Реферат: Этика долга и этика счастья (на примере Канта и Гельвеция)
Люди, следовательно, либо не рождаются ни с какими предрасположениями, либо с предрасположениями к самым противоположным порокам и добродетелям. Значит, они являются лишь продуктом воспитания.
Гельвеций высказал замечательную мысль об изменении нравов и их устаревании со временем, о неизбежности революций, меняющих государства, интересы народов. Когда-то полезные обычаи становятся вредными и кажутся позже нелепыми. Следовательно, когда причина полезности исчезает, сохранение устаревших обычаев становится нелепым, а иногда и гибельным.
Изменение нравов Гельвеций объяснял изменением интересов отдельных лиц и государства. Утверждая, что люди всегда желают общей пользы, стремятся к всеобщему счастью, философ не может признать вечный и неизменный принцип пользы причиной изменения, так как сам этот принцип вытекает у него из неизменной природы человека. Но столь же очевидной была для него и изменчивость человеческих представлений о личной пользе.
Гельвеций считал, что люди в своем поведении, пороках и добродетелях всегда руководствуются своими интересами, выгодой, пользой. Интерес - единственный стимул, который, освобождая человека от бездействия и лени, дает ему силу, необходимую для движения вперед.
«Сокровенная причина» общественного развития - это интерес и себялюбие. Правильно понятое себялюбие, утверждал Гельвеций, обеспечивает соблюдение интересов «разумно» организованного общества. В этом смысле Гельвеций говорил о том, что личное счастье должно быть согласовано с общественным. По его мнению, добродетельным человеком является не тот, кто жертвует своими привычками и самыми сильными страстями ради общего интереса, а тот, чья сильная страсть до такой степени согласуется с общественным интересом, что он почти всегда принужден быть добродетельным.
Гельвеций показал, что эгоизм является существенным мотивом экономической и политической деятельности, важным фактором общественной жизни. Эгоизм как социальное качество личности обусловливается характером таких общественных отношений, в основе которых лежит полезность.
Человек Гельвеция – прежде всего сенситивное, чувственное начало. Он автоматически избегает неприятных ощущений и стремится к ощущениям приятным; он избегает боли и всем своим существом тянется к удовольствию, счастью. Гедонистическое начало властвует в нем безраздельно, пронизывает все его мысли и направляет все действия. Как и всякое живое существо, этот человек стремится к самосохранению.
Из чувственной природы человека Гельвеций выводит универсальный принцип эгоизма, себялюбия, который провозглашается движущим началом общественной жизни. Чувственные страдания и удовольствия, считает Гельвеций, заставляют людей думать и действовать, и являются единственными рычагами, двигающими нравственный мир. Если, утверждает философ, физический мир подвластен закону движения, то общественная жизнь подчинена закону интереса. Принцип эгоизма направляет не только мысли и действия отдельной личности, но и больших сообществ людей и целых народов.
Подчеркивание Гельвецием чувственного начала, провозглашение неистребимости в человеке стремления к счастью было прямым продолжением и развитием принципов гуманизма эпохи Возрождения. В провозглашении Гельвецием ценности личности, ее интересов, ее предпринимательской энергии, ее устремленности к собственному благу нельзя не усмотреть исторически закономерный, оправданный протест против феодальных пут, связывавших личность, ее свободу и инициативу.
Хотя этика Гельвеция и начинается с провозглашения эгоизма исходной основой чувств, мыслей и действий людей, но на эгоизме этическое учение Гельвеция не кончается. Опираясь на эгоистическую «природу человека», этика Гельвеция пытается сделать человека альтруистом, заставить его, преследуя личный интерес, творить общественное благо. Гельвеций не отрицает ни одну из нравственных добродетелей. Он желает лишь вскрыть их истинные корни, обосновать гуманизм не вымышленными метафизическими и спиритуалистическими врожденными или боговдохновенными началами, а реальными потребностями людей. Можно смело сказать, что центральное место в этической концепции Гельвеция занимает не эгоизм, а поиски путей, при которых человек, стремясь к личному благу, не только не нарушал бы интересы общества, но, напротив, содействовал бы им.
Этическое учение Гельвеция всесторонне обосновывает мысль, согласно которой правильно понятое счастье требует обуздания чувства себялюбия. Безудержное стремление только к личному благу, использующее для этого любые средства, неминуемо должно привести к столкновению человека со множеством других людей и к поражению узкого эгоиста. Сам принцип пользы должен убедить индивида в необходимости сочетания своего интереса с интересами других людей. В этом, согласно Гельвецию, заключается правильное понимание личностью своего интереса. Критерием добра, критерием истинно нравственного может быть не узкоэгоистический интерес, а тот поступок, который, преследуя личный интерес, совпадает с интересом общественным.
Поступки, преследующие выгоды личности или отдельных сообществ в ущерб интересам всего общества, расцениваются Гельвецием как безнравственные. Если общественное благо включает в себя благо каждого, то оно является высшим критерием нравственности. Но Гельвеций идет дальше. Если общественный интерес превыше всего, то во имя целого, во имя народа справедливо подавлять интересы отдельных лиц и отдельных сообществ, противоречащих общему интересу. Из этики Гельвеция со всей очевидностью следовало, что во имя блага народа законно и добродетельно подавлять интересы господствующих феодальных сословий как противоречащие счастью большинства. Под общественным благом Гельвеций подразумевал благо возможно большего числа людей.
Говоря о всемогущей роли воспитания, Гельвеций не забывал каждый раз указывать, что первейшими наставниками людей являются законы, политический строй. Сочетание личных интересов с общественными не может быть осуществлено уговорами. Действующие во вред общественному интересу эгоистические побуждения могут быть парализованы такими реальными мерами, которые задевали бы интересы узкого эгоиста и убеждали бы его в невыгодности его поведения с точки зрения его же собственных интересов.
2.3. Сравнительный анализ
Резюмирую вышеизложенное, можно составить сравнительную таблицу основных положений этих двух этических систем (см. табл. 1).
Таблица 1
|
Положение |
Кант |
Гельвеций |
Общее |
|
Может ли этика основываться на эмпирических принципах? |
Все эмпирическое совершенно непригодно и в высшей степени вредно для обоснования и выведения принципов нравственности и моральных законов |
Необходимо вскрыть истинные корни нравственных добродетелей, обосновать нравственность не вымышленными метафизическими и спиритуалистическими врожденными или боговдохновенными началами, а реальными потребностями людей | - |
|
Нуждается ли мораль в религии? |
Мораль основана на понятии о человеке свободном и для себя самой мораль отнюдь не нуждается в религии |
Добродетели и чистоту нравов народа следует объяснять не святостью религии. Дух религии целиком разрушителен для духа нравственного законодательства | + |
|
Зависит ли счастье человека от разума? |
Если бы целью природы было счастье человека, она возложила бы это намерение на инстинкт, а не на разум |
Счастье людей и народов зависит от воспитания и мудрости законодательства. К-во Просмотров: 255
Бесплатно скачать Реферат: Этика долга и этика счастья (на примере Канта и Гельвеция)
|