Реферат: Еврейские мотивы в творчестве русских поэтов

Эллан Пасика, Мельбурн

Идея этой статьи относится к тому времени, когда в конце 80-х. я познакомился в Израиле со списком книг «Библиотеки «Алия», теперь, к сожалению, почившей в бозе. В этом списке под №10 значился сборник «На одной волне», с подзаглавием: «Еврейские мотивы в русской поэзии». В начале 90-х, уже в России вышла книга «Менора» с таким же подзаглавием. К сожалению, и та, и другая мне оказались недоступны, и, может быть, ещё и поэтому захотелось окунуть голову в эту тему.

Сразу же хочу себя ограничить. Я буду здесь писать о поэзии этнических русских поэтов. Это значит, что не буду касаться творчества, например ни Фруга, ни Саши Чёрного, ни Веры Инбер с Ильёй Эренбургом, ни Светлова со Слуцким, ибо они – евреи. Не буду вести речь о Надсоне, хотя он был только наполовину евреем, но чувствовал свою принадлежность к ним. Пропущу я и православных Мандельштама и Бродского - ведь они и не отрекались фактически от своих корней. И Пастернак тоже окажется вне рассмотрения, ибо, перефразируя Бен Гуриона, можно сказать: не важно за кого принимают себя те, кто думает, что они не евреи - важно, за кого принимают их русские.

Как правило, я не буду писать о тех, кто специализировался раньше или сейчас на черносотенстве, ибо полагаю, что хорошему взаимоотношению народов, как и отдельных людей, больше помогает хвала, чем хула. Да и нет желания способствовать славе каждого подонка.

Золотой век русской поэзии

Впервые в русской поэзии еврейская тема появляется, видимо, в стихах В.А.Жуковского (1783-1852). В 1814 он написал стихотворение «Библия»: Кто сердца не питал кто не был восхищен/ Сей книгой, от небес евреем вдохновенной!/ Ее божественным огнем воспламенен... В другом стихотворении, «Египетская тьма» поэт описал одну из казней, посланных древним египтянам за притеснения евреев.

У А.С.Пушкина еврейская тема встречается не менее 13-ти раз. Пушкин тесно соприкоснулся с евреями в 1821, когда в Кишинёве снимал комнату в доме у еврея. Судя по стихотворению той поры, Пушкин не пренебрегал любовью еврейской девушки:

Христос воскрес, моя Ребекка!

Сегодня следуя душой

Закону бога-человека,

С тобой целуюсь, ангел мой.

А завтра к вере Моисея

За поцелуй я, не робея

Готов, еврейка, заплатить -

И даже то тебе вручить,

Чем можно верного еврея

От православных отличить.

В 1821 поэт написал свою знаменитую «Гаврилиаду» - пародию на евангельский рассказ о непорочном зачатии, которая начинается так: воистину еврейки молодой/ мне дорого душевное спасенье...

Видимо, в поэме, которая при жизни поэта не была опубликована, Пушкин лишь смакует подробности любовных утех с еврейской женщиной, возможно, с той же Ревеккой. Интересна где-то встреченная мысль, что в вышеприведенных стихах еврейка – просто антураж: мол, не мог же Пушкин такие фривольности допускать в печати по отношению к русской женщине, а в отношении еврейки в то время это выглядело иначе... Известна фраза «Ко мне постучался презренный еврей» из стихотворения «Чёрная шаль», и неприятное для евреев замечание в "песнях западных славян" о том, что «...в мерзостной игре жида с лягушкою венчают». Один из Пушкинских набросков начинается с того, что «теснится средь толпы еврей сребролюбивый»

В маленькой трагедии «Скупой рыцарь» выведен отвратительный еврей-жид, который отказывается ссудить деньгами молодого рыцаря Альбера, много задолжавшего ему. Альбера после смерти отца будет ждать богатое наследство, и жид предлагает ему отравить отца, для чего обещает достать яду. Благородный рыцарь отвергает с гневом это предложение. Таким образом, противопоставляются благородный, хоть и беспутный рыцарь-христианин, и готовый на любую низость еврей-ростовщик.

Весьма интересна эпиграмма на Фёдора Булгарина:

Не то беда, что ты поляк:

Костюшко лях, Мицкевич лях!

Пожалуй, будь себе татарин, -

И тут не вижу я стыда;

Будь жид - и это не беда:

Беда, что ты Видок Фиглярин

Здесь недвусмысленно проставлен «табель о рангах»: поляк, потом татарин, а уже потом – еврей. Татарин, конечно, плохо - вряд ли Пушкин не знал пословицу: незваный гость хуже татарина, но еврей- это уже на самом низу. Величайший русский поэт, стоит почитать хотя бы его переписку, не всегда «милость к падшим призывал», а в отношении к евреям не поднимался над толпой. Лишь в одном наброске, где он перелагает отрывок из библейской книги «Юдифь», поэт находит для еврейского народа уважительные слова:

Высок смиреньем терпеливым

И крепок верой в бога сил,

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--