Реферат: Чан Кайши Цзян Цзеши
Тогда и выявилась гибельная судьба Чан Кайши – драться на три фронта: с японцами, с генералами – феодалами-сепаратистами и с войсками компартии.
Злая, но мудрая ирония общечеловеческой Истории отвела китайскому полководцу и политику меньше всего идущую ему роль принца датского – все со всех сторон метят своим убийственным железом в одно сердце. Так бывает. Но не со всяким. Не каждый на это потянет – быть Гамлетом в реальности.
Взаимоотношения Чан Кайши с коммунистической
партией Китая и СССР.
Компартию Сунь Ятсен высидел, можно сказать, в своем гнезде – в 20-х и даже еще в 30-х гг. любой прогрессист мог быть одновременно и членом Гоминьдана, и коммунистом, двойное членство, личная двухпартийность допускались по всему Китаю. Но птенчик КПК оказался кукушонком – питомец начал сживать со света всех, кто на него не похож. Чан Кайши сразу и навсегда стал антикоммунистом, ибо разглядел врожденную манию компартии – непримиримость к инакомыслящим. Великий Учитель Сунь Ятсен завещал ученику и наследнику принцип единства общества, приоритет классового мира, иначе – по Сунь Ятсену – Китай обречен на истощающий страну феодализм.
Чан Кайши не верил в прогрессизм КПК. И был уверен: основные политические зигзаги КПК вычерчиваются в Москве.
12 декабря 1936 г. в Сиани Чан Кайши был арестован своими же соратниками, генералами и офицерами – они потребовали от него срочно заключить военный союз с коммунистами и с СССР, чтобы быстрее разбить японскую армию. Чан Кайши отказался.
Япония и Советский Союз любовью друг к другу не пылали, но и бросаться друг на друга очертя голову Москва и Токио не спешили (как Гитлер ни уговаривал Японию поспешить с этим). Просто оба хищника готовились каждый к своей охоте: Япония – в бассейне Тихого океана, а Советский Союз – в Европе. И эти стратегические секреты Чан Кайши прочитывал без труда. Тем более что природный нрав того и другого хищника был ему хорошо знаком – в Стране восходящего солнца он учился на офицера и подолгу жил, а со Страной рубиновых кремлевских звезд довелось познакомиться по совету и заданию Учителя: в 1923 г. Сунь Ятсен послал Чан Кайши за помощью в СССР. Общение с Троцким, контакты с высшим руководством партии большевиков и Красной Армии – бесценные трехмесячные штудии, приносившие потом плоды десятилетиями. Чан Кайши запомнил лицемерие советских партийных бонз, одновременно и равно помогавших словом и делом всем действующим и противоборствующим в Китае политическим силам, чтобы занимать командную высоту над схваткой. Все это кремлевским игрокам потом, в 60-е, припомнит вскормленный ими Мао...
Признавая на словах главенство Гоминьдана в политической жизни Китая, большевики пестовали военное могущество китайской компартии. Не чураясь в отношении китайцев излюбленных эпитетов "красные" и "белые", Кремль
вдохновлял тех и этих на совместную кровопролитнейшую войну с японской агрессией, чтобы в интересах Москвы подорвать влияние враждебного соседа. Кремль использовал любые средства, чтобы держать Чан Кайши в узде – кое-кого из провинциальных властителей даже принимал в ВКП(б) втайне от Чан Кайши! – пока не свалил его окончательно. Почти 30 лет жучьей работы кремлевских и маоцзэдуновских коммунистов понадобилось, чтобы подточить древо китайской демократии и либерализма, посаженное Сунь Ятсеном и выращенное Чан Кайши. Впрочем, у этого древа оказались слишком глубокие корни, невытравимые, если Мао Цзэдуну в 1949 г. пришлось оставить в Конституции КНР основные ценности суньятсеновского Гоминьдана – право трудящихся на забастовку, частная собственность на средства производства и на землю.
Сделать это посоветовал Мао Цзэдуну – почти приказным тоном, – Сталин, признав, таким образом, окольно и заочно непреложные, неоспоримые политические достижения Гоминьдана и Чан Кайши. Вот отрывок из секретной телеграммы Сталина Мао Цзэдуну от 20 апреля 1948 г. (рассекречена после августа 1991-го) в ответ на обещание Мао построить в Китае копию сталинского СССР:
"Мы с этим не согласны. Думаем, что различные оппозиционные партии в Китае, представляющие средние слои китайского населения <...> будут еще долго жить, и китайская компартия вынуждена будет привлечь их к сотрудничеству <...>. Возможно, что некоторых представителей этих партий придется ввести в китайское народно-демократическое правительство <...>. Это означает, что не будут <...> осуществлены национализация всей земли и отмена частной собственности на землю, конфискация имущества всей промышленной и торговой буржуазии от малой до крупной, конфискация имущества не только крупных землевладельцев, но и средних и мелких, живущих наемным трудом. С этими реформами придется подождать <...>".
Не дурак был Иосиф Виссарионович, понимал, что нужно народу, чтобы по-человечески-то жить! Не дураки оказались и наши власти, засекретившие эти сталинские указания на целых полвека, аж до наших дней... Не будь это Сталин, любого, кто написал бы тогда такие строчечки, товарищ Берия лично пытками заморил, а его преемники до самой той перестройки обеспечили их автору психушку с губительными уколами три раза в сутки...
Коммунистическая партия Китая вела под диктовку Кремля политику простую, как репа: делать все поперек тому, что считает правильным Чан Кайши. Нашим большевикам оказалось мало Гражданской войны в 18-м в России – они начали ее в середине 40-х и в Китае. Сделали это до изумления легко. Вот слова свидетеля и участника тех событий, ветерана советской дипломатии Ледовского, с 1942 по 1952 г. в должности первого секретаря советского посольства работавшего в Китае:
"Наиболее сложный узел противоречий образовался в Маньчжурии. Здесь возникла острая напряженность в отношениях между Москвой и Гоминьданом в связи с такими проблемами, как задержка вывода советских войск, отказ Москвы разрешить пропуск гоминьдановских войск в Маньчжурию <...>. Отношения между Москвой и Нанкином (ставка Чан Кайши) резко осложнились в результате вступления на территорию Маньчжурии китайских коммунистических войск и развернувшейся борьбы между КПК и Гоминьданом за овладение Маньчжурией. В этой борьбе, вылившейся в гражданскую войну, КПК опиралась на материально-техническую помощь СССР <...>".
Речь о 45-м годе.
Картинка для букваря: Маньчжурию в 1931 г. оккупировала Япония. С того же 31-го г. с Японией за Маньчжурию как за неотъемлемую часть Китая дрался Гоминьдан. Войска КПК с Японией не воевали, отсиживались в горных норах, поскольку в начале 40-х Мао Цзэдун считал, что ось Токио–Берлин–Рим войну выиграет, а СССР будет разбит Гитлером. Но теперь Москва не пускает в Маньчжурию (там стоит Советская Армия после капитуляции Японии) войска
представителей законного правительства Чан Кайши, а отдает Маньчжурию коммунистам, провоцируя гражданскую войну.
Мао Цзэдун ликует: все получил даром! Наставил нос этому солдафону Чан Кайши, возомнившему себя великим полководцем.
Ну, великий или не великий, а военачальников Мао, будущих маршалов КНР, Чан Кайши бил. Бил, но не добивал. Считал, что если воюет с китайцами, то имеет дело на поле брани с братьями.
Действия Совестского Союза в Китае наш матерый дипломат Ледовский в своих воспоминаниях называет "не вполне корректной политикой СССР". Москва потому так методично мешала чем, как и сколько могла Гоминьдану и Чан Кайши, что Кремлю было важно, чтобы ни у кого ничего не вышло иначе, чем в СССР. В Кремле понимали – в Китае может получиться, ибо знали о традициях и национальном характере китайцев, знали силу идей Сунь Ятсена, знали о мощной воле Чан Кайши.
Неправильно думать, что Чан Кайши боролся с коммунистами только силой оружия. Он прекрасно понимал, что известный лозунг Мао Цзэдуна "Винтовка рождает власть" намеренно не договорен до конца: "...и страх". А страх не дает быть людям счастливыми. Он же, Чан Кайши, хотел китайцам счастья. Поэтому все, какие мог, средства государства вкладывал в образование, культуру, лично организовал общекитайское движение городской молодежи "За новую жизнь", в рамках которого разъяснялись и рекламировались западные стандарты свобод и прав человека. Он потому и проиграл борьбу за Китай, что ставил на подъем сознание населения до общемировых высот, а коммунисты – на то, что верней и имеет тысячу лет практики: на темноту и раболепие сотен миллионов из "крестьянских низов". Деревня всегда больше Города.
Чан Кайши ездил в Индию советоваться с автором бескровной национально-освободительной революции Махатмой Ганди – и это в 1942-м, когда он нужен был своим войскам и войскам союзников сразу на всех фронтах! Но Ганди дал понять: Индия – одна вселенная, Китай – другая. Поэтому у него, Ганди, одна судьба, а у Чан Кайши – совершенно иная. Ганди оказался прав. Трагически прав. Его главная идейная константа "мораль превыше целесообразности" никак не соприкасалась с циничным прагматизмом коммунистов. В Китае они даже помогали оккупантам – "так надо!". Слово тому же свидетелю Ледовскому:
"В Китае в это время царил хаос, полный развал экономики, массовая гибель людей. Войска центрального (гоминьдановского) правительства двигались в Северный Китай с целью разоружить японцев <...>. Войска коммунистов, стремясь задержать продвижение гоминьдановских войск, разрушали рельсовые пути, взрывали мосты, линии телефонной связи <...>, уничтожались жизненно важные объекты – выводились из строя электростанции, затапливались угольные шахты, пускали под откос железнодорожные поезда. Прерывалось снабжение городов топливом, электроэнергией, водой, продовольствием.
Останавливались фабрики и заводы... Огромная масса людей умирала от голода и болезней. Все это и многое другое приносилось в жертву борьбе за
власть".
Понимал ли Чан Кайши свою обреченность в соперничестве с КПК, с Мао? К концу Второй мировой войны он публично обещал, что по мере достижения побед над врагами он обеспечит переход власти во всем Китае от военных к гражданским политикам. Идеи его выборной кампании за президентское кресло в 1948 г.: великий Китай в окружении великих друзей, Китай – мост между миром социализма и миром капитала.
Но к 49-му году стало ясно: Китай будет маоцзэдуновским. Чан Кайши не эмигрировал. Не бросил на произвол госбезопасности Мао своих соратников и последователей, убежденных демократов. Он забрал их с собой на Тайвань. Он спас этим для них свободу и альтернативу. Он предоставил им исторический горизонт.
Почему Тайвань? В 1895 г. на Тайване китайская интеллигенция в союзе с прогрессистами из низов провозгласила первую в Азии республику – Демократическую Республику Тайвань. Ее раздавили японцы. Но Чан Кайши, разбивший военную мощь Японии в союзе с другими великими державами, восстановлением на Тайване демократии дал понять всему миру: идея свободы перспектива цивилизованного развития Китая неистребима в китайцах. Пусть на острове, пусть под угрозой вторжения с континента, но попытка построить жизнь китайцев по великим гуманным заветам Сунь Ятсена будет продолжена. Сухой и жесткий, как наждак, холодный ветер конца зимы в Китае радостен для всех потому, что бьет и раскачивает всегда стоящую поодаль от людского жилья, скромную, но гордую дикую сливу, мэйхуа, любимицу поэтов и мудрецов. Испепеляющие ураганы войн, кровавые реки смут и бунтов, людоедские нашествия голода и мора, смены царств – вся пугающая фантасмагория Истории не стерла в сердцах китайцев прекрасный, согревающий душу, дающий надежду и опору в невзгодах символ верности своей судьбе – невысокую, очень гибкую мэйхуа, милую всем, желанную для многих взоров, но живущую сама по себе.