Реферат: Как на Руси Новый год встречали
Петрова Н. Г.
Обычай начинать год с сентября месяца пришел на Русь из Византии вместе с церковными обрядами и богослужебными книгами. Однако в светской жизни сентябрьский новый год утвердился только к концу XV в. О том, как отмечали на Руси начало мартовского года (и отмечали ли его вообще), мы не знаем. А вот о традиции сентябрьского новогодия, точнее новолетия, сохранилось немало сведений.
В первый день нового года совершалась особая церковная служба, именуемая действом нового лета или чином летопроводства. Поскольку по церковному календарю 1 сентября чтили память преподобного Симеона Столпника, то в народе его стали именовать Симеоном Летопроводцем, а 1 сентября — Семеновым днем, днем летопроводства или летопрошения. Действо нового лета совершалось с конца XVI и в XVII столетии оформилось в особую церемонию.
Происходила она во многих городах Руси, но особенным торжеством и великолепием отличалась, конечно же, в Москве, поскольку в ней участвовали патриарх и царь. Церемония празднования начала нового лета совершалась в Кремле, на Соборной площади.
Как же выглядело тогда место действия торжественной церемонии? На площади располагались Успенский, Архангельский и Благовещенский соборы и Ивановская колокольня. На Соборную площадь помимо соборов выходила также Грановитая палата, которая предназначалась для торжественных аудиенций и государевых застолий по особенно значимым поводам: венчание на царство, объявление царевичей наследниками престола, заключение брака, рождение наследника, большие праздники и пр.
Между Грановитой палатой и Благовещенским собором располагалась Золотая Срединная палата. Первоначально используемая для торжественных церемоний, со временем эта палата приобретет сугубо административное значение.
Роль Золотой Срединной палаты перейдет к Передней палате, в которой царь давал праздничные столы, принимал иноземных послов, бояре заслушивали челобитные и принимали по ним решения.
В Золотой Царицыной палате происходили торжества семейного характера.
Большую роль в торжественных церемониях играло Красное крыльцо, на которое вело несколько лестниц. Красная, или Золотая, лестница, идущая от Грановитой палаты, предназначалась для больших царских выходов. Иногда на Красном крыльце принимали и послов.
Но вернемся к первому дню нового года. С утра проходили праздничные службы в Успенском и Благовещенском соборах. Вот как описывают «Дворцовые разряды» происходившее: «187 году. Сентября в 1 числе, в день недельный, Великий Государь Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, изволил из своих государевых хором приттить в соборную церковь Благовещения Пресвятые Богородицы, что у него Великого Государя в сенях.
А из соборные церкви Успения Пресвятые Богородицы великий господин святейший Иоаким, патриарх Московский и всеа Русии, за святыми иконы и за честными кресты со всем освященным собором пришел на уготованное место против церкви собора архистратига Божия Михаила, где бывает, по прежнему обычаю, молебное пение о начале нового лета».
Затем начиналась самая торжественная и красочная часть церемонии. Послушаем одного из очевидцев, приглашенных на праздник.
«В девятом часу утра... прислан был от царя пристав с дьяком и переводчиком, и царским экипажем, проводить нас к месту, где должно было совершиться торжественное празднование Нового года», — вспоминает посол германского императора Адольф Лизек, присутствовавший на церемонии в 1675 году 10. На Соборную площадь в Кремле, где происходило торжество, послы ехали в сопровождении 10 вооруженных слуг, одетых в голубое платье, и 8 конных, чьи лошади шли под богатыми попонами. Повозка, окруженная телохранителями и толпою москвичей, замыкала процессию, дорогу которой расчищали 30 стрельцов.
А на площади, между царским Теремным дворцом и Успенским собором, уже стояли стрелецкие полки — каждый в платье особого цвета, с ружьями, знаменами и барабанами.
Напротив Красного крыльца на специально сооруженном помосте, устланном персидскими коврами, располагались два кресла «наподобие тронов, правое — для царя... покрыто драгоценным покрывалом, левое, назначенное для патриарха, покрыто персидским шелковым ковром».
Под звуки колоколов из Успенского собора, окончив праздничную службу, вышел патриарх в сопровождении духовенства и прошел крестным ходом до приготовленного на Соборной площади помоста.
В это же время из Благовещенского собора вышел Алексей Михайлович со свитой. «Как скоро царь подошел к ступеням трона, то патриарх, соразмерявший свои шаги с ходом царя, приблизился к нему с золотым, драгоценными камнями осыпанным крестом в руках и осенил им трижды».
После этого начиналось собственно действо новолетия: чтение Евангелия и Апостола, освящение воды патриархом и омовение икон. Действо завершалось торжественным поздравлением с Новым годом. Патриарх осенял крестом государя и «здравствовал» его, произнося, по словам А. Лизека, «довольно длинную речь по тетради, желая <...> счастливого нового лета». «Здравствуй, царь, государь, <...> нынешний год и впредь идущия лета в род и во веки», — заканчивал свою речь патриарх.
Вслед за тем все присутствовавшие на церемонии поздравляли царя и патриарха, проходя мимо помоста с низким поклоном. Поздравительную речь царю «за всех» во время церемонии, на которой присутствовал А. Лизек, говорил князь Одоевский, патриарху — один из епископов.
Наблюдательный посол не упустил в своем донесении ни одной мелочи, описывая церемонию, убранство площади и одежду присутствующих. Он замечает, что облачение патриарха украшено «золотом, жемчугом и драгоценными камнями», что крест лежит на «золотом блюде», и даже то, что края «тиар <...> архиепископов и епископов оторочены кожею куторы или морской мыши, варварски именуемой ирмелином», а глядя на Евангелие в переплете, украшенном золотом и драгоценными камнями, мысленно прикидывает его возможную стоимость: «как уверяют <...> больше ста тысяч злотых».
Немецкая практичность не помешала А. Лизеку проявить чувствительность и сентиментальность при описании завершающей части церемонии: «Когда князь и епископ кончили свои речи, то военачальники, находившиеся на левой стороне, и бесчисленное множество войск, наполнявших площадь, и весь народ, все в одно мгновение ока ударили челом до земли. Царь отвечал на их приветствие поклоном. Это была поистине самая трогательная картина благоговейного почтения венценосцу».
В многочисленных документах того времени сохранилось немало интересных подробностей и деталей как самого действа летопрошения, так и событий, с ним непосредственно связанных. Любопытная история, напоминающая сюжет авантюрного романа, произошла во время правления Бориса Годунова.
Известно, что сей правитель вступил на престол в 1598 г., но, наверное, мало кто знает, что произошло это 1 сентября, т.е. как раз в Новолетие. По традиции нового государя приезжали поздравлять иноземные послы, привозя с собой разнообразные дары. Отправил своих посланцев и германский император Рудольф II. Однако попытка гонцов добраться до Москвы через Польшу закончилась неудачей: давний недруг России король Сигизмунд не разрешил послам пересечь границу Речи Посполитой. Вот здесь и появляется главный герой нашей истории.
Михаил (он же Мартын) Шиль высоких должностей при дворе германского императора не занимал. Зато, судя по дальнейшим событиям, обладал весьма ценными для выполнения опасных поручений качествами. Ему и поручили добраться до далекой Московии, «как знает, насколько достанет у него смелости и сметливости».
Без багажа и верительных грамот, как частное лицо, едет он по территории Польши. Добравшись до Юрьева — древней русской крепости, отошедшей к полякам, Михаил переводит дух — до границы с Московией рукой подать. Но здесь-то его и задерживают. Начинается дознание. Да не прост был Михаил Шиль, не зря выбор императора пал именно на него: ловкий посол бежит из-под стражи и добирается до пограничного Пскова, а оттуда уже приезжает в Москву. Если читатель думает, что на этом и заканчиваются приключения придворного, то он ошибается.
Явившемуся без документов Михаилу никто в стольном городе не верит и к царю не допускает. Тянутся долгие и томительные дни ожидания. Может быть, посол действительно побоялся везти с собой документы, — рассуждают при дворе готовящегося к венчанию на царство Бориса Годунова, — но явиться на торжество без подарков? Нет, такого в Московии еще не видывали. Проявивший поистине чудеса изворотливости Шиль и здесь не растерялся: он решает предоставить в качестве подарка бывшие при нем часы, заметив, что в Москве они считаются редкостью.
Когда впервые появились часы на Руси, неизвестно, однако в 1404 г., как сообщает летописец, в Кремле устанавливаются башенные часы: «В лето 6912 (1404). О часех. Того же лета князь великий на своем дворе за Благовещением часы постави чюдни велми и с луною, мастер же бе чернец Лазарь Сербинъ, цена же их ста боле полутораста рублев».
В конце XVI в. башенные часы можно было уже увидеть на Спасской, Троицкой и Тайницкой башнях. В начале XVII в. появляются часы и на Никольской башне.
Цифры на часах в то время, как и вообще все цифры, обозначались буквами кириллицы. Нуля русская цифровая система не знала. Стрелок на башенных часах не было: оборачивался сам циферблат, или как его называли, «указное колесо». Час указывал неподвижный луч, укрепленный сверху.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--