Реферат: Педагогическое наследие Константина Дмитриевича Ушинского

Идея народности воспитания, всесторонне обоснованная Ушинским и получившая в 60-х годах большой обществен­ный резонанс, была одним из ярких проявлений роста национального самосознания. «Общественное воспита­ние, - писал педагог, - которое укрепляет и развивает в человеке народность, могущественно содействует раз­витию народного самосознания». Оно оказывает «сильное и благодетельное влияние на развитие общества, его язы­ка, его литературы, его законов, словом, на всю его исто­рию» (II, 162).

Народность в воспитании - это педагогическое прелом­ление ведущего социального лозунга эпохи падения кре­постного права - идеи служения народу. Требование на­родности воспитания, народности школы выступало у Ушинского как требование демократизации образовании, приведения его в соответствие с интересами и потребно­стями народа. Школа, по глубокому убеждению педагога, должна быть не только доступна народу, народ сам дол­жен ею управлять. «Народная школа, - писал Ушинский, - может широко и беспрепятственно развиваться только тогда, когда о развитии ее будет заботиться тот самый народ, которому она нужна...» (III, 611).

Итоговый вывод Ушинского по проблеме народности воспитания был четко сформулирован в следующих сло­вах: «Воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа». «Только народное воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития». «Воспитание, если оно не хочет быть бессильным, должно быть народным» (II, 160—161).

Принцип народности воспитания лежал в основе учения К. Д. Ушинского о родном языке как центральном пред­мете школьного образования.

Обучение детей родному языку, по мысли Ушинского, имеет три цели: развитие той «врожденной душевной спо­собности, которую называют даром слова»; введение детей в сознательное обладание сокровищами родного языка и объяснение им «логики этого языка, т. е. грамматических законов в их логической системе». Эти три цели, замечал Ушинский, «достигаются не одна после другой, но сов­местно» (V, 333). Чтобы вполне уяснить способы и сред­ства их достижения, педагог должен «прежде понять, хорошо, что такое язык народа, которому мы хотим учить» (V, 344).

Язык народа, писал Ушинский, «создан самим пародом». Это «лучший, никогда не увядающий и вечно вновь, рас­пускающийся цвет всей его духовной жизни... В языке одухотворяется весь народ и вся его родина... В сокровищницу родного слова складывает одно поколение; за другим плоды глубоких сердечных движений, плоды историче­ских событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости, - словом, весь след своей ду­ховной жизни народ бережно сохраняет в народном слове» (II, 557).

«В постройке миросозерцания» учащихся, отмечал Ушинский, преподавание родного языка имеет особое значение. «Родное слово есть именно та духовная одежда, в которую должно облечься всякое знание, чтобы сделаться истинной собственностью человеческого сознания» (V, 356). Вводя ребенка в мир народного языка, педагог вводит его «в мир народной мысли, народного чувства, народной жизни, народного духа» (V, 345), и «чем глубже вошли мы в язык народа, тем глубже вошли в его характер» (II, 561).

К. Д. Ушинский подчеркивал, что изучение родного язы­ка должно являться одной из основных задач школы, если эта школа служит интересам народа. Он решительно вы­ступал в защиту языка национальных меньшинств, изго­няемого самодержавием из национальных школ, и требо­вал, чтобы обучение осуществлялось на родном языке учащихся. «Нет насилия более невыносимого, - заявлял Ушинский, - как то, которое желает отнять у народа наследство, созданное бесчисленными поколениями его отживших предков» (II, 557). Мысли Ушинского о родном языке еще при его жизни приобрели действенную обще­ственную силу, найдя свое выражение в широком нацио­нальном движении за народную школу с обучением на род­ном языке, в движении, которое охватило все народы России.

Столь же неразрывно слито с принципом народности воспитания учение Ушинского о труде как главном факто­ре воспитания. Это учение стало крупным достижением русской педагогической мысли и получило впоследствии всестороннее развитие в советской педагогической науке.

Связь воспитания с жизнью народа, по мнению Ушин­ского, должна осуществляться прежде всего на основе подготовки ребенка к трудовой деятельности, на основе воспитания в детях уважения к труду и трудовому народу, который является создателем материальных и духовных ценностей. «Воспитание, - писал Ушинский, - должно не­усыпно заботиться, чтобы, с одной стороны, открыть вос­питаннику возможность найти себе полезный труд в мире, а с другой - внушить ему неутомимую жажду труда» (II, 360 - 361).

Глава 4

О воспитательном значении труда. Человек, как предмет воспитания

К. Д. Ушинский подчеркивал, что человек развивается и формируется в трудовой деятельности. Труд в его уче­нии выступал как основа, средство и цель человеческого существования, как источник нравственного, умственного и физического совершенствования человека. «Серьезный и вольный, излюбленный труд», писал Ушинский, состав­ляет смысл человеческой жизни, «и только следует желать, чтобы этот основной закон человеческой природы вошел в общее сознание» (IX, 513). Воспитание должно открыть ребенку этот закон, «должно внушить воспитаннику уважение и любовь к труду... дать ему и привычку к труду» (II, 358).Основными средствами воспитания трудолюбия он считал активность детей в учебной работе, участие их в производительном труде, а также выполнение ими посильной работы, связанной с домашним бытом. Все эти виды труда должна объединять задача: воспитать и усовершенствовать в детях стремле­ние к деятельности, не допуская праздности, так как «праздность есть мать всех пороков» (II, 342). В процессе учебно-трудовой деятельности у учащихся должны быть воспитаны дисциплинированность, чувство ответственно­сти за выполнение своего дела, твердая воля и характер.

Задача школы состоит не только в передаче знаний и развитии мышления, она должна вызвать у ученика «жажду серьезного труда, без которой жизнь его не может быть ни достойной, ни счастли­вой». Человек имеет врожденную способность — потребность в труде. Но уже в детстве, в силу разных обстоятельств, эта потребность может либо развиваться, либо погаснуть. Забота школы и состоит в том, что она при­звана открыть своему воспитаннику возможность найти полезный труд в будущей жизни. «Самое воспитание, если оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду жизни... должно развить в человеке привычку и любовь к труду; оно должно дать ему возможность отыскать для себя труд в жизни». А чтобы человек ис­кренне полюбил серьезный труд, нужно внушить ему серьезный взгляд на него. Для человека в детском и юношеском возрасте главныйинтерес в жизни должно составлять учение.

Как обстоит дело в этом отношении в школе? Нередко учитель при­учает своих воспитанников убиватьвремя в классе, толкуя им без вооду­шевления о том, что они затем найдут в книге; ведь учитель не знает дру­гих методов, способных возбудить и поддержать внимание учеников. На другой день учитель спрашивает урок одного, двух, трех учеников, а ос­тальные считают себя свободными от каких-либо дел. Так ученик приуча­ется к ничегонеделанью, к бездумному времяпровождению. Не стоит учи­телю надеяться на то, что ученик сам увлечется предметом, что только занимательное его изложение вызовет интерес к нему. Наставнику необ­ходимо помнить, что его обязанность состоит в приучениивоспитанников умственному труду, развитие у них привычки к труду. Серьезный, дельный труд всегда тяжел, утверждает Ушинскийв статье «Труд в его пси­хическом и воспитательном значении» (1860) и предлагает средства, спо­собные развить привычку к труду.

1.Не учить ученика, а только помогать ему учиться. На долю уче­ника необходимо оставить столько труда, сколько он в состоянии одолеть, а наставнику следует помочь с освоением учебного предмета, дать воз­можность испытать наслаждение от своего труда.

2.Не надрывать сил ребенка в умственной работе. Но и не давать им засыпать.Умственный труд тяжел, мечтать — легко и приятно, ду­мать же трудно. Ученик готов лучше часами сидеть без мысли над одной и той же страницей или вызубрить ее, чем подумать серьезно хотя бы несколько минут. Значит, надо приучать его к умственному труду.

3.Приучать к труду постепенно.Для того чтобы ученик был способен легко и без вреда для здоровья выносить умственный труд, нужно действовать осторожно, понемногу увеличивать нагрузку, приучая его к умственным усилиям. Вместе с привычкой к труду появится и любовь к нему, и жажда труда.

4.Менять виды трудовой деятельности. Отдых от умственного труда состоит вовсе не в том, чтобы ничего не делать, а в том, чтобы переменить дело. Физический труд является приятным после труда умственного; поэ­тому уборка классных комнат, занятия в саду и огороде, токарным мас­терством, переплетом книг и та. принесет как материальную пользу, так и послужит отдыхом. В детском возрасте такой переменой деятельности является игра.

«Человек как предмет воспитания» - так озаглавил К. Д. Ушинский капитальный педагогический трактат, главный труд своей жизни. В этом заглавии, как в зеркале, отразилось основное направление его научных поисков: стремление раскрыть закономерности развития человека, объяснить закономерности самого воспитания как осоз­нанного управления этим развитием. Лапидарно и четко определил Ушинский в заглавии своей книги существо педагогической деятельности, центральный объект педа­гогической науки.

Под педагогикой К. Д. Ушинский понимал теорию вос­питания. Воспитание он определял как целенаправленный процесс формирования «человека в человеке», формирова­ние личности под руководством воспитателя.

К. Д. Ушинский считал, что воспитание имеет свои объективные законы, знание которых необходимо педа­гогу для того, чтобы он мог рационально осуществлять свою деятельность. Но чтобы познать эти законы и сообра­зоваться с ними, надо прежде всего изучить самый пред­мет воспитания: «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях» (VIII, 23).

Педагогическая наука, замечал К. Д. Ушинский, не может существовать и развиваться изолированно от дру­гих наук, «из которых она почерпает знание средств, не­обходимых ей для достижения ее целей» (VIII, 22). «Мы сохраняем твердое убеждение, - писал он, - что великое искусство воспитания едва только начнется... Читая фи­зиологию, на каждой странице мы убеждаемся в обширной возможности действовать на физическое развитие индиви­да, а еще более на последовательное развитие человеческой расы. Из этого источника, только что открывающегося, воспитание почти еще и не черпало. Пересматривая пси­хические факты... мы поражаемся едва ли еще не более обширною возможностью иметь громадное влияние на развитие ума, чувства и воли в человеке и точно так же поражаемся ничтожностью той доли из этой возмож­ности, которою уже воспользовалось воспитание» (VIII, 36).

К. Д. Ушинский требовал, чтобы учение с самого же на­чала было отмежевано от игры и направлено на выполнение учащимися конкретной серьезной задачи. «Я советую, - писал он, - начинать ученье лучше несколько позднее и назначать для него сначала как можно меньше времени; но с первого же раза отделить от игры и сделать серьезною обязанностью для ребенка. Конечно, можно выучить ре­бенка читать и писать играючи, но я считаю это вредным потому, что чем долее вы будете оберегать ребенка от серьез­ных занятий, тем труднее для него будет потом переход к ним. Сделать серьезное занятие для ребенка занима­тельным - вот задача первоначального обучения» (VI, 251). Вместе с тем Ушинский подчеркивал, что лишь такое обучение принесет пользу и достигнет своей цели, которое строится с учетом интересов и возможностей детей.

К. Д. Ушинский считал, что обучение может выполнить свои образовательные и воспитательные задачи лишь при соблюдении трех условий: если, во-первых, оно будет связано с жизнью; во-вторых, будет построено в соответ­ствии с природой ребенка и, наконец, в-третьих, если пре­подавание ведется на родном языке учащихся.

Все дидактическое учение Ушинского пронизано утверж­дением того, «что не с курьезами и диковинками науки должно в школе знакомить дитя, а, напротив, приучить его находить занимательное в том, что его беспрестанно и повсюду окружает, и тем самым показать ему на практике связь между наукою и жизнью» (V, 27). Ведя неустанную борьбу против оторванности школы и обучения от жизни, от интересов народа, Ушинский на примере классических гимназий (где преподавание классических языков выдви­галось на первый план в ущерб всем остальным предметам школьного курса) вскрывал несостоятельность и антина­родный характер существовавшей в его время системы обра­зования. Он считал необходимым, чтобы каждый учебный предмет наряду с обогащением памяти учащихся реальны­ми знаниями приучал их пользоваться этими знаниями в жизни.

Никакое обучение, по мнению К. Д. Ушинского, не до­стигнет никогда своей цели, если оно не сообразуется с природой человека. «Педагог, - писал он, - должен прежде всего учиться у природы и из замеченного явления дет­ской жизни выводить правила для школы».

Глава 5

Принцип природосообразности и построение обучения