И потому политик ежедневно и ежечасно должен одолевать в себе совершенно тривиального, слишком «человеческого» врага: обыкновеннейшее тщеславие, смертного врага всякой самоотдачи делу и всякой дис­танции, что в данном случае значит дистанции по отно­шению к самому себе.

Тщеславие есть свойство весьма распространенное, от которого не свободен, пожалуй, никто. А в академи­ческих и ученых кругах — это род профессионального заболевания. Но как раз что касается ученого, то дан­ное свойство, как бы антипатично оно ни проявлялось, относительно безобидно в том смысле, что, как правило, оно не является помехой научному предприятию. Совер­шенно иначе обстоит дело с политиком. Он трудится со стремлением к власти как необходимому средству. По­этому «инстинкт власти», как это обычно называют, действительно относится к нормальным качествам политика. Грех против святого духа его призвания начи­нается там, где стремление к власти становится недело­вым (unsachlich), предметом сугубо личного самоопья­нения, вместо того чтобы служить исключительно «делу». Ибо в конечном счете в сфере политики есть лишь два рода смертных грехов: уход от существа дела (Unsach-lichkeit) и — что часто, но не всегда то же самое — безответственность. Тщеславие, то есть потребность по возможности часто самому появляться на переднем плане, сильнее всего вводит политика в искушение совер­шить один из этих грехов или оба сразу. Чем больше вынужден демагог считаться с «эффектом», тем больше для него именно поэтому опасность стать фигляром или не принимать всерьез ответственности за послед­ствия своих действий и интересоваться лишь произве­денным «впечатлением». Его неделовитость навязывает ему стремление к блестящей видимости власти, а не к действительной власти, а его безответственность ведет к наслаждению властью как таковой, вне содержатель­ной цели. Ибо хотя или, точнее, именно потому, что власть есть необходимое средство, а стремление к вла­сти есть поэтому одна из движущих сил всякой поли­тики, нет более пагубного искажения политической силы, чем бахвальство выскочки властью и тщеславное само­любование чувством власти, вообще всякое поклонение власти только как таковой. «Политик одной только вла­сти», культ которого ревностно стремятся создать и у нас, способен на мощное воздействие, но фактически его действие уходит в пустоту и бессмысленность. И здесь критики «политики власти» совершенно правы. Внезап­ные внутренние катастрофы типичных носителей подоб­ного убеждения показали нам, какая внутренняя сла­бость и бессилие скрываются за столь хвастливым, но совершенно пустым жестом. Это — продукт в высшей степени жалкого и поверхностного чванства в отношении смысла человеческой деятельности, каковое полностью чужеродно знанию о трагизме, с которым в действи­тельности сплетены все деяния, и в особенности — дея­ния политические.

Исключительно верно именно то, и это основной факт всей истории (более подробное обоснование здесь невоз­можно), что конечный результат политической деятель­ности часто, нет — пожалуй, даже регулярно оказывался в совершенно неадекватном, часто прямо-таки парадок­сальном отношении к ее изначальному смыслу. Но если деятельность должна иметь внутреннюю опору, нельзя, чтобы этот смысл — служение делу — отсутствовал. Как должно выглядеть то дело, служа которому, поли­тик стремится к власти и употребляет власть, — это вопрос веры. Он может служить целям национальным или обще­человеческим, социальным и этическим или культурным, внутримирским или религиозным, он может опираться на глубокую веру в «прогресс» — все равно в каком смысле — или же холодно отвергать этот сорт веры, он может притязать на служение «идее» или же намере­ваться служить внешним целям повседневной жизни, принципиально отклоняя вышеуказанное притязание, — но какая-либо вера должна быть в наличии всегда. Иначе — и это совершенно правильно — проклятие нич­тожества твари тяготеет и над самыми, по видимости мощными, политическими успехами.

Заключение.

Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером. Мысль, в общем то, правильная и весь исторический опыт подтверждает, что возможного нельзя было бы достичь, если бы в мире снова и снова не тянулись к невозможному. Но тот, кто на это способен, должен быть вождем, мало того, он еще должен быть — в самом простом смысле слова – героем. И даже те, кто не суть ни то, ни другое, должны вооружиться той твердостью духа, которую не сломит и крушение всех надежд; уже теперь они должны вооружиться ею, ибо иначе они не сумеют осуществить даже то, что возможно ныне. Лишь тот, кто уверен, что он не дрогнет, если, с его точки зрения, мир окажется слишком глуп или слишком подл для того, что он хочет ему предложить; лишь тот, кто вопреки всему способен сказать «и все таки!»,— лишь тот имеет «профессиональное призвание» к политике…

В конце хотелось бы добавить, что в настоящее время, в частности в нашем государстве, большинство стереотипов политического благородства претерпели значительные изменения по сравнению с теми каузативами, преобладавшими во времена Макса Вебера. Точнее говоря, понятия остались прежними, а вот методы и способы проведения, а также средства, необходимые для осуществления политики в некоторой степени изменились. Преобладающее меньшинство политиков, опирающихся на обстоятельства жизни, диктующих свои условия, вынуждено рассматривать саму политику не более чем профессию или как работу, за которую они регулярно получают реальную прибыль. И учитывая относительную нестабильность политической жизни в стране (по крайней мере она хорошо представлена в иллюзорном виде со стороны заинтересованных лиц), каждый старается получить наибольшую выгоду в период предоставляемой возможности, также как, к примеру, рабочий, работающий за станком, более заинтересован в увеличении темпа роста своего материального благосостояния посредством получения зарплаты, нежели, скажем, в темпах роста производства (это уже входит в обязанности работодателя).

Остальное же незначительное большинство может и хотело бы жить «для» политики, но либо они не имеют достаточного влияния на политическом Олимпе и у них отсутствует значительное количество средств для приобретения этого влияния; либо они являются заложниками вышеуказанных средств и вынуждены лишь озвучивать политические идеи в интересах своего кредитора. И это пройдёт…

Ещё одной интересной особенностью современости является то, что при неблагоприятном развитии событий из «театра» политики уходят лишь «куклы», «кукловоды» остаются ( в основном «за кулисами»). При ослаблении в результате неблагоприятно развивающихся событий и волнениях народных масс может произойти утрата контроля своих позиций «политического театра».

Список использованной литературы.

1. Вебер Макс. Избранные произведения. –М.,1990.

2. Вебер Макс. Избранное. Образ общества. –М.,1994.

3. Воробьевский Ю.Ю. Путь в Апокалипсис. Падут знамёна ада. –М., 2000.

[1] Воробьевский Ю.Ю. Путь в Апокалипсис. Падут знамена ада. – М., 2000. с.324.

[2] Вебер Макс. Избранные произведения. –М., 1990. с.647.

[3] Вебер Макс. Избранные произведения. –М., 1990. с.653.

[4] Вебер Макс. Избранное. Образ общества. –М., 1994. с.256.