Реферат: Ортодоксальная и ревизионистская школы, их место в историографии холодной войны
Ортодоксальная и ревизионистская школы
Историография холодной войны развивалась под заметным влиянием политических и экономических интересов элит обеих супердержав, которые были исключительно заинтересованы в оправдании своих действий и обвинении противника во всех негативных для своих народов и всего человечества последствиях конфронтации. Особенно отчетливо это стремление проявляется в попытках двух «ортодоксальных» школ – советской и американской – переложить друг на друга ответственность за развязывание холодной войны. По сути, этот вопрос – вопрос ответственности за начало конфликта – стал центральным во всей мировой историографии холодной войны.
Так, американские представители этой школы до сих пор утверждают, что только экспансионистские устремления ленинско-сталинского социализма и необходимость остановить его, чтобы защитить ослабшие демократии Запада, и вызвали вмешательство США в мировые проблемы. Согласно этой традиционной точке зрения одной из главных причин этого экспансионизма стала параноидальная личность Сталина, его амбиции, идеологический фанатизм и жестокие репрессии. Соединенные Штаты, со своей стороны, проводили чисто оборонительную политику, недостаточно активно и с опозданием реагировали на провокации советских лидеров. Эта точка зрения опиралась в основном на мемуары ведущих политиков США того времени.
Что касается советских «ортодоксов», то на протяжении всего послевоенного периода они утверждали, что причиной холодной войны стали гегемонистские имперские устремления американского правительства, которое, в свою очередь, подталкивалось к внешней экспансии крупным частным капиталом. Однако, поставив под контроль страны Западной Европы и Латинской Америки, американское правительство столкнулось с непреклонной волей Советского Союза и стран социалистического лагеря. Пытаясь подавить это сопротивление и опасаясь за рост популярности идей социализма в мире, США и начали «холодную» подготовку к большой «горячей» войне против СССР.
Эта точка зрения неожиданно нашла некоторую поддержку в рамках «ревизионистского» направления западной историографии, которое впервые отчетливо заявило о себе в конце 60-х гг. «Ревизионисты» полагали, что именно США несут основную ответственность за возникновение холодной войны С самого начала стратегической целью американской администрации являлось переустройство мира в соответствии с либерально-капиталистической моделью, в рамках которой Америка имела бы неоспоримые преимущества и закрепила бы свое мировое лидерство Однако Советский Союз не разделял этих планов, и своей активностью в Европе, фактически, расстраивал их Пытаясь подавить эту активность при помощи экономических рычагов, атомной дипломатки и т.д., США игнорировали законные интересы Кремля При этом советские лидеры проводили скорее оборонительную, а не наступательную политику
Бескомпромиссная схватка «ортодоксов» и «ревизионистов» вызвала у части исследователей желание найти объективные истоки глобального конфликта Возникшая на этой волне «постревизионистская» школа объясняет возникновение холодной войны естественными и нор мальными противоречиями геополитического характера, а не злой волей вождей или идеологической непримиримостью двух супердержав. Признается даже то, что Соединенные Штаты стремились к созданию империи, однако она носила оборонительный характер.
Вслед за этими тремя самыми авторитетными школами в историографии холодной войны возникло еще несколько влиятельных направлений. Особое место в этом ряду занимают представители политологической школы «теории режимов», которые рассматривают холодную войну в качестве своеобразного «режима безопасности» для формирования послевоенного нового мирового порядка
Очень привлекательную трактовку предлагают теоретики школы «мирсистемного анализа», которые видят в холодной войне инструмент сознательного раздела сверхдержавами нестабильных слаборазвитых регионов мира на сферы влияния и контроля
Кроме названных здесь вполне сформировавшихся полноценных научных школ можно указать и на множество других групп исследователей, которые также предлагают достаточно серьезные и обоснованные гипотезы В них возникновение холодной войны объясняется, например, конфликтом «сталинизм – атлантизм», ошибками «системы коммуникаций»s , неспособностью мирно поделить Восточную Европу, последствиями «атомного шантажа» и т.п.
Однако во второй половине 90-х гт. наметился некоторый историографический «перелом» в пользу большей однородности позиций исследователей. В основном это стало следствием большей доступности документов из советских и восточноевропейских архивов после падения коммунистических правительств На основании анализа новых материалов группа западных исследователей сделала общий вывод о том, что серьезно ослабленный Советский Союз, озабоченный в основном стратегическими проблемами безопасности и выживания в послевоенном мире, играл пассивную роль в процессе генезиса холодной войны. С другой стороны, в большинстве исследований последнего времени огромное значение придается роли Сталина, особенности взглядов и поведения которого во многом определили жестокость и непоследовательность советской внешней политики.
Большая часть исследований российских, ученых в 90-е гг. также была посвящена изучению роли Сталина в переходе от сотрудничества к конфронтации с Западом В то время как одна группа исследователей явно стремилась «демонизировать» личность советского вождя и видела именно в ее субъективных качествах источник конфликта, а другая, напротив, считала, что он был реалистом и прагматиком, склонным ориентироваться на геополитические императивы, тем не менее, большую популярность получил» промежуточная точка зрения о том, что оба этих качества удивительным образом совмещались в личности Сталина.
Логическим продолжением этой дискуссии стало серьезное изучение российскими историками проблемы внешней экспансии СССР и ее движущих мотивов. В целом они не склонны рассматривать идеологию, «революционно-имперскую парадигму» как доминанту советской внешней политики, в том числе в послевоенный сталинский период Более того, в большинстве исследований подчеркивается ограниченность геополитических интересов СССР и предпочтение раздела «сфер влияния» с западными державами.
В этом контексте становится ясно, что у Сталина не было своего четкого представления о послевоенной внешней политике СССР, не было стратегического плана, в том числе и намерений начинать глобальный конфликт, к которому он не был готов экономически. Российские исследователи склоняются к мнению, что главной причиной начала конфронтации была политика США – американцы отвергли раздел мира на «сферы влияния», отказались «заметить» ограниченность советской экспансии, усмотрели в СССР главную угрозу своим планам и взяли курс на вытеснение Москвы с завоеванных во время войны позиций. При этом американское и европейское общественное мнение было легко перестроено на «антисоветизм».
Большинство российских ученых полагает, что своеобразной «точкой невозврата» от холодной войны к сотрудничеству стало лето 1947 г., когда Сталин отказался от предложения участвовать в «плане Маршалла» Он ясно понял, что этот план направлен на изоляцию СССР и вытеснение его из Западной Европы. Именно поэтому Москва организовала контрнаступление, которое включало в себя такие меры, как создание Коминформа, «консолидацию» своей сферы влияния в Восточной Европе в форме «советизации» и т.д.
Очень важным для понимания процесса генезиса холодной войны является анализ германской политики Сталина. В отличие от западных ученых, российские исследователи склонны видеть в противостоянии Сталина американскому стремлению разделить Германию не простое упрямство или неспособность признать свое поражение, а последовательное и стратегическое желание создать единую нейтральную, пусть несоветскую, Германию, которая не угрожала бы СССР и не была бы интегрирована в НАТО.
В целом за первые десять лет работы вне жестких идеологических рамок российские исследователи внесли значительный вклад в развитие современной мировой историографии холодной войны Их главным достижением за этот период явилось определенное сглаживание «острых углов», сближение полярных и конфронтационных подходов, которые сформировались и господствовали в мировой историографии за предыдущие десятилетия.
Генезис холодной войны
Лидеры всех трех союзных держав стали серьезно задумываться о переустройстве мирового порядка задолго до окончания второй мировой войны. Особенно тщательно эти планы разрабатывались в администрации Рузвельта, поскольку подавляющая часть американской правящей элиты была согласна, что США, как сильнейшая мировая держава, должны будут взять на себя инициативу в этом вопросе.
Внутри администрации существовали две группировки, конкурировавшие за право разработать планы мирового порядка. Обе группировки предполагали наличие интернациональных органов руководства этим порядком, но серьезно расходились в методах и структуре.
Первая, базировавшаяся в госдепартаменте, предполагала строить мир на основе принципа «открытых д в ерей», международной экономической специализации и универсализма, т.е. на основе так называемого «многостороннего подхода». «Фритрейдеры-интернационалисты» из госдепартамента рассматривали Германию И Японию в качестве «локомотивов» мировой многосторонней экономики, без которых европейские и азиатские экономические блоки не смогли нормально функционировать. Что касалось СССР, го, по их мнению, его вряд ли было возможно заставить играть по «общим правилам» и поэтому про-^ ще было изолировать.
Вторая группировка, лидеры которой стояли во главе казначейства, видели будущий мир состоящим из более изолированных и самостоятельных стран-сегментов. Эти сегменты должны были руководствоваться в своем послевоенном восстановлении и развитии кейнсианскими идеями. Кроме того, они считали необходимым максимально ослабить и исключить из мирового порядка поверженных Германию и Японию, а СССР, который неизбежно превратится в супердержаву, необходимо было интегрировать в мировой порядок, чтобы иметь возможность контролировать его поведение,
В начале войны президент Ф. Рузвельт склонялся к позиции лидеров «фритрейдерской» группировки. Результатом их сотрудничества стала «Атлантическая хартия», фактически провозглашавшая конец эпохи империй и закрытых экономических блоков. Однако к 1943 г., когда стало ясно, что военно-политическую мощь Британии и особенно Советского Союза не удастся после войны проигнорировать, Рузвельт пришел к выводу, что радикализм в этом вопросе может только навредить – вряд ли союзники сразу согласятся на «открытые двери» или легко поддадутся попыткам их изолировать.
В этой ситуации американский президент стал откровенно поддерживать «ньюдиллеров» ш казначейства, которые приступили к реализации своих планов формирования послевоенного мирового порядка уже в 1944 г., когда на Бреттонвудской конференции они продиктовали 44 странам-участницам свою модель послевоенной мировой экономики. Следующим шагом в выбранном направлении стала Ялтинская конференция, где политика сочетания «универсализма» и «баланса сил», исключения стран «оси» из мирового порядка и «сдерживания через интеграцию» в отношении Москвы получила свое дальнейшее развитие.
Сталин прекрасно сознавал, что в послевоенный период ослабленный СССР вряд ли сможет конкурировать с Америкой в процессах построения мирового порядка. Благоразумно отодвинув на весьма отдаленное будущее реализацию своих амбициозных планов мирового коммунистического господства, он сконцентрировался на проблемах скорейшего восстановления. Поэтому, то исключительное место, которое отведилось Советскому Союзу в бреттонвудско-ялтинской схеме, Сталина более чем устраивало.
Однако изменение к концу войны соотношения сил внутри американской правящей элиты в пользу «глобального фритрейдерства», смещение международного военного баланса сил в сторону США и смерть Рузвельта привели к устранению «международных кейнсианцев» от участия в процессе миростроительства. Лидеры госдепартамента, полностью поддерживаемые новым президентом Г. Трумэном, немедленно приступили к радикальной смене курса.
Не только стратегический, но и тактический переход к строительству мирового экономического порядка на основе универсального принципа «открытых дверей» представлялся стратегам из госдепартамента как восстановление многосторонней схемы мировой торговли, существовавшей ранее под эгидой Британии и на основе британской валюты – фунта стерлингов.
В первую очередь, данный план предусматривал ликвидацию всех видов торгового протекционизма через создание Всемирной торговой организации. Кроме того, повысить частную инвестиционную активность предполагалось через введение «золотого стандарта» и снижение опасности мировой инфляции. Предполагалось, что главной практической мерой этого плана должно было стать предоставление Англии специального займа для стабилизации фунта. После чего размораживание колоссальных мировых запасов этой валюты должно было оживить всю мировую торговлю.
Совершенно очевидно, что «план Уильямса» был антикейнсианским и направлен против того, чтобы переходный период к миру «открытых дверей» проходил через зону «национального капитализма». Он был нацелен на немедленное формирование «интернационального капитализма» на базе многосторонних отношений. Естественно, что этот план был неприемлем для СССР по своему либеральному определению, и естественно, что этот план предполагал конфликтные отношения с Москвой. Восстановление Германии как элемент этого плана для Сталина также исключалось.
Однако, по мнению стратегов из госдепартамента, эти неизбежные конфликтные отношения, при правильном их регулировании, могли и должны были сыграть конструктивную роль в осуществлении этого плана. Дело в том, что американское общественное мнение по-прежнему рассматривало Британию как конкурента, а СССР в качестве ближайшего союзника. И именно Москве, а не Лондону, оно было готово предоставить послевоенные займы. Кроме того, европейские страны также не были согласны с предложениями Вашингтона о восстановлении Германии. Если администрация сумела бы найти доказательства враждебности Советского Союза, то можно было бы, используя жупел советской или коммунистической угрозы, нейтрализовать противников плана.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--