Реферат: Геополитика и международные отношения

Геополитика — научная дисциплина, которая изучает влияние физико-географических закономерностей на политику государств, объективные факторы определяющие соперничество государств, причины образования блоков и союзов, природу национальных интересов. Геополитические представления уходят корнями в эпоху античности, когда мыслители, такие как Демокрит, Гиппократ, Геродот, Полибий, Страбон, Аристотель пытались найти связь между климатом, географией и историей государств. В Новое время эту традицию продолжили Ж.Боден, Н.Макиавелли, Ш.Монтескье. Собственно термин принадлежит шведскому ученому Рудольфу Челлену (конец XIX – начало XX века), понимавшему под геополитикой "науку о государствах, как пространственных организмах ". Челлен указывал на то, что пространственная компонента определяет важнейшие закономерности в развитии государств. Более того, вокруг географического (пространственного) фактора выстраиваются все остальные элементы государства, такие как кратополитика (силовые аспекты), этнополитика (народонаселение), экополитика (экономическая политика) и социополитика (социальная структура государства).

Геополитика в современном мире тесно связана с глобализацией, образованием универсальной коммуникационной, транспортной, информационной среды. Взаимообусловленность процессов протекающих в национальных государствах приводит к нарастанию глобальных проблем и росту неустойчивости мира. Резкое падение курса мировой валюты способно разрушить экономику ранее процветавших государств, а война в нефтеносном регионе, напрямую отразится на всех странах, чья экономика в значительных масштабах потребляет нефть. Областью геополитики, таким образом, становятся глобальные причины, влияющие на мировую политику: от этнических конфликтов до демографического баланса в развитых и беднейших странах. Российский геополитик С.Б. Переслегин, с учетом этих факторов, определяет геополитику, как дисциплину исследующую "физико-географическую, экономико-географическую, расово-антропологическую, культурно-конфессиональную, семантическую и, наконец, цивилизационную обусловленности внутренней политики государств и динамики международных отношений и мировой торговли ".

Александр Дугин проводит такое сравнение:

Марксизм и либерализм равно кладут в основу экономическую сторону человеческого существования… Но в отличие от "экономических идеологий", она [геополитика] основана на тезисе: "географический рельеф как судьба". География и пространство выступают в геополитике в той же функции, как деньги и производственные отношения в марксизме и либерализме, к ним сводятся все основополагающие аспекты человеческого существования, они служат базовым методом интерпретации прошлого, они выступают как главные факторы человеческого бытия, организующие вокруг себя все остальные стороны существования.

Геополитические взаимодействия основывается на нескольких базовых закономерностях, связанных со стратегическими выгодами от физико-географического расположения государств. Это своего рода "анатомия" и "физиология" геополитики. К ним в первую очередь можно отнести превосходство морских коммуникаций над сухопутными. Это связанно со спецификой распределения земной поверхности, 70,8% которой занимают морские и океанские просторы. В связи с тем, что море представляет собой "идеально ровное пространство" с близким к нулю транспортным сопротивлением, перемещение через водные пространства людей и ресурсов быстрее и выгоднее, чем по суше. Для сравнения до изобретения двигателя, перемещение условного каравана с товарами составляло 30 километров в сутки (скорость движения телеги запряженной лошадью), тогда как суточный пробег парусника составлял около 100 километров. Доступ к морским коммуникациям дает преимущество в торговле и в культурных контактах. С этой закономерностью, очевидно, связан тот факт, что наибольших успехов, как в древности, так и в Новое время, добились приморские цивилизации (Греция, Рим, Египет, Англия, США). Осмысление данной закономерности привело многих ученых к глобальным выводам. В конце XIX века американский адмирал Альфред Мэхен в своей работе "Влияние морской силы на историю" сформулировал рецепт процветания США в XX веке, согласно которому господство на морских коммуникациях обеспечивает контроль над мировой торговлей, а это в свою очередь ведет к доминированию в мировой политике. Еще более обширные выводы были сделаны немецким теоретиком Карлом Шмиттом, который рассматривал всю мировую историю как арену борьбы "цивилизаций моря" и "цивилизаций суши". "Цивилизации моря" это торговые, олигархические демократии, для которых характерен индивидуализм, экономическая и культурная экспансия. "Цивилизации суши" напротив деспотичные, военизированные, иерархичные, коллективистские, ориентированные на контроль над обширными территориями. Противостояние этих цивилизаций, геополитически обусловленное, составляет нить мировой истории (Карфаген и Рим, Британия и Франция во времена Наполеона, США и СССР).

Еще одна разновидность стратегических закономерностей связанных физической географией, типологически близкая к предшествующей — выгоды центральной позиции . Применительно к геополитике она была сформулирована английским ученым и дипломатом Хэлфордом Макиндером. Морские пространства, разделяющие важнейшие центры мировых цивилизаций, всегда служили связующим торговым и культурным звеном. В древности это было Средиземное море (что и отражено в его названии), после освоения Нового Света роль "средиземного моря" перешла к Атлантике. Контроль над Средиземным морем и Атлантикой автоматически выводил державу в разряд мировых лидеров. С ростом связности мира, появлением железнодорожного и автомобильного сообщения, "центральная позиция" сместилась в северо-восточную Евразию, на территорию России. В книге "Географическая ось истории", Макиндер обозначил Россию как "хартленд" — сердцевинную землю, контроль над которой в будущем обеспечит мировую доминацию, доступ к кладовой ресурсов и кратчайшим мировым коммуникациям.

Современным вариантом, формулирующим пространственные закономерности развития государств, является "транспортная теорема " С.Б.Переслегина. Она раскрывает два условия определяющих расширение и территориальную устойчивость государств:

· Обмен ресурсами.

Экономика провинции (периферии) не должна расти быстрее экономики столицы (центра), в противном случае исчезает потребность в торговом взаимодействии (обмене ресурсами) и, следовательно, ослабляется единство государства.

· Обмен информацией.

Скорость обмена информацией между центром и периферией, не должна быть меньше характерной длительности процессов подлежащих управлению. Проще говоря, центральное правительство страны должно успевать своевременно реагировать на события, происходящие в отдаленных регионах.

В обоих случаях важнейшим геополитическим фактором, обеспечивающим устойчивость государства, являются дороги, шире средства коммуникаций, по которым перевозится "единство государства".

Смежными, но пересекающимися во многих аспектах с геополитикой, являются закономерности демографического (этнополитика по Р.Челлену), хозяйственно-климатического (экополитика по Р.Челлену) и культурного (геокультура по И.Валлерстайну) характера. Геополитический потенциал государства определяется возможностью удержать контролируемые территории, а это в свою очередь зависит от качественного и количественного состава населения. Демографические (т.е. связанные с народонаселением) закономерности развития государств, в наиболее общем виде описаны в "теории пассионарности " Л.Н. Гумилева и "теории демографического перехода ". Что касается Гумилева, то его главная мысль сводится к открытию "пассионарности", как способности человека к преодолению инстинкта самосохранения ради ценностей (в предельном варианте — абстрактных идеалов). Пассионарность связана с биологическими факторами и выражается в повышенной тяге к действию, что обеспечивает расцвет культуры и государственности, а так же прирост населения. Подобно другим биологическим системам пассионарность подвержена законам энтропии и ее угасание приводит к исчезновению этноса (в том числе и по причине отрицательного демографического прироста) и закату его культуры. "Теория демографического перехода", раскрывает причины отрицательного демографического баланса (падения численности населения) в современных индустриально развитых странах. Прирост населения очень сильно связан с двумя факторами — хозяйственной деятельностью и системой ценностей. Оба они существенно менялись на протяжении трех фаз развития человечества: присваивающей, аграрной и индустриальной. Для присваивающего хозяйства (охота и собирательство) характерна стабильная численность населения, определяемая пищевыми ресурсами региона проживания, и система ценностей направленная на сдерживание рождаемости (лишних едоков), в том числе и через религию. Аграрная фаза, а это большая часть истории человечества, напротив приводит к стабильному росту народонаселения, что связанно с растущей продуктивностью сельского хозяйства и натуральным обменом. Данный императив закрепляется в патриархальных религиях — "плодитесь и размножайтесь". Наконец, в индустриальной фазе происходит стремительная урбанизация, т.е. переселение людей в города, как следствие, переход на товарно-денежные отношения и нарастание гедонистических ориентаций (ставящих превыше всего удовольствия). Что в совокупности и приводит к спаду рождаемости (дети экономически невыгодны) и неуклонной убыли населения.

Хозяйственно-климатические закономерности определяют объективные условия, влияющие на рентабельность и норму прибыли в национальных экономиках. Это в первую очередь близость промышленной базы к источникам ресурсов, и холодный климат, затрудняющий ведение сельского хозяйства и увеличивающий затратность промышленного производства. Примером может стать экономика России. Цена товара произведенного в нашем климате содержит затраты на обогрев помещений, соответствующие одежду и питание работников. При прочих равных, отечественные товары не будут конкурентоспособны на мировом рынке, а иностранные инвестиции будут идти в обход России в страны с более мягким климатом (например, в Китай). Это означает, что любому разумному правительству в значительной степени необходимо рассчитывать на мобилизацию внутренних ресурсов.

Мировая история представляет собой непрерывную череду конфликтов между различными типами человеческих сообществ. Для понимания общих принципов мировой политики важно различать два типа конфликтов: конфликт геополитический и конфликт цивилизационный. Геополитический конфликт — это мировая шахматная доска, за которой глобальные игроки (государства, империи, корпорации) разыгрывают партию. Ставкой в такой игре служат выгоды связанные с пространственным фактором: доступ к ресурсам, важным торговым коммуникациям и морским пространствам, и соответственно лишение конкурентов этих преимуществ. Выгодное геополитическое положение обеспечивает в конечном итоге экономический рост и культурное процветание. Нет ничего удивительного в том, что крупные геополитические общности сталкиваются в борьбе за эти преимущества. Однако геополитический конфликт, в силу своей природы, представляется наименьшим злом. Во-первых, он носит рациональный и ограниченный характер. Здесь в полной мере действуют "вечные законы стратегии": никто не начинает войну не надеясь выиграть в ней, конечный результат должен быть соизмерим с затратами (в противном случае говорят "пиррова победа"). Из этого следует, во-вторых, что конфликт не приобретает характера тотальной войны до последнего человека. Не видя средств к победе, проигравшая сторона, как правило, отступает, стремясь сохранить хотя бы часть сил. В третьих, из геополитических закономерностей вытекает своеобразный "рациональный гуманизм": тот с кем ты сегодня воюешь, завтра будет твоим торговым партнером, а послезавтра возможно союзником. "Джентльменские правила" ведения войн, когда щадят пленных и мирное население, не стремятся разрушить инфраструктуру враждебных государств — прямое указание на геополитический характер конфликта.

Иной характер у конфликта цивилизационного, конфликта идентичностей. Глобальные человеческие сообщества — цивилизации, отличаются своей идентичностью, то есть культурным кодом, в котором "зашиты" представления о мире и человеке, о смысле жизни и предназначении, о должном и недопустимом. Цивилизация это ответ на вопрос "кто мы?", а цивилизационный конфликт решает "чья правда лучше". Из этого следует иррациональная природа такого рода конфликтов. Частный случай конфликта цивилизаций — идеологические и религиозные войны. История показывает, что именно они несут характерный отпечаток нетерпимости и взаимного истребления. Сталкиваясь системы ценностей и взгляды на мир (иррациональные в своей сути) порождают фанатизм и стремление победить любой ценой, даже если цена равнозначна проигрышу. Это хорошо видно на примере двух мировых войн, определивших облик XX века.

В реальности мы видим тесное переплетение геополитических и цивилизационных конфликтов. Однако всегда можно показать какая из мотиваций превалирует и тем самым предвидеть ход и результаты конфликта. Так, например, противостояние СССР и США, несмотря на непримиримую идеологическую полемику, все же было конфликтом двух полярных версий в рамках единой европейской цивилизации. Стороны придерживались негласного кодекса ограничивавшего конфликт периферийными зонами. Шло геополитическое "фехтование", борьба за влияние в различных областях планеты, которое, однако, не перерастало в масштабный военный конфликт. После исчезновения системы двух мировых супердержав и перехода к тотальной американской гегемонии ситуация изменилась. Американский теоретик С. Хантингтон еще в 90-е годы прошлого столетия полагал, что XXI век станет эпохой глобального конфликта между европейской (в самом общем смысле, включая Северную Америку и Австралию) и исламской цивилизациями. Ислам активно сопротивляется "духовной европеизации", и внедрению американо-европейских ценностей, как общечеловеческих. Поскольку военно-технические возможности мусульманских стран существенно ниже, их ответ на культурное и военное давление может быть только ассиметричным: партизанские действия, терроризм, использование фанатиков-самоубийц (или мучеников за веру) "шахидов".

Геополитические школы.

Немецкая школа геополитики подчеркивала роль географических факторов в политическом развитии. Немецкие геополитики сформулировали три важные идеи:

1. идея государства-организма, предложенная Ф. Ратцелем: государство рождается и развивается подобно организму, естественным образом стремясь к территориальному расширению.

2. сформулированная Р. Челленом (одним из первых идеологов создания германской сверхдержавы) идея государственной самодостаточности, как непреложного закона успешного функционирования государственного организма;

3. идея сверхрегионов, которую выдвинул К. Хаусхофер.

Все немецкие геополитики стремились обосновать притязания Германии на статус главной "континентальной" силы на планете. Таким образом, конечной целью немецкой школы, так же как и англо-американской, являлось определение условий, при которых Германия могла бы установить господство над миром.

Немецкая геополитика была практически разгромлена после Второй мировой войны под лозунгом денацификации, как предоставлявшая оправдание нацистской военной экспансии. Оказался в тюрьме и покончил с собой её главный представитель Карл Хаусхофер (1869—1946), издатель журнала "Zeitschrift fur Geopolitik" и автор множества монографий и статей. Он развивал концепцию "жизненного пространства", предложенную Ратцелем, применительно к межвоенной Германии, усеченные границы которой представлялись ему неестественными и уродующими национальную жизнь немцев. Достаточным пространством для Германии могла бы стать "Срединная Европа" (Mitteleuropa), концепция которой была предложена Ратцелем. Хаусхофер, расширяя зону геополитических претензий Германии, выдвинул идею "панрегионов" — больших пространств, на которые мир разделен по "меридиональному" принципу, с центром каждого региона в северном полушарии и периферией в южном. Сперва Хаусхофер выделял три панрегиона — Америка с центром в США, Европа—Ближний Восток—Африка с центром в Германии, Восточная Азия и Тихоокеанский регион с центром в Японии, позднее он "выделил" и зону для России — Русская равнина и Сибирь, Персия и Индия. Подстраиваясь под нужды внешней политики нацистов, Хаусхофер перешёл к концепции "континентального блока" между Германией, СССР и Японией против морских держав. Этот блок должен был обеспечить усиление Германии в противостоянии с Англией как главным врагом.[источник не указан 248 дней]

Продолжателем традиций немецкой геополитической школы выступило интеллектуальное движение европейских "новых правых", на которое значительное влияние оказал философ и правовед Карл Шмитт (1887—1985), написавший ряд эссе, посвященных "номосу земли" — принципу, интегрирующему территориальную геополитическую организацию пространства и особенности его государственного устройства, правовой системы, социального и духовного склада. Шмитт противопоставляет "традиционное", военное, имперское и этическое устроение "номоса земли", символом которого является Дом, и "модернистское", торговое, демократическое и утилитаристское устроение "номоса моря", символом которого является Корабль. Таким образом, геополитическая оппозиция Моря и Суши выводится на уровень историософского обобщения.

Современные антиамерикански настроенные "новые правые" — Жан Тириар, Ален Бенуа, Роберт Стойкерс и др. — развивают эти идеи Шмитта, противопоставляя глобалистскому американскому "морскому" порядку идею евразийского континентального порядка, основанного на России и Германии.

Британская геополитическая школа, до её маргинализации после утраты Британией статуса империи, предложила глобальную геополитическую концепцию. Её сформулировал в 1904 году в работе "Географическая ось истории" английский географ и политик Хэлфорд Маккиндер (1861—1947). Впоследствии концепция Маккиндера изменялась под влиянием событий мировых войн в работах "Демократические идеалы и реальность" (1919) и "Завершенность земного шара и обретение мира" (1943). Маккиндер исходил из представления о мире как о географическом и политическом целом, в котором, особенно после "колумбовой эры" Великих географических открытий и глобального расширения Европы, ключевым является противостояние сухопутных и морских держав.

Маккиндер выделяет две макрогеографические зоны планеты — океаническое полушарие (Западное полушарие и Британские острова) и континентальное полушарие, или Мировой Остров, — Евразию и Африку, являющиеся основной зоной расселения человечества. Центральной зоной Мирового Острова является Хартленд — зона, которая практически недоступна для морского проникновения (Русская равнина, Западная Сибирь и Средняя Азия). Хартленд является источником сосредоточения "континентальной силы", которая способна управлять всем Мировым Островом, захватывая контроль над внутренним полумесяцем — районами Острова, доступными морскому вторжению и являющимися одновременно и защитным буфером Хартленда, и объектом экспансии морских держав.

Сами морские державы опираются на внешний полумесяц, включающий в себя Америку, Британию, Японию и Южную Африку. Располагающееся в Хартленде практически неуязвимое "срединное государство" является прочной, но маломобильной структурой, вокруг которой совершается более оживленное политическое "круговращение" стран внутреннего и внешнего полумесяцев. В дальнейших модификациях теории Маккиндера сохранялся мотив опасения угрозы морским державам, которую представляет собой государство Хартленда, обычно ассоциируемое с Россией. Поэтому Маккиндер выстраивал концепцию глобального доминирования, в которой контроль над Хартлендом обеспечивает безусловное геополитическое преимущество любой державе.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--