САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВОСТОЧНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

Идейное содержание и истоки русского коммунизма.

Реферат

по политологии

студента I курса

Сотова А. А.

Санкт-Петербург

1998

Содержание.

Введение.	3
Коммунизм как идеология.	3
Марксизм в России.	5
Западничество, народничество и «русский марксизм».	8
«Коммунисты» и «большевики».	10
Новый «свет с Востока», или Красный патриотизм.	12
«И как один умрем за это…»	14
Используемая литература.	15

Введение.

Проблема идейного содержания коммунистического учения, истоков и значения русского коммунизма не теряет своей важности. Вероятно, поэтому многие ис­следователи не раз обращались к вопросу о русском коммунизме – и в России, и за ее пределами. Как следствие – множество точек зрения, нередко противоре­чивых. Особый интерес представляют исследования русских авторов, изданные в годы Советской власти за границей, и поэтому лишенные известных стереоти­пов.

Данная работа прослеживает некоторые тенденции в освещении процесса ста­новления коммунистической идеологии исследователями-эмигрантами. Основ­ным источником реферата является работа Н. А. Бердяева «Истоки русского коммунизма», изданная в Париже в 1955 году. Сочинения И. Р. Шафаревича, фи­гурирующие в качестве источников, интересны как отчасти продолжающие дис­курс Бердяева, но не копирующие его взгляды.

Эта работа – попытка обнаружить некоторые характерные особенности комму­низма, перенесенного на русскую почву, выявить основные влияния, которые принял на себя «русский марксизм»: народничество, идею мессианского предна­значения России, etc. Уделяется внимание тенденциям развития коммунистиче­ской идеологии, их возможному значению в контексте психологии массового сознания.

Автор отдает себе отчет, что глубина проблемы не позволяет дать исчерпываю­щий ответ на поставленную проблему в рамках реферата. 

Коммунизм как идеология.

Определение коммунизма может быть сведено к тезису  «Коммунистического Манифеста» Маркса и Энгельса, в котором подчеркнут социально-экономический принцип: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: унич­тожение частной собственности». Следовательно, существует сходство капита­лизма и коммунизма как своеобразной «монопо­листической формы капита­лизма», по выражению Шафаревича. Но известно, что эта «схожесть» ложная, принимая во внимание другие, не экономические аспекты коммунизма.

В основе социалистического государства (то есть придерживающееся коммуни­стического строя, до­словно—«строящее коммунизм» (10) находится партия, ко­торая не укладывается в соб­ственно политологическое определение «вырази­теля интересов отдельного класса» (10). Пространные определения «социа­лизма» и «коммунизма» излишни в дан­ной работе. Не вдаваясь в детали, будем считать эти понятия смежными, и, в некоторых случаях, -- взаимозаменяемыми (во всяком случае, говорить о «коммунистическом государстве» не приходится). Статья Малого философского словаря приводит такое по­ложение: социализм—«этап на пути к коммунизму» (10). Или коммунизм—итог социалистиче­ского раз­вития; в данном случае подобные отличия не принципиальны. Для социалисти­че­ского государства характерно стремление распространить социализм на дру­гие страны, что не имеет экономической основы и, скорее всего, вредно полити­чески (история показывает, что «молодые соперники» обычно более агрес­сивны). Ненависть социалистических госу­дарств к религии никак не может быть объяснена политическими или экономическими причинами. Приведенные осо­бенности социалистического государства указывают не на экономическую, а на идеологическую природу коммунизма. Коммунизм и есть идеология, что предо­пределено всей философией Маркса. Словами Н. А. Бердяева, это учение об экономическом ма­териализме, с одной стороны,  и о «грядущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономики»—с другой (2). Если в капиталистическом обществе человек целиком детерминирован эко­номикой, то «в будущем может быть иначе, человек может быть освобожден от рабства» (2).

Коммунизм не может считаться исключительно экономическим укладом, как ка­питализм, а является именно идеологией. Сергий Булгаков в работе «Карл Маркс как ре­лигиозный тип» выдвину мнение, что атеизм, будучи центральным моти­вом философии Маркса, лежит в основе его исторических и социальных концеп­ций, прежде всего—«материалистического понимания истории», под чем Булга­ков понимает полное отрицание роли ин­дивидуальности в историческом про­цессе (3). Социализм для Маркса явился высшей ступенью атеизма. Отказ от ча­стной собственности и религии, наряду с уничтожением семьи (воспитание детей в отрыве от родителей, etc.) провозглашены основами коммунистиче­ского миро­воззрения.

Принимать марксизм абстрактно (к чему тяготеют в на­стоящее время американ­ские или европейские «марксисты») или как «руководство к дейст­вию» (что, ве­роятно, уже мало возможно) -- от этого идейное содержание учения не меня­ется, и это, разумеется, надо помнить, и, особенно, говоря о марксизме, перене­сенном не русскую почву.

Марксизм в России.

Восприняв марксизм со стороны объективно-научной, русские социалисты нахо­дились под властью убеждения, что социализм станет результатом экономиче­ского разви­тия государства. Становилось очевидным, что социальная революция как результат прививания революционных идей рабочему классу в России в ближайшее время невозможна, и, таким образом, непосредственная социалисти­ческая деятельность оказалось поставленной под вопрос. Рос­сийская действи­тельность повлекла переосмысление марксистской теории—революционный марксизм соединился с традициями «старой русской революционности, не же­лавшей допус­тить капиталистической стадии в развитии России» (2).  Поскольку марксизм переставал быть целостной доктриной, что, словами Бердяева, «про­тивно тоталитарности русского ре­волюционного типа» (2), должно было выра­ботаться учение, соответствующее этому револю­ционному типу: большевизм. По мысли Бердяева, «ортодоксальный марксизм» Ленина вос­принял, прежде всего, не эволюционную, научную сторону марксизма, а его «мессианскую, миротвор­ческую, религиозную сторону, допускающую экзальтацию революционной воли, выдвигающую не первый план революционную борьбу пролетариата, руководи­мую органи­зованным меньшинством, вдохновенным сознательной пролетарской идеей» (2). Согласуясь со своеобразием русского исторического процесса, боль­шевизм стал «ориентализированным марксизмом», гораздо более традицион­ным, чем считается, если согласиться с утвержде­нием, что русский народ—народ восточный «по своей душевной структуре». (Ведь русская история, согласно Бердяеву, определена столкновением в душе русского человека столкно­вением «восточного» и «западного» (восточное, разумеется, доминирует).

Не будет большой условностью, если сказать, что переосмысление марксизма в большевист­ском духе—это своего рода опыт по адаптации теории к очень опре­деленной исторической ситуации, теория Маркса была приспособлена под «до­машние нужды».

Россия была страной сельскохозяйственной, не смотря ни на какое продвижение в развитии ее промышленности, так что оказалась предопределенной появив­шаяся в марксистской среде идея организован­ного меньшинства, находящегося «в авангарде общества» и мысль о проле­таризации крестьянства.  

В работе «Развитие капитализма в России» Ленин выдвинул тезис об ускорении капитали­стического развития в деревне, вызванном отменой крепостного права (8). В действительности же, если принять во внимание условия, при которых было уничтожено крепостничество, его отмена не столько способствовала раз­витию капитализма, сколько «консервировала арха­ичные, феодальные, эконо­мические структуры» (5). Да и промышленность России не все­гда оказывалась заинтересованной в отмене крепостного права, так как использовала кре­пост­ных, следовательно, юридическое освобождение крестьян не было продиктовано экономиче­ской необходимостью. Отмена крепостного права была вызвана стра­хом правящих классов перед массовыми возмущениями крестьян, и если исчезли юридические методы подчинения, то, во всяком случае, сохранилась экономиче­ская зависимость крестьян от помещика.

Итак, коммунизм не может считаться исключительно экономическим укладом, как капитализм, а является именно идеологией. Сергий Булгаков в работе «Карл Маркс как ре­лигиозный тип» выдвину мнение, что атеизм, будучи центральным мотивом философии Маркса, лежит в основе его исторических и социальных концепций, прежде всего—«материалистического понимания истории», под чем Булгаков понимает полное отрицание роли ин­дивидуальности в историческом процессе (3). Социализм для Маркса явился высшей ступенью атеизма. Отказ от частной собственности и религии, наряду с уничтожением семьи (воспитание детей в отрыве от родителей, etc.) провозглашены основами коммунистиче­ского мировоззрения.

Уделим еще некоторое внимание состоянию российского населения, а именно – рабочим и крестьянам. Из-за значительного прироста крестьянского населения (согласно «Истории Советского государства» Верта, за 40 лет на 65 процентов) недостаток земли становился все более ощутимым. 30 процентов крестьянства составили своеобразный излишек населения, лишенный занятости и ненужный экономиче­ски. Количество рабочих, к началу века занятых в отраслях сельского хозяйства, промыш­ленности и торговли, не превышало 9 процентов. Подлинный рабочий класс образовался только за счет концентрации промышленного произ­водства, и находился в меньшинстве по отношению к другим социальным груп­пам.

Известная истина: русский крестьянин – коллективист, поборник общины. Поня­тия крестьянской общины и частной собственности на землю в принципе исклю­чают друг друга. Русские крестьяне мечтали о «черном переделе», то есть пере­деле земли между собой, а не об индивидуальной собственности на нее. В соот­ветствии с настроениями крестьянства, одна из организаций народнического толка называла себя «Черный Передел». Русская коммунистическая революция и совершила этот «черный передел», она отобрала всю землю у дворян и част­ных владельцев.

Народную массу можно было условно разделить на две группы: общинное кре­стьянство и жестоко эксплуатируемый пролетариат с крестьянским прошлым. Организованное меньшинство и большинство, чья истинная идеология – коллек­тивизм. Что еще нужно было русским марксистам?

Западничество, народничество и «русский марксизм».

Марксизм в России возник как крайняя форма западничества (2). Первые поко­ления рус­ских марксистов боролись со старыми направлениями революционной интеллигенции, то есть с народничеством, находившемся к тому времени в кри­зисе.

Первоначально народническое движение 70-х не носило революционно-полити­ческого ха­рактера. Однако неуспех «хождения в  народ», связанный не только с правительственными репрессиями, но и с тем, что народ не принял интеллиген­цию. «Народ увидел барскую за­тею в народническом хождении в народ. Это вплотную поставило перед сознанием интелли­генции политическую проблему и привело к выработке новых методов борьбы» (2). По­литическая цель свержения самодержавия террором свидетельствовала о разочаровании революционной интеллигенции в крестьянстве и о решении «опереться на собственный ге­ро­изм», словами А. Н. Бердяева (2).

 

Убийство Александра II вызвало сильную реакцию в правление Александра III  --- не в пра­вительстве только, но и в обществе. Оказалось, что у революционного движения не оказа­лось социальной базы. Оставалось бы уповать на будущее, на индустриальное развитие России, которое приведет к развитию рабочего класса, «класса-освободителя», если бы не «пролетаризации кре­стьянства», за идею которой выступали марксисты и чего не хотели допустить народники. «Единст­венная реальная социаль­ная сила, на которую можно опереться, это образую­щийся пролетариат. Нужно развивать классовое революционное сознание этого пролетариата» (2), -- писал Бердяев, философ с марксистским прошлым. 

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--