по сравнению с русскоязычными потому, что их профессиональная подготовка в большей мере соответствует требованиям зарубежного рынка труда, а также благодаря лучшему знанию английского языка. По этой причине общие показатели социально-профессиональной структуры иммигрантов из стран Европы, Америки и Океании превосходят аналогичные показатели трудового потенциала "русских"[5] .

С другой стороны, самый низкий социально-профессиональный уровень в группе "других" (иммигранты-неевреи) и среди представителей из стран Азии и Африки. Поэтому структура занятости, в которой представлен относительно более высокий социально-профессиональный уровень "западных" и относительно более низкий - уровень иммигрантов - неевреев из СССР/СНГ и репатриантов из стран Азии и Африки - с достаточной степенью достоверности отражает реальные показатели интеграции в Израиль русскоязычных, приехавших в 1990 - 2004 годах.

2.2 Социально-профессиональная мобильность русскоязычных иммигрантов

По мнению многих специалистов, изучающих проблемы иммиграции, траектория социально-профессиональной мобильности иммигрантов, работающих в разных странах представляется в виде U-образной кривой. В первые годы им приходится чаще всего соглашаться на любую работу. По мере интеграции в общество, включая освоение языка, накопление профессионального и социального опыта, переквалификацию и т.д., значительная часть иммигрантов восстанавливает свой прежний или близкий к нему профессиональный статус. Возвращение к прежнему профессиональному статусу предполагает также уровень оплаты труда, сопоставимый с заработком уроженца страны. Обоснованность данной модели подтверждается исследованиями динамики профессионального статуса иммигрантов в США и других развитых странах[6] .

Однако в условиях интеграции русскоязычных иммигрантов эта модель не действует. Даже a priori, имея представление об огромной численности и высоком социально-профессиональном уровне русскоязычной общины, можно с уверенностью предположить, что большинству из них не удастся вернуться к своему прежнему социальному и профессиональному статусу. Тем не менее, остается открытым вопрос о том, какая часть русскоязычной общины продвигается в соответствии с U-образной кривой и какова динамика социально-профессиональной мобильности менее успешной части общины. Частичный ответ на этот вопрос дает анализ показателей социально-профессиональной мобильности наиболее крупной и самой успешной группы иммигрантов из стран Европы и Америки, среди которых более 90% - русскоязычные представители, в сравнении с еврейским населением Израиля.

Доля трех социально-профессиональных групп в составе занятого еврейского населения - специалистов с высшим образованием, прочих специалистов и менеджеров, занимающих высшие ступени социальной пирамиды по престижности профессий, сложности и уровню оплаты труда, увеличилась в 1989 - 2005 годах с 32% до 38%.

Сравнение структур занятости иммигрантов - до приезда в другую страну и в настоящее время - свидетельствует о том, что социально-профессиональная структура русскоязычной общины, представлявшая собой до приезда "перевернутую пирамиду", в течение 15 лет приобрела стандартный вид социально-профессионального распределения в современном индустриальном обществе. Если до приезда в другую страну специалистами и управляющими были 60% русскоязычных, то в 2005 г. - только 28%. Удельный вес рабочих в общей численности занятых составлял до приезда 20%, ныне -38%. Уровень образования иммигрантов-рабочих (включая выходцев из стран Азии и Африки) заслуживает внимания книги рекордов Гиннеса: в 2005 г. общая продолжительность образования 14% квалифицированных и 13% неквалифицированных рабочих-иммигрантов составляла 16 лет и больше, продолжительность образования 37% квалифицированных и 30% неквалифицированных рабочих составляет от 13 до 15 лет. В сфере физического труда иммигранты представлены не только рабочими: среди 79 тыс. в профессиональной группе работников торговли и сферы обслуживания преобладают работники физического труда. Наиболее типичными стали профессии охранников, уборщиков, продавцов и работников, занятых уходом за пожилыми.

Феномен "нисходящей социальной мобильности" - довольно распространенное явление в периоды экономических спадов в капиталистическом мире. Чаще всего это перемещение на одну-две ступени вниз по профессиональной и социальной лестнице, но не стремительное падение на самые нижние ступени, как это произошло со значительной частью русскоязычных иммигрантов, приехавших в Израиль в 1990-е годы. Этот процесс стал главным вектором трансформации социально-профессиональной структуры Израиля с начала "большой алии" и до настоящего времени.

Русскоязычная община прошла через фильтр массовой пролетаризации, превратившей бывших инженеров и учителей в рабочих. При этом русскоязычные иммигранты "обогнали" все еврейское население Израиля по удельному весу рабочих, а их доля среди конторских служащих, наоборот, намного ниже среднего показателя. Основной вектор смены профессионального статуса из сферы сложного умственного труда в сферу физического, минуя сферу простого умственного труда. Разумеется, женщины с высшим и средним специальным образованием с радостью согласились бы работать в офисе, но конкуренция в этой сфере даже острее, чем в профессиях, требующих высшего образования. Если в сфере сложного умственного труда недостаточный уровень иврита в какой-то мере компенсируется профессиональными знаниями и опытом, то для конторского служащего в Израиле владение ивритом и английским языком, а также знание основных компьютерных программ - базовые профессиональные требования.

По оценке иностранных исследователей, приехавшим в первой половине 1990-х годов было намного труднее получить работу в сфере простого умственного труда, чем их предшественникам 1970-х- 1980-х годов. По оценке ученых, в 1974, 1980 и 1990 годах в сфере простого умственного труда было занято от 18% до 23% иммигрантов, проживших в иностранном государстве менее пяти лет. В 1996 г. доля аналогичной группы иммигрантов в этой сфере составляла лишь 13%. Впервые с 1974 по 1996 гг. доля занятых простым физическим трудом среди "новых" иммигрантов выросла до 40%, а их доля в численности населения, занятого физическим трудом - до 70%. Справедливости ради можно отметить, что оценки Й. Матраса и его коллег охватывают относительно небольшой период - первые пять лет с начала "большой алии", когда большая часть русскоязычных находилась в начале процесса интеграции в разные страны.

По мере увеличения численности русскоязычной общины в 1990-е годы шансы на восстановление прежнего социально-профессионального статуса быстро снижались. У русскоязычных, приехавших в 1990 - 1991 годах, были более благоприятные условия интеграции, чем у прибывших позже. По данным мониторинга двух групп иммигрантов, одна из которых прибыла в октябре-декабре 1990 г., а другая - тремя годами позже, через два года после приезда в иностранное государство в первой группе доля специалистов с высшим образованием среди работающих составляла 13%, прочих специалистов - 12%[7] .

Среди приехавших в 1993 г. аналогичные показатели составляли через два года 5% и 8%. Отчасти эти различия обусловлены более высокой долей специалистов в первой волне "большой алии" в 1990 - 1991 г. Однако различия между "стартовым" социально-профессиональным уровнем иммигрантов первой волны и прибывших позже все же не слишком велики, чтобы объяснить различия в структуре занятости двух групп только этой причиной. Они сохранились и через 10 - 12 лет после приезда, о чем свидетельствует сравнение социально-профессиональной структуры двух групп иммигрантов - выходцев из Европы и Америки, одна из которых прибыла в 1990 - 1991 годах, а вторая в 1992 - 1995 годах.

Дальнейшие изменения социально-профессионального статуса русскоязычной общины в ближайшем будущем будут определяться, прежде всего, уровнем образования и профессиональной подготовкой молодежи - второго поколения "русской" алии. В 2005 г. 32% численности работающих, приехавших в 1990 - 1991 гг., приходилось на долю возрастной когорты от 18 до 35 лет. Как повлияет дальнейшее увеличение занятости молодого поколения русскоязычной общины на ее социально-профессиональную мобильность?

Наименее вероятно, что молодые "русские" унаследуют профессии родителей, с которыми они приехали - возврат к прежней социально-профессиональной структуре населения бывшего СССР не реален. Другой вариант - улучшение сложившейся социально-профессиональной структуры русскоязычной общины с некоторым ростом доли трех наиболее престижных и высокооплачиваемых групп и уменьшением доли занятых физическим трудом. Оптимальный вариант - сближение структуры занятости русскоязычной общины с распределением работающих уроженцев страны; "идеальный" - модель занятости иммигрантов из Европы и Америки, приехавших в Израиль в 1975 - 1989 годах. В 2005 г. в трех высших социально-профессиональных группах было занято 54% численности работающих этой волны иммиграции.

Вероятность развития событий по одному из этих сценариев, все больше зависит от характера межпоколенческой мобильности в русскоязычной общине. Вряд ли приходится рассчитывать на существенное изменение в будущем сложившейся тенденции обесценения "человеческого капитала" русскоязычной общины на фоне заметного изменения иерархии ценностей во многих иммигрантских семьях: привлекательность образования, в том числе, высшего, и соответствующая мотивация родителей и детей неуклонно снижается.

Во-первых, более половины (53%) учащихся-иммигрантов из СССР/СНГ в 2003/04 учебном году учились в школах с профессиональным уклоном. В этих же школах учились менее трети детей уроженцев страны и старожилов, предпочитающих общеобразовательные школы. Хотя учеба в профессионально ориентированных школах не исключает поступления в университет, но во многом ориентирует учащихся на учебу в колледже.