Реферат: Лирические отступления в «Евгении Онегине» А. С. Пушкина и «Мертвых душах» Н. В. Гоголя

“Обилие” лирических отступлений в столь важных, возможно центральных, произведениях двух писателей — Пушкина и Гоголя — объясняется и многими общими чертами, и некоторыми различиями. Попробуем же проследить эту схожесть и отличия и понять место лирических отступлений в каждом из произведений.

Возможность лирических отступлений заявлена и Пушкиным, и Гоголем в жанре. “Евгений Онегин” — это не просто роман, а роман в стихах (“дьявольская разница!”), Пушкин особо подчеркивает соединение эпического и лирического жанров. Его роман в стихах — не только повествование о жизни героев, но и лирическое произведение, наполненное авторской индивидуальностью.

То же происходит и в прозаической “поэме” (именно так определяет Гоголь свое творение) “Мертвые души”. Ведь на самом деле это не только история чичиковской авантюры, а песня о России, глубоко личные размышления и переживания Гоголя.

С помощью лирических отступлений Пушкин вводит в художественную ткань романа свою эпоху с ее бытом (почти вся I глава), реальными людьми, которых не мог не узнать читатель (“Фонвизин, друг свободы”, “переимчивый Княжнин”, “Озеров с младой Семеновой”, “наш Катенин”, “колкий Шаховской” и многие другие). В этом важная роль лирических отступлений — расширение художественного пространства, то, что делает “Онегина” “энциклопедией русской жизни”. Ухватившись за какую-нибудь деталь, Пушкин дополняет, оживляет ее своим личностным восприятием, волной ассоциаций, создающими впечатление полной достоверности. Лирические отступления такого рода похожи на живое общение автора и его героев; так мгновенна реакция Пушкина: стоит Онегину поехать на бал, а поэт уже восклицает:

Во дни веселий и желаний Я был от балов без ума...

Далее он пускается в столь долгие рассуждения о дамских ножках (“Ах, ножки, ножки! где вы ныне?..”), что позже ему приходится извиняться перед читателем:

В начале моего романа

(Смотрите первую тетрадь)...

Я занялся воспоминаньем

О ножках мне знакомых дам.

Пора мне сделаться умней,

В делах и слоге поправляться,

И эту пятую тетрадь

От отступлений очищать.

Но все же лирические отступления занимают большую часть романа, а так как их существенная роль в том, чтобы ввести в роман автора, самого Пушкина, то он фактически оказывается главным героем, а то, что читатель узнает о нем, едва ли не важнее для Пушкина всей истории Онегина и Татьяны. Все чаще он переходит к собственным переживаниям:

Хоть я сердечно

Люблю героя моего,

Хоть возвращусь к нему, конечно,

Но мне теперь не до него.

Но об этом после, обратимся теперь к Гоголю. У него роль “бытовых” пушкинских отступлений играют развернутые сравнения — “лесенки”, в которых Гоголь, оттолкнувшись от мелкой детали, уходит далеко за пределы сюжета, однако у Гоголя это чаще всего случайные, ничем не мотивированные ответвления дороги его поэмы “мужское, круглое, широкое лицо, как молдаванские тыквы, называемые горлянками, из которых делают на Руси балалайки, двухструнные легкие балалайки, красу и потеху ухватливого двадцатилетнего парня...” и т. д. Но главная тема поэмы — Россия, и все лирические отступления хотя бы краешком затрагивают, развивают эту тему даже в приведенном отрывке: “из которых делают на Руси... Гоголевские лирические отступления, как и пушкинские, служат расширению художественного пространства, сознанию целостного образа Руси — от бытовых деталей обобщения: “Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостинцы в губернских городах...” и т. д.) до масштабных, наполненных философским содержанием образов птица-тройка Что касается бытовых деталей, которые становятся предметом иронии автора, то это встречается и у Пушкина:

Когда благому просвещенью

Отдвинем более границ,

Со временем (по расчисленью

Философические таблиц,

Лет чрез пятьсот )

Дороги, верно,

У вас изменятся безмерно...

Теперь у нас дороги плохи,

Мосты забытые гниют...

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--