Реферат: Калашников Михаил Тимофеевич
В Коврове никогда не был, но хорошо знал, что там работает знаменитый конструктор оружия Василий Алексеевич Дегтярев. Да и Петр Максимович Горюнов тоже ковровец.
Смущало то обстоятельство, что в Коврове уже привыкли работать с высокими авторитетами и чинами. Ведь Дегтярев - генерал, да и другие явно повыше меня чином... Примут ли там молодого чужака, неизвестного сержанта-конструктора? Ведь, по сути, я еду соревноваться с прославленным генералом-оружейником. В родных ему стенах. В его доме!
Как это ни парадоксально, проработав почти год в Коврове, я так ни разу и не встретился со знаменитым конструктором. Мы отрабатывали каждый свои образцы, словно отгороженные каким-то невидимым забором.
Но вот подошло время подавать заявку на сравнительные испытания. Поработали мы на славу, что называется - выложились, зато стало очевидно, что наш образец работоспособен и живуч и если его надо будет дорабатывать, то не меняя основного принципа. В Ковров прибыли представители главного заказчика - ГАУ, с тем чтобы перед отправкой проверить, в полной ли мере реализованный проект удовлетворяет требованиям конкурса. Главные из них - обеспечение заданных нормативов по кучности боя, по весу и габаритам оружия, по безотказности в работе, живучести деталей и по простоте устройства автомата.
И вот один за другим на полигон стали приезжать конструкторы. В.А.Дегтярев шел от машины, не глядя по сторонам, думая о чем-то своем. Прославленного конструктора Г.С.Шпагина я узнал сразу, едва встретил его на одной из дорожек военного городка. Видимо, хорошо запомнил его лицо по публиковавшимся в газетах снимкам. С Сергеем Гавриловичем Симоновым поздоровались как давние знакомые.
Опять закрадывалась эта коварная мысль: "С кем ты взялся соперничать? Собирай вещички - тебе придется улепетывать с полигона первым!" Но тут же как будто из глубины детства выплывало спасительное: "Ноги босы, грязно тело, и едва прикрыта грудь. Не стыдися, что за дело? Это многих славный путь". "Многих! - твердил я себе. - Не боги, в самом деле, горшки обжигают... многих!"
Первым сдался и уехал Шпагин. Расшифровав первоначальные записи скоростей движения автоматики своего образца, сопоставив данные, он, огорченный, заявил, что покидает полигон. Позже создатель ППШ и вовсе отказался от дальнейшего участия в конкурсной программе. Все чаще захлебывался от невероятного напряжения, перегреваясь от бесконечной стрельбы, образец Дегтярева. Его автомат не показал хороших результатов, и Василий Алексеевич засобирался обратно в Ковров. Тут же пошли слухи, что старейшина конструкторов стрелкового оружия готовится нанести мощный удар конкурентам в следующем туре испытаний. Однако этого не случилось. Как ни странно, позже, уже во втором туре, он, как и Шпагин, вышел из соревнования добровольно, не стал прилагать больших усилий к доработке образца. Не стану гадать, чем объяснялась подобная пассивность выдающегося конструктора. Может, сказалась и усталость, напряжение военной поры.
После доработки чертежей автомата в городе Коврове была изготовлена еще одна небольшая партия автоматов для повторных испытаний. Автоматы соответствовали всем требованиям программы испытаний.
На повторные испытания с последующим устранением недостатков комиссия рекомендовала лишь три образца оружия. Среди них - и мой автомат.
Я был переполнен счастьем, хотя до окончательной победы было еще ой как далеко. Ведь из трех образцов только один мог иметь право на жизнь. И чтобы достичь в этом соревновании лучших результатов, предстояло не просто доработать оружие, а сделать еще один качественный рывок вперед. Надо было упростить отдельные детали, облегчить вес автомата, а это плохо сочеталось с улучшением кучности боя, на что мне тоже указали как на недостаток. Требовалось устранить возможность повторения задержек при стрельбе. Словом, слабых мест в образце хватало. В блокноте появились записи, расчеты, эскизные наброски, направленные на совершенствование автомата. И вновь путь в Ковров.
В это время у нас с Сашей Зайцевым, моим коллегой, другом и помощником, втайне от руководства созрел дерзкий замысел: маскируясь доработками, сделать капитальную перекомпоновку всего автомата. Мы шли, конечно, на известный риск: условиями конкурса перекомпоновка не предусматривалась. Но она значительно упрощала устройство оружия, повышала надежность его в работе в самых тяжелых условиях. Так что игра стоила свеч. Беспокоило одно: сумеем ли уложиться в срок, отведенный для доработки образца.
В свой тайный план мы все-таки посвятили главного инженера Дейкина. Вникнув в расчеты и эскизные наброски, он не просто поддержал нашу затею, но и помог советами как специалист по стрелковому оружию. Владимир Сергеевич был удивительным человеком, тонко чувствовавшим новаторские идеи, умевшим уловить творческую инициативу и помогавшим обязательно развить ее. В моей судьбе конструктора и судьбе АК-47 он сыграл немалую роль.
Перед отправкой автоматов на последний тур испытаний в Ковров приехали представители заказчика. По их воле тогда мы и встретились впервые с В.А.Дегтяревым лицом к лицу.
- Теперь вы можете открыть друг другу карты, - пошутил один из представителей заказчика, когда знакомил меня с прославленным конструктором.
Василий Алексеевич улыбнулся как-то устало, словно на него давила невидимая тяжесть, движения его мне показались слишком уж замедленными, походка была заметно шаркающей. Правда, он сразу оживился, увидев наш образец оружия.
- Что ж, давайте посмотрим, что нынче творят молодые. - И Дегтярев стал внимательно разглядывать каждую часть, каждую деталь автомата, разбираемого мною тут же, на столе.
- Да, хитро придумано, - произнес Василий Алексеевич, беря в руки затворную раму, крышку ствольной коробки. - Считаю оригинальным и решение с переводчиком огня.
Дегтярев не скрывал своих оценок, размышляя вслух.
- Мне представляется, посылать наши автоматы на испытания нет смысла. Конструкция образцов сержанта совершеннее наших и гораздо перспективнее. Это видно и невооруженным глазом. Так что, товарищи представители заказчика, наши образцы, наверное, придется сдавать в музей!
Он стоял в генеральском мундире с многочисленными орденскими планками, со Звездой Героя, с лауреатским знаком и с депутатским "флажком" на кителе. Стоял с моим автоматом в руке и, чуть грустно улыбаясь, говорил, что этот образец конечно же лучше его собственного...
На полигон, однако, где испытывались наши автоматы, Василий Алексеевич Дегтярев все-таки привез свои образцы. Его уговорили представители главного заказчика. Но уже вскоре конструктор снял свое оружие с соревнования: слишком много оказалось задержек во время стрельбы. Предсказание самого В.А.Дегтярева о судьбе своих образцов оказалось вещим - они заняли место в музее.
А условия испытаний всё усложнялись. Одна из неприятных процедур - замачивание заряженных автоматов в болотной жиже и после определенной выдержки ведение огня. Казалось, детали насквозь пропитывались влагой.
Действительно, испытание грязной водой образец прошел достойно, без единой задержки отстреляли полностью магазин. На очереди не менее тяжкий экзамен - "купание" оружия в песке. Сначала его тащили по земле за ствол, потом - за приклад. Как говорится, вдоль и поперек волочили, живого места на изделии не оставили.
Каждая щелка и каждый паз были забиты песком. Тут не хочешь, да засомневаешься, будет ли дальнейшая стрельба идти без задержки. Один из инженеров даже выразил сомнение, можно ли будет сделать из образцов хоть один выстрел.
Когда автоматы проходили, что называется, через огонь и воду, мы с В.С.Дейкиным и Сашей Зайцевым воочию увидели, что не зря вместо доработки образца решились на полную перекомпоновку. После нескольких выстрелов зачихал, а потом и смолк вовсе автомат моего конкурента.
Испытания подходили к концу. Скрупулезно подсчитывались результаты стрельб, сравнивались по каждому параметру.
Комиссия составила отчет. Меня ознакомили с окончательным выводом: "Рекомендовать 7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова для принятия на вооружение".
"Огни и воды" автомат перед этим прошел... Неужели запели наконец и "медные трубы" нашей общей победы?
На календаре значился 1947 год. Появление автоматов Калашникова на мировой арене стало одним из признаков того, что в Советском Союзе настала новая техническая эра. 1947 год стал во многом переломным в жизни страны, в том числе и в обеспечении надежной обороноспособности в условиях усиливающейся "холодной войны". Именно в сорок седьмом советские ученые раскрыли секрет атомной бомбы. В тот год была проведена денежная реформа и отменены продовольственные карточки. Восставая из разрухи, наша страна показывала всему миру, насколько велик ее научный, технический, экономический и культурный потенциал.