Реферат: Художественная деталь, ее роль и значение в произведениях прозы Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского

Роль и значение художественной детали в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

Вступление о мире художественных деталей в романе.

Ф.М. Достоевский – писатель суровый, угрюмый, жесткий, беспощадный. «Преступление и наказание» - это произведение, о котором сам автор говорит: «Всё мое сердце с кровью положится в этот роман…» Философская и психологическая глубина романа безгранична, поэтому, бесспорно, интересен мир его художественных деталей, которые все вместе и создают столь сложное единое целое.

Искусство на страницах «Преступления и наказания».

Образ Петербурга.

Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, думая о романе Достоевского, утверждал: «Присутствие искусства на страницах «Преступления и наказания» потрясает больше, чем преступление Раскольникова». У Д.С. Лихачева мы находим ответ на вопрос, что такое искусство. «Искусство», - пишет он, - «это суть, душа, основа изображаемого».

Образ Петербурга в романе – центральный. Ф.Достоевский достиг поистине высот искусства в создании этого образа: он живой, наполнен звуками, запахами, состоит из множества деталей, подробностей… Петербург Ф. Достоевского – город мрачный, душный, болезненный.

Петербург в романе «Преступление и наказание» – прежде всего город будничный, т.е. город, где проживают «униженные и оскорбленные», загнанные жизнью в тупик люди. Грязные кабаки как будто заслоняют недосягаемую для персонажей романа красоту этой северной столицы.

В кабаке Раскольников слушает исповедь Мармеладова, в трактире (тоже кабаке) он услышит разговор студента и офицера о том, что старуха-процентщица «всем вредная», что «тысячу добрых дел и начинаний... можно устроить и поправить на старухины деньги», что если убить её и взять эти деньги, то «загладится одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел». Этот разговор стал для него впоследствии случайным подтверждением туманности и правоты его теории.

Да и сам роман начинается с картины города, в которой кабак обязателен: «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду извёстка, леса, кирпич, пыль… Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города было особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины».

В своем первом сне, Раскольников видит, как будто «они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака… Все пьяны, все поют песни…» Рядом с этим кабаком и происходит страшная сцена, когда Миколка убивает ломом свою маленькую, тощую, измученную лошадку.

И, наконец, гордая, погибающая от чахотки Катерина Ивановна, около умирающего мужа, произносит: «Он нас обкрадывал, да в кабак носил. Ихнюю, да мою жизнь в кабаке извёл. И слава богу, что помирает! Убытку меньше!» Кабак вырастает в страшный символ города, с холодным каменным безразличием поглощающего человеческие жизни.

Неоднозначность Петербурга Ф. Достоевского.

Знаки живой жизни в романе.

Однако мастерство Ф. Достоевского состоит в том, что он не показывает Петербург с одной стороны, но может изобразить его как образ сложный, неоднозначный: город удушающий и вместе с тем удивительно красивый, с островками живой жизни, и нескольких сценах мы даже не узнаем Петербург, такой, казалось бы, страшный город.

На пути от своей каморки к дому, где жила старуха-процентщица, Раскольников думал не о предстоящем убийстве. Занимали его «даже какие-то посторонние мысли»: «об устройстве высоких фонтанов и о том, как бы они хорошо освежали воздух на всех площадях». В воображении Раскольникова возникает Летний сад, который можно было распространить «на всё Марсово поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом». Ф. Достоевский развивает мотив свежего воздуха, который усиливает красоту живой природы. Но в действительности свежий воздух в Петербурге отсутствует. Мотив свежести, «живого» воздуха, настоящей жизни как бы освежает Раскольникова на время. «Что за вздор, - подумал он. – Нет, лучше совсем ничего не думать». Город, подобно сказочному великану, как будто нарочно отвлекает Раскольникова, стремится остановить, удержать его от страшного шага, который тот собирается совершить.

Но вот и дом старухи, вот Раскольников уже на лестнице. «Сказочный великан» не спас: слишком силён соблазн доказать себе, что ты «человек, а не вошь», что во имя идеи можно пролить «кровь по совести».

Петербург как сила, взывающая к совести Раскольникова.

И вот снова мы видим Раскольникова наедине с собой. Он бродит по набережной Екатерининского канала: необходимо освободиться от всего, что он унес из квартиры старухи, все выбросить. «Но выбросить оказалось очень трудно». На канале с плотов «прачки мыли бельё», «лодки причалены к берегу, и везде люди так и кишат». Это жизнь трудового Петербурга. Этот город привел Раскольникова к преступлению, теперь этот же город начинает творить свой суд.

И на Неве сделать задуманное не удаётся. Раскольников бредёт дальше: «налево вход во двор», «глухая небеленая стена… дома,… деревянный забор,… каменный сарай». Мелом на заборе – безграмотная «острота»: «Сдесь становица воз прещено». И, наконец, «большой неотесанный камень… пуда в полтора весу». Далее – несколько страниц напряженного текста. И вдруг – город, точнее «великолепная панорама», удивительно красивая, так неожиданно появляющаяся в романе: «Небо… без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора… так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть каждое его украшение».

Это место хорошо знакомо герою, но почему-то «необъяснимый холод» охватывал всегда Раскольникова при виде «этой пышной картины». Возможно, Раскольникова отталкивал собор, так как он был безбожником, а может быть, он просто так редко соприкасался с красотой среди петербургских улиц, так редко дышал чистым воздухом, что теперь ему непривычно видеть это безоблачное небо, голубую воду и сияющий купол собора.

Но именно эта прозрачная красота заставит почувствовать главного героя, что его грудь «сдавило до боли», и он отчетливо осознает, впервые с момента убийства, что навсегда для него зачеркивается и «прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама и всё-всё…» (вся фраза построена на эпитете «прежний»). Достоевский убежден в том, что «мир спасёт красота