Курсовая работа: Значение деятельности партии "Народная воля" на изменение политического процесса в России и трансформацию российского политического строя

Радикальная среда конца 1860-х годов породила, в конце концов, первую в России последовательно террористическую организацию, а террористические настроения кристаллизовались в своеобразный "Террористический манифест". Я имею в виду, разумеется, "Народную расправу" и "Катехизис революционера", созданные невероятной энергией и извращенно-последовательной мыслью С. Г. Нечаева.

Терроризм Нечаев считал обязательным атрибутом революционной организации. Он писал: "...Мы потеряли всякую веру в слова; слово для нас имеет значение только, когда за ним чувствуется и непосредственно следует дело. Но далеко не все, что называется делом, есть дело. Например, скромная и чересчур осторожная организация тайных обществ, без всяких внешних, практических проявлений, в наших глазах не более, чем мальчишеская игра, смешная и отвратительная. Фактическими же проявлениями мы называем только ряд действий, разрушающих положительно что-нибудь... мешающее народному освобождению". Далее выяснялось, что и в теории, и на практике эта разрушительность должна была сводиться к убийствам или устрашению отдельных лиц.

Осуществить Нечаеву удалось только один террористический акт – как известно, его жертвой стал не правительственный чиновник или реакционный публицист, а студент И. И. Иванов, выразивший сомнения в некоторых действиях Нечаева. Убийство Иванова стало классическим "теоретическим" убийством. Он, по мнению Нечаева, представлял опасность для "Народной расправы", подрывая авторитет ее руководителя – и был уничтожен в полном соответствии с шестнадцатым параграфом "Катехизиса революционера" – "прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для организации". Дистанция между теорией и практикой оказалась у русских революционеров на удивление короткой.

С. Г. Нечаев призывал к немедленному революционному бунту, уверяя, что для революционера нравственно все, "что способствует революции ".

"Нечаевщина" вызвала аллергию у русских революционеров к терроризму и заговорщичеству почти на десять лет. Однако она оказалась отнюдь не случайным и преходящим явлением.

В начале 70-х гг. народническое движение вступило в новый этап. Сформировались три основных идейных течения — пропагандистское, бунтарское и заговорщическое. Идеологом пропагандистского направления был П. Л. Лавров. Критически мыслящие личности, по его мнению, возглавляют и направляют исторический процесс. Интеллигенция должна "идти в народ", просвещать его, готовить к будущей революции. М. А. Бакунин, вождь бунтарского направления, разделяя представления Лаврова о роли революционной интеллигенции в развязывании революции, определял ее предназначение иначе. Революцию не нужно готовить, бунтарский инстинкт органически свойствен народу: молодежь должна идти в деревню, чтобы "звать к топору".

Идеолог заговорщического направления П. Н. Ткачев не разделял увлечений своих сподвижников: не следует ждать, пока народ созреет к революции, и не нужно "бунтовать" деревню. Российская монархия, по его убеждению, висит в воздухе, не имеет прочных социальных корней, общество ее ненавидит и осуждает. Задача революционеров в том, чтобы создать конспиративную организацию, готовую к перевороту и захвату власти: "Ближайшая цель революции должна заключаться в захвате политической власти, в создании революционного государства. Но захват власти, являясь необходимым условием революции, не есть еще революция. Это только ее прелюдия. Революция осуществляется революционным государством". При помощи революционного государства правящая партия будет подавлять свергнутые классы, перевоспитывать консервативное большинство в коммунистическом духе и проводить реформы в области экономических, политических, юридических отношений ("революция сверху"). В числе этих реформ Ткачев называл постепенное преобразование общин в коммуны, обобществление орудий производства, устранение посредничества при обмене, устранение неравенства, уничтожение семьи (основанной на неравенстве), развитие общинного самоуправления, ослабление и упразднение центральных функций государственной власти.

Как мы видим, революционные настроения в русском обществе второй половины XIX века оказались многочисленны и разнообразны. На практике революционно-социалистические настроения вылились в явление под названием "хождение в народ", как один из способов подготовки революции.

1.2 "Хождение в народ"

В 1874 г. началось массовое движение, в котором приняли участие тысячи молодых людей, — "хождение в народ".Молодые люди отправлялись в деревню как врачи, фельдшеры, народные учителя, волостные писаря. Чтобы еще ближе соприкоснуться с народом, многие пошли в чернорабочие, кузнецы, дровосеки. Девушки сдавали экзамены на народных учительниц, фельдшериц, акушерок и сотнями шли в деревню, где беззаветно посвящали себя служению беднейшей части народа.

У всех их не было никакой еще мысли о революции, о насильственном переустройстве общества по определенному плану. Они просто желали обучить народ грамоте, просветить его, помочь ему каким-нибудь образом выбраться из тьмы и нищеты и в то же время узнать у самого народа, каков его идеал лучшей социальной жизни.

Участников движения встретил совсем не тот народ, о котором они знали из книг и брошюр. Впервые столкнувшись с крестьянством, они были потрясены его бедностью, темнотой и бесправием.

Идеологи народничества считали крестьянство и рабочих социальной базой для возбуждения недовольств, бунтов, местных восстаний. Пропаганда словом была осуществлена, но никаких бунтов она не возмутила, по причине недоверия крестьянства к пропагандистам. Переходя из деревни в деревню, они раздавали пропагандистскую литературу, вели разговоры с крестьянами, убеждали их, что "более терпеть нельзя". Одевались молодые пропагандисты в крестьянскую одежду, и говорить пытались так, как должен был, по их мнению, говорить простой народ. Нет ничего удивительного в том, что деревня встретила их настороженно: она с подозрением относилась к чужакам, да и их призывы показались странными, опасными. "Да ведь земля божия? Общая?" — спрашивал крестьян видный впоследствии народник Н. А. Морозов. "Божия там, где никто не живет. А где люди, там она человеческая", — слышал неожиданно в ответ.

В конце 1876 г. уже можно было слышать недовольство результатами пропаганды в деревне. Ничтожность результата пропаганды в деревне объясняли тем, что они пролетели метеором по России, ведя только книжную пропаганду; что если бы пробыть долго на одном месте, то тогда, без сомнения, результаты были бы значительные. Посему решено было заниматься ремеслами, необходимыми в деревенском быту, чтобы после жить как ремесленник в среде крестьян. Начали устраивать мастерские сапожные, столярные и т. п. Но, раз потерпевши фиаско в своих заветных стремлениях, молодежь не могла продолжать верить в возможность немедленного осуществления идей социализма. Стали критически относиться к способу проведения социализма в народ, коснулись и самых идей социализма. Большая часть молодежи начала скептически относиться к хождению в народ, самый социализм считать чем-то чуждым, непригодным русскому народу, так как на Западе социализм является необходимым результатом пролетариата, между тем как в России условия совершенно другие.

К осени 1874 г. "хождение в народ" пошло на убыль. Тем более, государственная полиция, заметив массовое движение студентов в народ, насторожившись и почуяв социалистическую антиимпериалистическую пропаганду, начала репрессии против "народников".

общинный социализм народничество революционный кружок

1.3 Зарождение народовольческого терроризма в деятельности партии "Земля и воля"

В 1876 году возникла новая организация со старым названием – "Земля и воля". В её состав вошел ряд уцелевших от арестов участников "хождения в народ" -- М. А. Натансон, Г. В. Плеханов и др. Позднее в неё вступила С. Л. Перовская. В организации насчитывалось свыше 150 человек. "Земля и Воля" была построена на началах централизма, хотя еще и слабого. Ядром ее был "основной кружок". Общество делилось на несколько групп. "Деревенщики", самая большая группа, направлялась на работу среди крестьян. Другие группы должны были вести пропаганду среди рабочих и студентов.

Конечной целью ее члены признали замену монархии республикой, а средством достижения цели — подготовку крестьянской революции. Главным стало пропагандистское направление: народники становились сельскими учителями, фельдшерами, земскими служащими и пытались развернуть пропаганду среди крестьян. Успеха эта деятельность не имела. Кроме пропаганды, программа "Земли и воли" предусматривала "дезорганизаторскую" работу, состоявшую в том числе в подготовке покушений на наиболее выдающихся (а потому считавшихся вредными для революции) представителей власти. Это была тактика индивидуального террора, жертвами которой уже к весне 1879 г. пали шеф жандармов Н. В. Мезенцев, харьковский генерал-губернатор Д. Н. Кропоткин и др. На Дворцовой площади было совершено покушение на Александра П.

В программе общества говорилось о переходе всей земли в руки крестьян и о свободе мирского самоуправления. Землевольцы извлекли урок из недавнего "хождения", выдвинув близкие и понятные крестьянам требования.

6 декабря 1876 года "Земля и воля" организовала демонстрацию перед Казанским собором в Петербурге. Надеялись собрать несколько тысяч человек, но собралось всего 300-400 человек. Полиция натравила на них дворников, приказчиков, грузчиков, и началось избиение. Около 20 человек было арестовано, другие разбежались. Вскоре пятерых отправили на каторгу, 10 человек сослали. Столь суровая расправа над участниками мирной демонстрации вызвала недоумение и ропот в обществе.

После неудачной демонстрации народники решили вновь сосредоточиться на работе в деревне. Однако больших успехов "оседлая" деятельность не принесла. Землевольцы пали духом, не понимая, сколь наивны их попытки поднять немедленно народ на восстание. Народнические поселения выслеживались полицией. Те же, одним стремлением посвятить свои силы на служение народу, объявлялись врагами отечества, не зная за собой ни одного проступка, они ссылались на каторгу как преступники, не признающие ничего святого. Такое положение было выше сил многих, и они, чувствуя свою правоту, решились защищать себя сами. Под таким влияниями произошло первое вооруженное сопротивление Ковальского, выстрел Засулич, и организовался первоначальный Исполнительный Комитет. К осени 1877 года их почти не осталось. В "Земле и воле" назревал серьезный кризис. Началось и нравственное разъединение. Петербургские землевольцы, упоенные успехами, раздраженные неудачами, в пылу борьбы, которая требовала постоянного напряжения сил, но вместе с тем давала неслыханное по своей силе средство для агитации, с удивлением и презрением стали смотреть на тишину саратовских сел и тамбовских деревень. Отсутствие там всяких признаков активной борьбы, видимая безрезультатность пребывания в деревне целых десятков лиц возмущали их до глубины души. Если десятки революционеров, посвятивших деревенской деятельности более двух лет, оказывались не в состоянии не только поднять народ, но даже представить какие-либо фактические данные относительно возможности подготовления народного восстания в ближайшем будущем, то к чему дальнейшее пребывание их в деревне? Каждый член, остающийся среди крестьян, казался им отнятым от той кипучей борьбы, которой они отдавались с увлечением. Народникам же, в тесном смысле слова, казалось, что городские землевольцы занимаются фейерверками, блеск которых отвлекает молодежь от настоящего дела, от народной среды, столь нуждающейся в ее силах. Убийства генералов и шефов жандармов были в их глазах работой менее производительной и нужной, чем аграрный террор в деревнях; террористические акты проходили в деревне бесследно, не над кем было наблюдать производимое ими впечатление; без пролога и эпилога они не потрясали и самих деревенских землевольцев: они не переживали тревог, опасений и радости борьбы; среди однообразия необозримых степей и моря крестьянских голов они не оплакивали товарищей, которые шли на казнь.

Но если нравственное отчуждение развивалось между землевольцами, жившими в городе, и теми, которые занимались деятельностью в деревне, то не было единодушия и в самом центре — в петербургской группе землевольцев, которая вела всю политику партии. Там, где замышлялись и приводились в исполнение акты борьбы, различие точек зрения отдельных членов, естественно, приобретало острый характер и нее чаще и чаще приводило к конфликтам.

Летом 1879 г. "Земля и воля" раскололась на две организации — "Черный передел" (Г. В. Плеханов и др.), выступавший за продолжение пропагандистской деятельности, и "Народную волю" (А. И. Желябов, А. Д; Михайлов, С. Л. Перовская и др.), выдвинувшую на первый план политический террор против власти.

Глава 2. Деятельность народовольцев

2.1 Программа и цели движения

Идеология организации неоднократно становилась предметом исследования отечественных зарубежных историков. Парадокс заключается в том, что принципиально террор не занимал главного места ни в программных документах, ни – за исключением отдельных периодов – в деятельности партию. И все же в историю "Народная воля" вошла, благодаря серии покушений на императора, завершившихся цареубийством 1 марта 1881 года, прежде всего как террористическая организация. Все последующие террористические организации в России отталкивались от народовольческого опыта, принимая его за эталон или пытаясь его каким-либо образом модифицировать к другим условиям. Все последующие идеологи политического терроризма с пристрастием изучали документы, касающиеся деятельности "Народной воли", пытаясь уяснить, в чем причина поражения партии – во внешних ли обстоятельствах, или же в самой системе взглядов народовольцев.

Трехлетнее изучение жизни народа, его нужд и истории привело в 1876 году к выработке программы, так называемой народнической, которая и легла в основание всей последующей деятельности революционной партии и была только дополнена в 1879 г. вновь организованной фракцией "Народной Воли", но, по существу, уже не изменялась больше. Основные начала ее таковы: естественный путь прогресса заключается в постоянном удовлетворении насущных и уже сознанных потребностей народа. Всякая система, несоответствующая сложившимся в народе представлениям, его умственной и нравственной природе, не служит к улучшению его жизни, поэтому должно стремиться к таким государственным формам, при которых бы народ мог не только выразить свое понимание жизни и свои нужды, но удовлетворить их и идти дальше по пути развития. Исходя из такого основного начала, программа ставит только такие требования, как обязательные, которые признаны уже наукой и историей всех народов необходимыми условиями прогресса, без которых невозможно всестороннее развитие так же, как дыхание без кислорода, а именно: свобода мысли, совести и слова, уничтожение всех сословных привилегий, право каждого на землю и орудия труда и свободу обществ и ассоциаций, не имеющих явно вредных целей, которые будут определены законом. Вот единственные регламентированные требования партии; что же касается остальных экономических и политических вопросов, то, если партия и имеет свои собственные взгляды по поводу их, она не признает за собой права и компетентности ставить их как обязательные, так как истину в этом случае может сказать только сам народ. В виду этого партия находит нужным, для решения всех общегосударственных вопросов, созвание Земского Собора.

В основание этой программы легла мысль, что русский народ, как и всякий другой, находящийся на известной ступени исторического развития, имеет свое самобытное миросозерцание, соответствующее уровню нравственных и умственных понятий, которые могли бы в нем выработаться при условиях, среди которых он жил. В народное мировоззрение входят, как часть, известные отношения народа к вопросам как политическим, так и экономическим. При обыкновенном течении жизни, без изменения учреждений, окружающих народную жизнь, переформировать раз установившиеся взгляды его на эти вопросы — вещь крайне трудная. Поэтому необходимо сделать попытку при революционной деятельности в народе — отправляться от присущих ему в данный момент отношений, стремлений и желаний и на своем знамени выставить уже самим народом сознанные идеалы. Таким идеалом в области экономической является земля и трудовое начало, как основание права собственности. Относительно земли народ никак не может и не хочет примириться с мыслью, что она может принадлежать кому-нибудь, кроме него, ее сеятеля и ревнителя; он смотрит на нее, как на дар божий, которым должен пользоваться лишь трудящийся над нею; на современное же положение земельной собственности — как на временное пленение его поительницы и кормилицы; но рано или поздно — эта земля вся отойдет к нему.