Реферат: Обэриуты
Из всех слов в названии следует выделить «реальное». Что разумели под ним? Реальность изображения, идеи, или просто каламбур? При ответе на этот вопрос нам кажется целесообразным обратиться непосредственно к трудам лиц, принадлежащих этому течению. Н. Заболоцкий в статье «Поэзия Обэриутов» (1927) раскрывает программные манифесты творчества ОБЭРИУ. «Реальность» он объясняет как актуальность и современность, необходимость именно обэриутских творческих приёмов, взглядов на мир: «… очищать предмет от мусора стародавних истлевших культур – разве это не реальная потребность нашего времени?»
Интересны суждения Н. Заболоцкого о природе творчества. Он заявляет, что вопреки всеобщему мнению их группу нельзя назвать «заумниками»: «Кто-то и посейчас величает нас «заумниками». Трудно решить, что это такое, - сплошное недоразумение или безысходное непонимание основ словесного творчества? Нет школы более враждебной нам, чем заумь. Люди реальные и конкретные до мозга костей, мы – первые враги тех, кто холостит слово и превращает его в бессильного и бессмысленного ублюдка. В своём творчестве мы углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его». Однако стремилась ли поэзия «зауми» уничтожить слово? Заумь предлагала взглянуть на слово с принципиально новой стороны. Это своеобразный поиск открытия неизвестного в прежней форме. Хотя с другой стороны, здесь есть своя правда. Поскольку у обэриутов действительно не так много примеров эксперимента над словом. Скорее, их увлекали исследования его содержания в определённом контексте, уделяя внимание форме творческого метода, но не форме слова. Возможно, что именно такой новаторский подход обоих групп и сближает их. Но возражение Н. Заболоцкого справедливо. Не следует соединять в одно разные области исследования только лишь за общий принцип открытия нового.
Перед тем как обратиться к более детальному рассмотрению творчества поэтов группы ОБЭРИУ, следует также учесть такую цитату из рассматриваемой ранее статьи: «Может быть, вы будете утверждать, что наши сюжеты «не-реальны» и «не-логичны»? А кто сказал, что «житейская» логика обязательна для искусства? <…> У искусства своя логика…» Действительно, многие исследователи отмечают у ОБЭРИУ такие характерные творческие принципы как: абсурд, алогичность, несоответствие… И они правы, поскольку в произведениях обериутов всё это имеет место быть. Только не понятна негативная реакция автора на «не-реальность», что и подталкивает к поиску истинного смысла, которое автор вкладывает в своё понятие. Скорее всего, здесь речь идёт не о вопросах художественного вымысла, но о практической реальности творчества, где принцип восприятия должен стремиться принимать и абсурдность, и каламбуры как метафорическую категорию настоящего, жизненного, но не надуманного из ничего.
Для более подробного рассмотрения непосредственно творчества обэриутов мною было выбрано произведение «Комедия города Петербурга» Даниила Хармса. У него встречаются как эксперименты над словом, так и над композицией. Но, кроме того, в своём творчестве он обращался и к литературному наследию предшествующих эпох, и к фольклору. Так Хармс синтезировал будущее и прошлое, получая настоящее, которое состояло из попыток поиска нового, верного, лучшего.
Комедия состоит из двух частей: II и III. Отсутствие первой части даёт особое представление о неизвестности того, что было ранее. А точнее даже – невозможности познания.
В произведении фигурируют образы Петра I, Николая II, Катеньки. Их имена можно встретить и в других произведениях Хармса: «Колесо радости жена…», «Я запер дверь»… Эти персонажи неразрывно связаны, прежде всего, с пространственной организацией – Петербургом. Почему автор обращается именно к Петру (основателю города и новой эпохи) и Николаю II (который гибнет вместе с царской Россией). Так обозначены временные рамки – начало и конец. Но чьи они? Они принадлежат, несомненно, тому периоду новых преобразований, которые, возможно и привели впоследствии к революции (если вспомнить статью М. Волошина «Россия распятая», то там высказана мысль о том, что истоки революционного процесса находятся ещё в правлении Петра I). Но эти хронологические рамки принадлежат также и Петербургу. Ведь с приходом советской власти он был переименован в Ленинград. Такая мысль высказывается в финале комедии:
Комсомолец Вертунов: В какую столицу?
Николай II: В Петербург.
Щепкин: В Ленинград, Ваше величество.
Комсомолец Вертунов: в какой такой Петербург?
Николай II: В город Пе-тер-бург.
Это сейчас город снова «воскрес» в Санкт-Петербург, но ко времени написания своего произведения (1927) Хармс об этом обстоятельстве игры с именами не знал.
Образ Николая II несёт в себе эсхатологическое начало, которое распространяется и на Петербург:
«… но только силы у меня нет, Пётр, силы,
брожу ли я у храма ль, у дворца ль,
мне всё мерещится скакун на камне диком,
!Ты, Пётр, памятник бесчувственный, ты царь!!!»
Символическая обречённость судьбы города просматривается изначально. Построив его в гибельных болотных местах, мало пригодных для жизни Человек своенравно пошёл против Природы, естественного хода бытия. Это был вызов, последствием которого стала борьба, продолжающаяся по сей день: наводнения, шторм, влажные холодные ветры.
Такая мысль не нова в литературе. Она преемственна и об этом напоминает Хармс:
Пётр: Я помню день. Нева шумела в море,
Пустая, лёгкая, небрежная Нева,
Когда пришёл и, взглядом опрокинув тучу,
Великий царь, подумал в полдень тусклый,
И мысль нежная стянув на лбу морщину,
Порхая над Невой, над берегом порхая,
Летела в небо, реяла над скучным лесом,
Тревожила далёкий парус в чудном море.
Тогда я город выстроил на Финском побережье,
Сказал: столица будет тут. И вмиг