Реферат: Поэт железного века

Течёт голодная слюна,

Моим вниманием владея.

И нет ни радостей, ни мук,

Ни сил душевных, ни желаний, -

Желудок, как большой паук,

Избавил сердце от страданий.

Он закатал его в комок,

И высосал, и до растленья

Довёл, и вот теперь на мозг

Распространяет вожделенья.

Остатки разума тая,

Лежу поруганный, бесправный,

Поверженный в борьбе неравной...

О, неужели это я?

Просто поразительно, как звукоoбразная вспышка второго двустишия уравновешивает хуже, чем кафкианский, кошмар последующего.

А ведь кроме зрительно-образной стороны, эти контрасты звучности отвечают точной психологической нюансировке, сопровождающей многие и многие стихи поэта. Иногда мы встречаем у Тюрка стихотворение, выражающее одно цельное переживание - но куда более характерны для его поэзии драматические сопоставления бытия. Не в этой ли соразмерности боли и радости, грубой силы и нежности, свежести воспоминаний и теперешней усталости кроется разгадка парадоксальной гармонии, ощущающейся даже в очень мрачных стихах?

Как уже говорилось, Тюрк достаточно осторожно пользовался новшествами поэтической техники ХХ века. Зато он порой прибегал к строфам, обычно считающимися достоянием поэзии прежних эпох. Мы не раз встретим у него терцины, триолеты, рондо, один раз он взял форму газели. Особо хочется сказать о его сонетах.

Почти необъяснимо, каким образом такая простая строфическая уловка, как повторение рифм первого катрена во втором, может дать столь значительный содержательный эффект. Вторично пройдя по тому же кругу рифм, стих разгоняется, словно камень в праще, и, вырываясь из этой петли в секстине, стремительно набирает грозную высоту и силу...

Надо сказать, сонет обрусел небезоговорочно; совершенные русские сонеты по-прежнему нечасты, и многие превосходные мастера сторонились этой коварной формы.

А Гюнтеру Тюрку удалось дать несколько прекрасных сонетов. Причём и здесь он сумел найти собственный стиль: порой его стих в секстине не "вылетает" из оков октавы с естественной силой, а как бы "выпадает" из них в полном изнеможении. Художественное впечатление, производимое таким "выпадением", трудно с чем-либо сравнить...

Я притуплённо-равнодушный весь.

Во мне теперь одна моя усталость.

Мне б отдохнуть. - Хотя бы только малость!

Я, никому не видный, лягу здесь.

Что мне теперь людская злоба, спесь? -

Прошла обида. Боль ещё осталась.

Но и она проходит ( эка жалость!).

О, если б сон смежил мне веки днесь!

Кончается навек мой хмурый день.