Реферат: Философский анализ западноевропейской культуры
В.В. Зеньковский не ставил задачей дать подробную характеристику умственной жизни российского общества 30-х годов, он лишь останавливается на некоторых материалах, необходимых для понимания того, как развивалась критика Запада представителями русской мысли. Он указывал, что будущие противники, славянофилы и западники, в 30-е годы еще исповедуют почти одни и те же идеи, касающиеся философии культуры.
Сторонник общества любомудров В.П.Титов 1830 г высказал мысль о том, что России суждено служить звеном между Востоком и Западом в условиях, когда устройство европейской цивилизации основано на взаимном недоверии граждан друг к другу и правительству. В 1830 году И.В.Киреевский высказал подобную мысль о призвании России: «не только судьбы России, но судьбы всей Европы зависят от нашего просвещения…во всей Европе царит какое-то «оцепенение»- лишь Сев.Американские Штаты и Россия одни не участвуют в этом «всеобщем усыплении»».
Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М. Ростов – на – Дону. 2004. - С. 22.
В.В. Зеньковский обращает внимание на то, что В.Ф.Одоевский тоже повторяет мысль, которой тогда вдохновлялись все русские мыслители, что спасение для Европы - в России: «Запад еще ожидает Петра, который привил бы к нему стихии славянские”; «обрусевшая Европа,... как новая стихия, оживит старую одряхлевшую Европу.» «Есть верные признаки... невольного стремления Запада к Северо – Востоку; это стремление невольно, но вырабатывается самим Западом.” “Будет русское завоевание Европы, но духовное, ибо один русский ум может соединить хаос европейской учености».
Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М. 1997. С. 22.
В.В. Зеньковский считал, что В.Ф.Одоевский своей критикой Запада и проблемой “всеобъединяющего синтеза” прокладывал путь для идей славянофилов.
В 1836 году появляется письмо П.Я.Чаадаева, которое остро поставило вопрос о ценности европейской цивилизации и пустоте русской жизни. Все, что говорил Чаадаев о России, было, наоборот, вопреки господствовавшему среди, например, любомудров мнению.
П.Я.Чаадаев утверждал, что для анализа развития исторического процесса требуется новая философия истории. Он развивает учение о «страшной» силе свободы и одновременно создает учение о поврежденности человека и всей природы – учение о первородном грехе и его отражении в природе. Очевидно, что В.В.Зеньковскому импонирует эта точка зрения П.Я.Чаадаева, и он пишет, что вся антропология христианства связана с этим учением, но оно стало постепенно тускнеть в сознании Европы, дойдя в этом процессе до антропологического идиллизма, вершину которого мы находим в учении Ж.-Ж. Руссо о «радикальном добре» человеческой природы. Если протестантизм твердо и упорно держался до последнего времени антропологического пессимизма, то в так называемой «нейтральной» культуре Запада торжествует именно оптимизм. Русские мистики (масоны) XYIII века твердо держались этого принципа, и Чаадаев глубоко разделял его. Вот почему для Чаадаева «субъективный разум» полон «обманчивой самонадеянности»; идеология индивидуализма ложна по существу, и потому Чаадаев без колебаний (как впоследствии Л.Н.Толстой) заявит, что назначение человека – уничтожить личное бытие и заменить его бытием вполне социальным, или безличным. Это есть сознательное отвержение индивидуалистической культуры.
А для Запада во многом была характерна именно эта индивидуалистическая культура, таким образом, и у Чаадаева мы видим критику европейской культуры.
Но В.В.Зеньковский отмечает двойственное отношение Чаадаева к западной культуре: в ней и придирчивая критика индивидуализма, и высокая оценка западного христианства.
Подводя итоги анализу творчества П.Я.Чаадаева, В В.Зеньковский пишет, что Чаадаеву чужд крайний провиденциализм – он оставляет место свободе человека. Но свобода человека не означает его полной самостоятельности, его независимости от Абсолюта: свобода творчески проявляется лишь там, где мы следуем высшему началу. Если же мы не следуем Богу, тогда раскрывается «страшная сила» свободы, ее разрушительный характер... Это положение близко к формуле, которую выдвигал Владимир Соловьев в поздний период его творчества: свобода человека проявляется в его движении ко злу, а не к добру... Но последний источник такого извращенного раскрытия «страшной силы» свободы заключается, по Чаадаеву, в неправде и лжи всякого индивидуализма, всякого обособления.
В.В.Зеньковский считает, что у Чаадаева идея Церкви имеет очень глубокое значение, без которой невозможно раскрыть смысл истории, но в этих построениях есть, по мнению философа, ошибка, т.к. Чаадаев считал, что Церковь, как сила истории, проявила себя лишь на Западе, Россия же осталась вне действия Промысла. Это утверждение не давало возможности для построения русской идеологии.
В.В.Зеньковский поддерживает идею В.Ф. Одоевского о всечеловеческом служении России.
3. В.В.Зеньковский утверждает, что критические размышления Н.В.Гоголя о западной культуре, а главное – утверждение, что в Православии скрыта возможность разрешения всех проблем человечества, стало основой для развития многих новых теорий.
Н.В. Гоголь первый начал тему, развитие которой продолжается в русской мысли, в русской душе до наших дней,- и эта тема больше обращена к идее создания православной культуры, чем к критике Запада. В глубине положительного пафоса лежит причина устойчивости и плодотворности религиозной оценки современности. В этом отношении Н.В.Гоголь остается доныне вождем и пророком для нас всех..
Анализируя динамику развития философской мысли в России, В.В. Зеньковский приходит к выводу, что во второй половине XYII века и в XYIII веке происходил разрыв с церковным мировоззрением, что поставило на очередь вопрос о создании новой идеологии. Русская интеллигенция выдвинула с начала программу гуманизма, а в конце XYIII века привнесла в нее эстетический принцип. Но В.В.Зеньковский отмечает, что в русской интеллигенции осталась одна черта из былого церковного сознания, которую он называет «теургической идеей». «Теургическое беспокойство» держало мысль и совесть на высоте историософского универсализма, именно так, по мнению В.Зеньковского, и появилась «в русской интеллигенции ее обращенность к «всечеловеческим» темам, ее напряженная и несколько суетливая занятость вопросами человечества «вообще».
Этот историософский универсализм таил в себе, по самому существу своему, неизбежность возврата к религиозным вопросам, во всяком случае, он пробуждал и питал религиозные силы души.»
Зеньковский В.В. История русской философии. Ростов – на – Дону. 2004. С. 203.
И мыслители XIX века, которые «истинную» Церковь видели не в католичестве, а в Православии, положили начало новому течению в русской философии. На первое место среди них В.В.Зеньковский ставит Н.В.Гоголя, называя его «пророком православной культуры»
В.В. Зеньковский из этой внутренней работы Гоголя выделяет и исследует только проблему Запада, поскольку Н.В.Гоголь давал оценку внутреннего мира Запада, опираясь на Православие. На формирование мировоззрения Гоголя большое влияние оказал немецкий романтизм и он вместе с Ф.М.Достоевским мог сказать, что у него «две родины».
В.В. Зеньковский отмечает, что в своих ранних произведениях Н.В.Гоголь дает пристрастную романтическую критику современности и на первом месте для него стоят судьбы искусства. Для подтверждения своих выводов он приводит отрывки из гоголевской статьи об архитектуре и из этюда «Скульптура, живопись и музыка».
Анализируя размышления Гоголя, В.В.Зеньковский считает, что причину упадка западной культуры писатель видит в отказе от целостной жизни, в дроблении чувств, в разбросанности желаний, что не дает человеку возможности сосредоточиться. Так что критику Запада Гоголь начинает с анализа состояния искусства в Европе, то есть с чисто эстетического подхода к современности. Гоголь, отмечает Зеньковский, даже не хочет замечать успехи в других сферах жизни общества перед лицом упадка искусства, поскольку Гоголь говорит о современности вообще и еще нет намека на отделение Запада от России.
Делая вывод о сущности эстетической критики Гоголя, В.В.Зеньковский говорит, что эта критика направлена против растущей пошлости в Европе, из-за которой Запад внутренне опустошен.
Таким образом, Н.В.Гоголь первым подходит к вопросу об эстетическом аморализме и расхождении эстетической и моральной жизни в человеке. Крушение эстетической утопии Гоголя приводит его к чрезвычайному духовному потрясению, что расчищает, как пишет В.В.Зеньковский, почву для религиозного перелома.
Новое мировоззрение у Н.В.Гоголя начнет формироваться с конца 30-х годов и оно в том, что Гоголь ратует за возврат к целостной религиозной культуре, поэтому неслучайно он был «пророком православной культуры». В.В.Зеньковский считает, что именно здесь основа его критики современности. Он пишет, что для Гоголя искусство является незримыми ступенями к христианству и эта религиозная функция искусства, это религиозное его служение не понижают для него ценности искусства. Именно здесь лежали утопические надежды Гоголя, и если он не говорил словами Достоевского «красота спасет ми