Во всех гробницах, мы видим изображения детей. Знатный вельможа эпохи Древнего царства по имени Ти (Чи) посетил свои владения, чтобы проследить за уборкой урожая или за другими работами. Перед ним расстелили на земле циновку. Поставили кресло. Все собрались вокруг главы семьи. Дети держат в руках отцовскую трость. И что бы он ни делал – охотился на уток в высоких зарослях, отплывал в лодке вслед за рыбаками, пробирался среди зарослей папируса, поклонялся прекрасной богине Хатхор – радость его неполна, если рядом с ним нет жены и детей. Подростки упражнялись в метании палок и гарпунов и весьма преуспевали.

На другом рельефе изображены дети пастуха, сопровождающего своего отца. Когда старшего томила жажда, младший становился на цыпочки, чтобы поднять чашу до его рта. Сыновья ремесленников бегают по мастерским, стараясь принести хоть какую-то пользу.

Египтяне любили всех детей, но особенно ждали рождение наследника, мальчика. Главная задача сына заключалась в том, чтобы продолжить имя своего отца. Его долг – о чём напоминают сотни надписей – достойно похоронить отца и заботиться о его гробнице.

Египтянам всегда хотелось знать, что их ждёт впереди, а потому при появлении каждого новорождённого они взывали к семи богиням Хатхор. Невидимые Хатхор слетались к колыбели ребёнка и предсказывали предопределённую ему жизнь и смерть. Мы не знаем, до всех ли новорожденных снисходили богини Хатхор, но отец каждого ребёнка мог получить его гороскоп.

Например, тот, кто согласно календарю счастливых и несчастливых дней, родился на четвёртый день первого месяца сезона ”перет”, умрёт позже всех своих родственников и переживёт своего отца, ибо это счастливый день. И ещё очень хорошо родится на девятый день второго месяца сезона ”ахет”, ибо тогда ты умрёшь просто от старости, а ещё лучше родиться на двадцать девятый день, потому что умрёшь, окружённый всеобщим почётом. И, наоборот, четвёртый, пятый и шестой дни того же месяца не предвещали ничего хорошего. Те, кто родился в эти дни, должны были умереть от лихорадки, от любви ли от пьянства. Если ребёнок рождался на двадцать третий день, ему следовало опасаться крокодила, и двадцать седьмой день был не лучше: новорожденному угрожала змея. Самые незначительные с виду события грозили важными последствиями. Медицинский папирус Эберса приводит несколько примеров. Если ребёнок сразу говорит “хии”, он будет жить, но, если он скажет “мби”, он умрёт. Если голос его будет скрипучим, как скрип пихты, он умрёт. Обнадёженные или опечаленные первыми приметами, родители тем не менее торопились дать ребёнку имя, фамилий в Египте не было. Большинство родителей старались сделать своих детей как бы крестниками богов (крестники Хора – Хори; Сетха – Сети; Амона - Амени)

Список имён был достаточно велик. Родители иногда выбирали их в зависимости от внешних обстоятельств, например от сновидений. Когда родители давали ребёнку имя, им оставалось только зарегистрировать его у чиновников.

“Дом жизни ”, о котором мы уже неоднократно упоминали, был своего рода египетским университетом. Помимо учёных в “доме жизни ” наверняка были простые писцы, которые регистрировали рождение, бракосочетание и смерть. Но поскольку это предположение не показано, разумнее будет согласиться с Г. Масперо, что детей приносили в “дом жизни ”, чтобы составить на них гороскопом и согласно ему принять все меры, дабы оградить новорождённого от предназначенных ему бед.

Ребёнок обычно оставался при матери, которая носила его в собой сумке, висящей на шее спереди, чтобы руки были свободны. Детям же чуть по старше, при наступлении дня, уже нельзя было бегать нагишом с одной только ниткой бус на шее. Тогда мальчику давали пояс и набедренную повязку, а девочке – платье. Первые одежды были событием в жизни ребёнка. Старые придворные, такие как Уна или Птахшепсес, хорошо помнили день, когда они впервые “застегнули пояс” при фараоне таком-то. Правда, этот день, очевидно совпадал для них с первым днём обучения в школе. Дети же крестьян, ремесленников и простолюдинов оставались дома, обучались пасти скот, пользоваться разными орудиями, т. е. приобщались к занятиям своих родителей, чтобы заменить их когда придёт время.

3. Быт

3.1 Одежда древних египтян

Во время утреннего туалета мужчина пребывал в малом, утреннем облачении: босой, с обнажённой головой, в одной короткой набедренной повязке, без всяких украшений или с очень немногими. После туалета он мог остаться в этой же повязке, даже если собирался выйти из дома, но надевал на запястье один или множество браслетов, на палец – кольцо, а на шею – нагрудное ожерелье из пяти-шести рядов бус с двумя застёжками в форме соколиных голов. Если добавить к этому подвеску из яшмы или сердолика на длинном шнуре, наш египтянин будет вполне респектабелен: в таком наряде он может осматривать свои владения, вести деловые переговоры, заходить в учреждения. Он мог также сменить набедренную повязку на свободную прямую юбку и обуться в сандалии.

Сандалии были известны с глубокой древности, но египтяне берегли их. Древний фараон Нармен ходил босиком в сопровождении своих слуг, один из которых нёс за ним его сандалии. Уна принял особые меры, чтобы вороватые воины не выхватывали сандалии из рук прохожих. Из рук, а не и ног! Следовательно, египтяне, особенно земледельцы, отправляясь по делам, несли сандалии в руках или привязывали их к концу палки. Они обувались только на месте.

В эпоху Нового царства, особенно при Рамсесах, сандалии были в большом ходу. Их плели из папируса, из кожи и делали даже из золота. Ремешок от носка подошвы проходил между первым и вторым пальцами ноги и соединялись на лодыжке с другими ремешками, что придавало обуви вид стремени; ремешки завязывались сзади над пяткой. Если подошва была из золота, ремешки тоже были золотыми. Такие сандалии могли портить ноги хозяина, даже если он одевал их от случая к случаю. Медицинские папирусы рассказывают нам, что у египтян очень часто болели ноги.

Некоторые египтяне ходили в прямых, доходящих до щиколоток платьях на бретельках, без всяких украшений. Но большинство предпочитало этой суровой одежде гофрированное льняное платье-тунику: оно оставляло шею открытой, обтягивало торс и расширялось внизу. Короткие рукава тоже расширялись книзу. Поверх такого платья повязывали широкий гофрированный пояс из той же материи, который ниспадал спереди трапециевидным передником. Праздничное одеяние дополнялось большим завитым париком и всевозможными драгоценными украшениями, ожерельями и нагрудными подвесками на двух низках бус, браслетамина запястьях и выше локтя и парадными сандалиями.

Наряд знатной дамы не слишком отличался от одежды её супруга. Он состоял из очень тонкой рубашки и надетой сверху белого гофрированного платья, такого же, как у мужчины, но полупрозрачного и с разрезом почти до пояса. Оно закреплялось на левом плече, оставляя правое открытым. Рукава с бахромой не закрывали тонких рук, что позволяло любоваться их изяществом и великолепными браслетами на запястьях. Браслеты были самыми разнообразными: в виде двух пластинок чеканного золота, соединённых двумя застёжками, в виде массивных золотых колец, нанизанных бусин, золотых шнуров или лент. Локоны парика прикрывали голову и плечи. В волосах сверкала прекрасная диадема из бирюзы, лазурита и золота. Её концы соединялись на затылке двумя шнурами с кисточками. На этой сложной причёске чудом держалось конусообразное благоухающее украшение. Неизвестно, из чего оно делалось. Кстати, это было не только женским украшением. Мужчины очень часто носили подобные конусы на нарядных париках.

Рабочий люд одевался более практично. Земледельцы и ремесленники довольствовались простой набедренной повязкой, которую поддерживал пояс шириной с ладонь без вышивок и крашений и без кистей, как у азиатов. Но бедные люди любили украшения, не меньше знати, только вместо золота они использовали украшения из керамики и бронзы.

3.2 Пища

Египтяне знали плодородие своей земли и не боялись никакой работы, но страшились голода и знали, что за слишком слабым или слишком сильным разливом Нила последует недород, урожай будет скудным. Правители обязаны были, как советовал Иосиф фараону, истолковав его сон о тощих коровах, создавать запасы провизии, но явно этим пренебрегали, особенно в последние годы перед падением династии Рамсесов. Женщина, которую спросили, откуда у неё золото, найденное в её дома, отвечает: ”Мы получили его за ячмень в год гиен, когда все голодали”.

Тогда была в разгаре война с ”нечистыми ”. Бандиты свирепствовали повсюду, врывались в храмы, дворцы, частные владения, убивали, грабили и жгли дома. Продукты ценились на вес золота. Подобные несчастья заставляли сожалеть даже о временах нашествия гексосов. Однако между этими двумя ужасными периодами египтяне жили довольно хорошо. При Сети 1, а особенно при великих Рамсесах они захлёбывались от изобилия. На храмовых рельефах и на росписях в частных гробницах мы повсюду видим богатые приношения, людей, которые несут горы провизии или ведут тучные стада. В Большом папирусе Харриса, рассказывающем о щедрости Рамсеса 3 по отношению к храмам и богам, провизия в виде приношений упоминается почти так же часто, как драгоценные металлы, одеяния и благовония. Всё это доказывает, что египтяне были большими чревоугодниками и не забывали о еде при любых обстоятельствах.

Египтяне всегда поглощали мясо в больших количествах. В гробницах мы видим повсюду изображения боен и стада животных, предназначенных на убой. Первое место среди них занимали быки. Африканский бык ”иуа” – крупнейшее животное с большими рогами, могучее и быстрое. Благодаря специальному откорму эти быки достигали огромных размеров и веса, и, лишь когда такой бык уже почти не мог ходить, египтяне решали, что он готов на убой, как это мы