Царские жилища занимали не особенно большую площадь. Это было квадратное сооружение со стороной менее сорока метров. Несомненно, фараон не останавливались здесь надолго, потому что у него был дворец и на другом берегу. В Дельте дворцов построено предостаточно, только выбирай! Мемфис, Он, Пер-Рамсес всегда радовались приезду Оном и Бубасто, на месте, которое арабы называют Телль-эль-Яхудиа; здесь и найдены глазурованные плитки того же типа, что в Мединет-Абу.

Время так безжалостно обошлось с дворцами фараонов Сети и Рамсесов, что, для того чтобы составить более ясное представление о дворцах фараонов Нового царства, нам приходится обратиться к царской резиденции Эхнатона, отстоящего по времени от этих фараонов совсем недалеко.

Пол колонных залов украшает мозаика – пруд с рыбами и водяными лилиями, окружёнными зарослями камыша и папируса, с летящими над ним водоплавающими птицами; с воды взлетают дикие утки. Колонны обвиты виноградными лозами и плетями вьюнка. Капители и карнизы прекрасно инкрустированы. На стенах изображены сцены из жизни царской семьи: царь и царица сидят друг против друга: Эхнатон – в кремле, Нефертити – на подушке. На коленях у неё младенец; старшая из царевен обнимает младшую; две другие играют ряжом на полу. Многие учёные утверждают, что не встречали более очаровательной сцены в египетском искусстве, но это, пожалуй, преувеличение. В самом деле, пруды, папирус, птицы, животные – всё это классические персонажи рельефов. А в Медине-Абу мы видим фараона, окружённого очаровательными наложницами. Можно с уверенностью сказать, что дворцы фараонов 19 и 20 династий украшались с такой же роскошью. Как и во времена Эхнатона, стены, потолки, мозаичные полы, колонны и карнизы радовали глаза и душу свежестью красок и образов. Богатая мебель, роскошные украшения и одежда создали исключительно изысканный ансамбль.

1.3 Жилые дома:

Состоятельные египтяне пытались подражать роскоши и комфорту царских дворцов. Их резиденции в городе или в деревне занимали порой более гектара и были окружены, так же как и владения царя или бога, толстыми и высокими стенами с каменными воротами, через которые можно было попасть к дому хозяина. Дополнительные двери, простые проходы к стене, вели к хозяйственным службам и в сады. Таким был и дом в Бубасте, куда коварная Табубуи завлекла своего возлюбленного. А вот дом Ипуи походил на маленький храм. Перед фасадом стоял ряд колонн в форме стеблей папируса. Архитрав поддерживал карниз, украшенный пальмами. Дом, в котором фараон Эйе принял и вознаградил супругу Неферхотепа, имел террасу с колоннадой. Последняя поддерживала лёгкий навес, он со всех сторон выступал за террасу и опирался краями на высокие тонкие колонны, образующие вокруг дома перистиль (зал под открытым небом). Мы имеем представление об этих домах благодаря тому, что Ипуи и Неферхотеп приказал изобразить их на стенах своих гробниц.

Чтобы представить себе внутреннее устройство дома, достаточно посетить раскопки Телль-эль-Амарне. Через входной портик попадаем в вестибюль, а за ним в приёмные залы с колоннами, поддерживающими кровлю. К этим проходным залам примыкают своего рода гардеробные, где найдены кирпичные сундуки для белья и одежд, а так же кладовые, в которых хранились провизия и прохладительные напитки. Остальную часть дома занимали покои хозяев и ванные. Стены этих ванных комнат облицованы камнем. В одной из углов такой ванной стояла сложенная из камня перегородка; за ней слуги могли обливать купающегося водой. Хозяин после купания, наверное, усаживался на кресло, стоявшее поодаль, для массажа. Уборная позади ванной комнаты была выбелена известью; в ней находился стульчак из известняка: положенная на кирпичные ящики с песком. Весь дом с его минимальными удобствами окружали многочисленные дворы. В одном из них были амбары в форме ульев. Псарня и конюшни располагались на сев. Стороне. На вост. Обычно находились кухня, пекарня и кирпичные домики слуг. Таким образом, слугам приходилось бегать довольно далеко с блюдами к столу хозяев. Впрочем, служебный вход позволял им проходить прямо в приёмные залы.

Домики слуг состояли обычно из четырёх комнат: прихожей, центральной комнаты с колонной, которая поддерживала крышу, кухни и жилой комнаты. Вся семья теснилась в этих комнатах, разделяя их порой с домашними животными. Впрочем, по лестнице можно было подняться на крышу-террасу. Дома управляющих, расположенные за лачугами слуг, были обширными и комфортабельными. Питьевую воду обычно брали из каменных колодцев.

1.4 Храмы Древнего Египта: ''Дом жизни'':

В ограде многих храмов находились школы, но не просто школы, где дети учились читать и писать, а специальные школы для рисовальщиков, резчиков и скульпторов, отдавших свой талант на прославление богов и фараона. При них были библиотеки, где хранились архивы храма и всевозможные тексты, переписанные армией писцов, а также назидательные и литературные произведения, которые могли понадобиться школьникам, и различные технические устройства.

Фараон Неферхотеп пожелал посоветоваться с книгами Атума. Придворный ему говорит: 'Пусть твоё величество войдёт в библиотеки и пусть твоё величество увидит все священные слова!'

Действительно, фараон нашёл книгу дома Осириса-Хентиаментиу, властителя Абидоса. А в некоторых храмах были ещё и более значительные учреждения, которые назывались 'домом жизни'.

Фараон Рамсес 4 часто посещал 'домом жизни' в Абидосе. Изучая хранившиеся там 'Анналы Тота', он узнал, что 'Осирис – самый таинственный из всех богов. Он – луна. Он – Нил. Он - тот, кто царит в ином мире. Каждый вечер бог солнца спускается к нему, и они образуют душу единую, которая правит миром, и Тот записывает их повеления'. Перечитывая эти 'Анналы' – он знал их так хорошо, как будто написал сам, - фараон понял, какой это богатый и разнообразный материал, и как много можно извлечь из него полезного. Пожелав для себя саркофаг из камня 'бехен' из долины Рахену, фараон нашёл в 'Анналах ' рассказ о предыдущих экспедициях, доставляющих для некрополей и храмов саркофаги и статуи. Назначая князей, военачальников и высших чиновников в штаб своей экспедиции, он не забыл включить в него писца 'дома жизни'. Другой Рамсес, который принимал посла царя страны Бахтан, прежде чем ответить ему, счёл своим долгом проконсультироваться с писцом 'дома жизни'. При Птолемее Филадельфе направили фараону петицию с просьбой показать его писцам 'дома жизни', чтобы они его осмотрели. Из Канопского декрета мы не знаем, что эти писцы занимались астрономией. Но они занимались и политикой. Так, два писца 'дома жизни' участвовали в заговоре против Рамсеса 3 .

Из этих и некоторых других свидетельств очевидно, что 'дом жизни' был собранием учёных, жрецов и мудрецов. Они хранили религиозные традиции, составляли ‘’Анналы’’ фараонов и храмов, записывали научные открытия и технические изобретения. Здесь, в 'доме жизни', была придумана тайнопись-криптография. Вполне возможно, что многие новшества и открытия появились в этих 'домах жизни'

2. Типичная древнеегипетская семья

2.1 Женитьба:

Каждый глава семьи жил в своём доме, будь то роскошный дворец с драгоценной мебелью или жалкая лачуга с циновкой на полу. Понятие “построить дом” и “взять жену” были для египтян синонимами. Мудрый Птахотеп советовал своим ученикам совершать то и другое в благоприятное время.

Мы почти ничего не знаем о свадебных обрядах: тексты и изображения на рельефах дают мало материала. Когда фараон из ”романа” о Санти-Хаэмуасе (старший сын Рамсеса 2) решает поженить своих детей, он просто говорит: ” Пусть приведут Ахури в дом Неферкаптаха этой же ночью! И пусть принесут с ней превосходные дары!” Так и было сделано, и теперь рассказывает молодая жена: ”Они привели меня, как супругу, в дом Неферкаптаха. Фараон повелел, чтобы мне доставили красивое богатое приданое золотом и серебром, и все люди царского дома мне его преподнесли”. Таким образом, главной частью брачной церемонии являлся переход невесты с её приданым из отцовского дома в дом жениха. Легко представить, что этот свадебный кортеж был не менее красочным и шумным, чем процессии во время приношение даров в храмах, прибытие иноземных послов, стремящихся ”быть на воде царя, ли погребальные шествия”, которые египтяне, в общем-то, воспринимали как переселение из одного жилища в другое. Возможно, жених выходил навстречу кортежу.

Египтяне были ужасными бюрократами, и вполне возможно, что молодожёны ещё представили перед каким-нибудь чиновником, который записывал их имена и регистрировал общее имущество супругов. Когда замужнюю женщину вызывали в суд, её называли собственным именем, а затем следовало имя мужа, например: ”Мутемуйа, супруга писца священных книг Несиамона”. Из общего имущества две трети вносил муж и только одну – жена, как уточняет остракон (др.-греч. τὸὄστρακον — глиняный черепок; черепок глиняного сосуда, а также реже морская раковина) из Фив.

После кончины одного из супругов оставшийся в живых имеет право пользоваться всем имуществом, но продать или подарить может только свою долю. Так, некий цирюльник уступил одному рабу всё своё дело и выдал за него сироту-племянницу. Она получила в приданое часть из личного достояния цирюльника, который совершил официальный раздел имущества со своей женой и сестрой.

Нам кажется маловероятным, чтобы жрецы не участвовали в столь важном событии, как свадьба. Когда женатый человек совершает паломничество в Абидос, он всегда берёт с собой жену. Очень часто супруги вместе посещают храм. Так, например, Неферхотеп, пастырь стад Амона, изображён со своей супругой, госпожой дома, ”любимицей” Хатхор, владычицы Кусе, и певицей Амона в сценах, где он восхваляет Ра, когда тот восходит над восточным горизонтом, и бога Хорахти, когда Ра уходит за западный горизонт. Поэтому я полагаю, хотя у меня нет решающих доказательств, что супруги вместе с близкими родственниками посещали храм городского божества, приносили ему жертвы и получали от него благословения. Когда новобрачные входили в свои супружеские покои, писцы и жрецы, исполнив своё долг, а также гости и приглашенные расходились. Да будет мне позволено подкрепить это предположение тем, что египтяне любили вкушать пищу в узком кругу семьи. Но прежде чем оставить молодожёнов наедине, все гуляли в этот день, пировали, ели и пили в меру возможностей или тщеславия породнившихся семей.

2.2 Женский образ

Египетская литература не слишком жаловала женщин. Рассказчики и моралисты называли их сонмом всех пороков, мешком всевозможных хитростей и описывали как легкомысленных, капризных, неспособных хранить тайну, лживых, мстительных, и разумеется, неверных.

Однажды, когда фараон Снофру помирал от скуки, придворные решили его развлечь: они выступили на пруд в царском саду лодки с двадцатью девицами, весь наряд которых состоял из украшений и сетей. Одна из них уронила в воду свою подвеску из бирюзы и капризно бросила весло. “Греби! – приказал фараон.- Я тебе дам такую же.” ”Я хочу свою вещь больше, чем подобие её”,- ответила красавица. И фараон был пленён ею. Он призвал своего чародея, и тот отыскал потерянную драгоценность весьма оригинальным способом: положил одну половину вод на другую и обнажил таким образом дно.

В стародавние времена жена одного распорядителя церемонии ( по имени Убаинер) изменяла своему мужу с юношей, которого осыпала подарками. Супруга жреца Ра, Реджет, тоже изменяла мужу и родила трёх незаконных детей. Она уверяла, что отцом этих мальчиков был сам бог Ра, который пожелал дать Египту трёх набожных и милостивых правителей. Однажды Реджет обозлилась на свою служанку и прогнала её. Служанка догадывалась обо всех её шашнях и вознамерилась донести кому следует, но по своей наивности рассказала обо всём своему брату, который сурово наказал её за доверчивость и нескромность.

Табубуи, настоящая храмовая танцовщица, жрица, а вовсе не уличная девка. Она требует от своего любовника, чтобы он лишил наследства своих детей, а потом убил их. Другая благородная дама увидела Правду, прекрасного юношу, и отдалась ему. Удовлетворив свой каприз, она тут же забыла о любовнике на одну ночь и равнодушно смотрела, как они выпрашивают милостыню у порога её дома, и лишь долгое время спустя открывает своему маленькому сыну, что этот нищий – его отец.

Причитание одного вдовца к его покойной жене, сохранившиеся на папирусе из Лейденсого музея:

“Я взял тебя в жёны ещё юношей. Я был с тобой вместе. Позднее я получил все титулы, но я тебя не оставил. Я не огорчал твоё сердце. Вот что я делал, когда был ещё молод и исполнял все важные обязанности на службе фараона, да будет он жив, невредим и здоров, я тебя не покинул.. а наоборот. Каждому, кто заговаривал со мной о тебе советовал, я отвечал: «Я сделаю, как пожелает её сердце!...” И вот смотри: когда мне поручали наставлять военачальников войска фараона и его колесничих, я посылал их, чтобы они простирались на животе перед тобой и приносили всевозможные прекрасные дары. Я никогда не скрывал от тебя своих доходов…. Никогда не было, чтобы я пренебрегал тобой, подобно простолюдину, входящему в чужой дом… Мои благовонья, сладости и одежды я никогда не отсылал в другой дом, а, наоборот, говорил: ”Моя супруга здесь!” Ибо я не хотел тебя огорчать ….. Когда ты заболела постигшей тебя болезнью, я призвал врача, и он сделал всё необходимое и всё, что ты велела ему сделать. Когда я сопровождал фараона на юг, я во всём поступал, помня о тебе. Я провёл восемь месяцев без еды и питья, подобно человеку моего положения. Когда я вернулся в Мемфис, я спросил у фараона отпуск и отправился туда, где ты обитаешь (к твоей гробнице), и я много плакал вместе с моими людьми перед изображением твоим. Три года прошло с тех пор. Ноя не войду в другой дом, подобно человеку моего положения…. И смотри, хотя есть сёстры в нашем доме, я не ходил ни к одной из них”.

Этот образцовый муж, неутешный вдовец, даёт ясно понять, что другой на его месте действовал бы совсем иначе: став высоким сановником, отверг бы жену скромного происхождения на которой женился, будучи в саамы малых чинах, а потом, овдовев, не стал бы рыдать в течении трёх лет, а зажил бы припеваючи. Когда читаешь о таких добрых и терпеливых людях, остаётся только устыдиться самих себя.

В стране, где палка играла такую большую роль, муж имел право бить свою жену, а брат свою сестру, однако в разумных пределах – увечья наказывались законом. Виновный должен был поклясться перед судьями, что больше не тронет свою жену, иначе получит сто палочных ударов сам и будет лишён права на совместно приобретённое имущество. В описанном случае в суд обратился отец жестоко избитой женщины. Поступил он правильно, однако не следует забывать, что он был египтянином и что многие предусмотрительные жёны, наверное, не раз одурачивали своих мужей, обращаясь к судебным властям.

2.3 Дети: