Реферат: Берлинская Стена
Культурные и духовные различии восточных и западных немцев.
История ГДР как государства, хотя и закончилась с ее вступлением в ФРГ, находит все же свое продолжение в относительно самостоятельном развитии региона в составе единой Германии. Никто не предполагал, что культурные и духовные различии между немцами сменятся замкнутой региональной общностью; но и просто сближение людей, возможно, займет жизнь целого поколения.
Культурные и ментальные различия между западными и восточными немцами питаются тремя источниками. Во-первых, за сорок лет самостоятельной государственности накоплен разный политический, духовный и культурный опыт. Для восточных немцев важными, хотя и отнюдь не единственными его символами были Берлинская стена, государство-опекун и внутренняя эмиграция, уравнительное общество дефицита. Сюда же относится и то, что по-нашему большинство из них приняло социалистический эксперимент, а затем испытало его крах. Во-вторых, разделенность немецкого народа на два государства стало социальной разделенностью, превратившей ГДР в страну «маленьких людей», в государство наследников и могильщиков пролетарского жизненного и ценностного миров. Соответствующие формы жизни и ценностные представления накладывали свой отпечаток на будни ГДР и в значительной мере служили скрепляющими социокультурными элементами. В-третьих, в отличии от западных немцев, восточные стали действующими лицами и жертвами двойного краха—своей общественной системы и своего государства. Они являются к тому же носителями всех добродетелей и пророков «революционного периода». В германское единство они вступают как политически поляризованная «частичная нация» с определенными политическими столкновениями и большими надеждами.
Из всех бывших социалистических обществ Европы, ГДР вместе с германским единством получила и наилучшие шансы без промедления наверстать упущенное в развитии качеств, присущих современному обществу. Однако преображение прежней ГДР в современное общество и методы его проведения имеют свою цену. Итак, немцы хотя и объединены, но во многих отношениях чужды друг другу. Как государство и общество ГДР всегда сильнее ориентировалось на Федеративную республику, чем наоборот. Для большинства западных немцев ГДР была «территория инкогнито», о которой они знают на удивление мало. Вообще те образы, которые немцы составляли себе друг о друге, формировались под большим воздействием идеологии и средств массовой коммуникации. И даже личные впечатления всегда означали только частичное познание соответствующих условий труда и жизни. Немцам ФРГ до сих пор были неизвестны многие пласты жизненного и ценностного мира восточных немцев. Несомненно, что в своем большинстве восточные немцы хотели германского единства и настояли на нем в конечном счете для того, чтобы жить лучше, чем до сих пор, так как видели в нем наиболее естественный выход из кризиса своей общественной системы. При этом большинство думало и думает не о полной ликвидации всего того, что в прошлом составляло их жизненный мир, а о синтезе «лучших» цивилизационных стандартов Запада с теми, которые могли действительно или даже только мнимо предложить старая ГДР. И все же, хотим мы того или нет, от прежней ГДР остается больше, чем мы предполагаем. Залогом этого являются хотя бы уже преемственность и доминирование коренного населения в новых федеративных землях. Кроме того, об этом говорит и субъективный выбор большинства, ибо почти 80% опрошенных считают: «За 40 лет существования ГДР возникли кое-какие вещи, которые я нахожу хорошими и которые должны быть сохранены в единой Германии». Тем самым в основе представлений восточных немцев об удавшейся национальной интеграции, лучшей жизни, социальном подъеме или упадке лежит двойной критерий. С одной стороны, они определяются желанием быть наравне с соответствующими группами на Западе. И это желание наверняка доминирует. С другой, мерилом служит сохранение того, что любимо и дорого, признание и поддержание своих жизненных достижений. Этому противостоят представления политиков, значительной части элит и широких кругов населения Запада и приспособление к западногерманской «норме». И даже тогда, когда на словах делаются уступки, практика выглядит иначе. Вместо национальной интеграции на путях сотрудничества осуществляется стратегия «прививки» западных представлений. Восточные немцы теперь уже приверженцы всех политических направлений—озадаченно отмечают, что от прошлого не остается ничего. Сохранение разрыва в жизненных возможностях между Западом и Востоком, наряду с опасениями перед своего рода внутренней колонизацией, могло бы стать опорой коллективного сознания восточных немцев и ФРГ, перекрывающего имеющиеся социальные и политические различии между ними.
Падение стены.
И еще одна проблема. Ее не назовешь препятствием, потому что материальная преграда в этом случае рухнула. Ликование в ночь на 9 ноября 1989 года у еще недавно столь же грозной, сколь и презираемой Берлинской стены, которая в одночасье стала годной лишь на сувениры, наиболее зримо, как падение Бастилии, возвестило новое европейское начало. В те же самые минуты новое качество получил один из самых давних европейских вопросов — германский. Бетонные блоки демонтируемой Берлинской стены охотно раскупаются западными коллекционерами. Как сообщают, каждый такой блок якобы стоит 50 тысяч западногерманских марок и выше. Может конечно преувеличивали, но решили спросить у Фаншмидта. Господин Фаншмидт не стал называть точные цифры, сославшись на коммерческую тайну. Однако подтвердил, что цены колеблются. Они зависят от «художественных достоинств» каждого фрагмента, поскольку после снятия охраны у стены берлинцы как с той, так и с другой стороны украсили бетонные блоки замысловатыми рисунками, надписями и лозунгами.
Восстановление стены.
Проблемы с обменом валюты для населения не было. В любом западноберлинском магазине можно было оплатить товар марками ГДР по нелегальному курсу, который публиковался каждый день в западных газетах. Если кому-то нужна была наличность в марках ФРГ, ее можно было получить в обмен на восточногерманские марки в меняльных конторах, так называемом «вексельштубе», хотя и незаконно, но вполне респектабельно – выдавались даже квитанции на фирменном бланке, как в государственном банке. Второй основательный удар по черному рынку был нанесен четыре года спустя как часть общей протекционной политической акции против ФРГ. Выше я был не вполне точен, хронологически относя окончательный раскол Берлина к концу 40-х – началу 50-х годов, хотя так и принято считать. Окончательный раскол все же, по-моему, имеет точную дату — ночь с 12 на 13 августа 1961 года, когда вдоль всей секторной границы была воздвигнута бетонная стена, протянувшаяся на десятки километров, отделив Восточный Берлин от Западного мертвой полосой на тридцать лет. На страницах популярной, да и исторической литературы бытует мнение, что Берлинская стена — это сугубо немецкое изобретение. Технически возможно. Но политически это была согласованная акция, проведенная правительством ГДР, как свидетельствует в своих мемуарах Н. А. Громыко. По инициативе стран Варшавского Договора, предложивших установить на границах Западного Берлина «такой порядок, который надежно преградил бы путь для подрывной деятельности против государств социалистического содружества». Впрочем, представители ГДР не без гордости давали понять о своем приоритете в этом суверенном деле. Тем не менее, возведение стены проблем не решило. Утечка населения ГДР через Западный Берлин нелегальным путем практически прекратилось, зато резко подскочило число инцидентов на секторной и государственной границе, человеческие трагедии стали подлинной находкой для западной пропаганды в организации идеологического давления на ГДР. С точки зрения экономического протекционизма, это тоже немного дало, так как восточные марки и некоторые конкурентоспособные товары, находившие контрабандный сбыт в западной части города, теперь пошли «в объезд», особенно после широкого признания ГДР, вызвавшего приток иностранцев, хлынувших на ее территорию, — от членов депутатского корпуса до иностранных студентов и беженцев из развивающихся и других стран.
Экономическое и социальное положение ФРГ .
Экономика бывшей ГДР была в основном государственной: в промышленности главную роль играли комбинаты центрального и регионального подчинения, которые производили более 9/10 всей товарной продукции и концентрировали около 9/10 научно-исследовательского потенциала; в сельском хозяйстве — сельскохозяйственные кооперативы и государственные “народные имения”, которые сосредоточивали более 9/10 всех сельскохозяйственных земель, более 9/10 поголовья скота и производили более 9/10 всей сельскохозяйственной продукции; в торговле — государственные торговые организации, которые полностью господствовали в оптовой и внешней торговле и вместе с предприятиями потребительской кооперации обеспечивали около 9/10 всего розничного товарооборота. Разгосударствление, которое стало главным направлением социально-экономической перестройки хозяйства в новых землях, было в основном завершено еще в первой половине 90-х годов. Ключевые позиции в промышленности заняли западногерманские фирмы, приватизировавшие прежние государственные предприятия; около 10—11% предприятий приобрели иностранные фирмы. В результате к началу 1998 г. половина персонала восточногерманской промышленности работала на предприятиях, принадлежащих западногерманским и иностранным фирмам. Доминирующую роль в торговле также стали играть торговые концерны, базирующиеся в западных землях. В сельском хозяйстве возникло много фермерских хозяйств, но основная часть земли осталась у кооперативных хозяйств, уменьшившихся в размерах и изменивших правовой статус.
Крупные социально-экономические изменения не сопровождались, однако, соответствующим ростом занятости. Наоборот, даже в те годы, когда в Восточной Германии отмечается хозяйственный рост, наблюдаются рост числа безработных и сокращение числа занятых. За 1989—1998 гг. общее число занятых в экономике Восточ- ной Германии сократилось с 9860 до 6055 тыс. человек, а число официально зарегистрированных безработных возросло с нуля до 1375 тыс. человек. Кроме того, почти 1 млн человек были заняты на общественных работах, либо проходили переобучение, или пользовались другими видами социальной поддержки, и насчитывалось 327 тыс. “чистых” челночников (отрицательное сальдо по трудовым поездкам), работающих за пределами новых земель.
Средний валовой доход в расчете на одного наемного работника в восточных землях постепенно приближается к уровню западных земель, но все еще менее 3/4 от западногерманского. При этом сближаются они не постоянно (в 1997 г. — 74,4%, в 1998 г. — 73,8%). Рост доходов восточногерманских работников обеспечивается не только производством в самих восточных землях, но и перераспределением доходов между западными и восточными землями, зависимость которых от трансфертов сохраняется.
О неустойчивости экономики Восточной Германии в новых условиях свидетельствуют относительно слабые ее позиции на внешних рынках. При доле в общей площади страны около 30%, в населении — около 19% и в общем числе занятых в экономике — около 17% на Восточную Германию приходится лишь около 9% занятых в промышленности страны, 11—12% общего производства валового внутреннего продукта, около 6% производства промышленной продукции, около 4% производства товарной продукции обрабатывающей промышленности и лишь около 3% экспорта промышленной продукции. Доля экспорта в общей реализации продукции обрабатывающей промышленности Восточной Германии в 1998 г. — 18,4%, почти вдвое ниже, чем в Западной (35,6%). Одним из признаков слабости восточных земель считают недостаточное внимание к научным исследованиям и разработке новой конкурентоспособной продукции.
В промышленности, как и прежде играющей основную роль в развитии внешнеэкономических связей, в относительно более благоприятном положении находятся отрасли и производства, работающие на рынок самой Восточной Германии, особенно производства стройматериалов, продовольственных товаров, табачных изделий и др. Постепенно восточногерманская продукция выходит и на рынок западногерманских земель, особенно у предприятий, входящих в структуры фирм, базирующихся в ФРГ. Это свидетельствует о развитии процессов территориального разделения труда на внутрифирменной основе.
В опубликованном в середине 1999 г. докладе-отчете трех авторитетных экономических институтов делается вывод, что “обе части Германии и через 10 лет не образуют экономического единства”, что и на перспективу центральной задачей остается забота о сокращении большого перепада в экономической эффективности между Западной и Восточной Германией. В Восточной Германии не сформировалась сбалансированная хозяйственная система, способная к саморазвитию без подпитки извне. По мнению авторов доклада-отчета, приоритетная поддержка государством восточных земель через систему перераспределения бюджетных доходов должна сохраняться по крайней мере до 2004 г., но и потом они будут зависеть от помощи из западных земель.
В восточных землях, по официальным данным, безработица почти вдвое больше, чем в западных (в 1997 г. — соответственно, около 20 и 11%).
В политической сфере хорошим индикатором различий между обеими частями Германии могут служить результаты голосования избирателей за Партию демократического социализма (ПДС), считающуюся политической наследницей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), игравшей главную роль в политической системе ГДР. Результаты выборов в бундестаг ФРГ, проведенные в 1990, 1994 и 1998 гг., а также в ландтаги восточных земель показывают наличие у значительной части их населения ностальгии о недалеком прошлом, которая не ослабевает, а даже имеет тенденцию к росту. Если в Западной Германии ПДС, стремящейся превратиться из восточногерманской региональной партии в общегерманскую, до последнего времени не удалось преодолеть пятипроцентный барьер ни в одном из избирательных округов, то в Восточной доля голосов, поданных за нее, нигде не опускается ниже 10%. В 1998 г. в новых землях она варьировала от 20,0% в Саксонии до 23,6 в Мекленбурге—Передней Померании, что обеспечило общее повышение по Германии доли голосов за ПДС до 5,1% и право на формирование в бундестаге официальной фракции, насчитывающей 35 депутатов. Можно предположить, что среди причин этих различий существенную роль играют, помимо провалов в социальной политике правящих кругов современной Германии, также и воспоминания избирателей о социальных достижениях прежней ГДР — таких, как отсутствие безработицы, низкая квартплата, создание развитой системы помощи многодетным семьям и матерям-одиночкам, возможность практически почти бесплатного пользования детскими яслями, садами, пионерскими лагерями и т. п.
Есть основания для рассмотрения Восточной Германии в качестве особого макрорегиона, в котором общность коренных проблем развития важнее внутренних различий. Перепад между Восточной и Западной Германией, конечно, будет уменьшаться по мере их интеграции. Но процесс этот длительный: он может занять не одно десятилетие, пока на смену нынешним не придут новые поколения.
Список использованной литературы:
1. Журналы: «Эхо планеты» (1990г.)
«История Германии» (1991г.)
«Новое время» (1989г.)
«Международная жизнь» (1992г.)
2. Учебники: Всемирная история / Гл. ред.: Шевчук.
Новейшая история / Гл. ред.: Данин.
История 1917-1999гг. / Гл. ред.: Левитон.
3. Интернет ссылки: www . Referat.ru/index.htm
www.yandex.ru/index561~00c
www.aport.ru/histor~1c23
Приложение
 |
