Реферат: Политические взгляды Макиавелли
Если завоеванное государство с незапамятных времен живет свободно и имеет свои законы, то есть 3-и способа его удержат: Первый – разрушит, Второй – переселится туда на жительство, Третий – предоставит гражданам право жить по своим законам, при этом обложит их данью и вверив правление небольшому числу лиц. Кроме того, если не хочешь подвергать разрушению город, то легче всего удержать его при посредстве его же граждан, чем каким-либо другим способом.
Обратимся к примеру Спарты и Рима. Спартанцы удерживали Афины и Фивы, создав там олигархию, однако впоследствии потеряли оба города. Римляне, чтобы удержать Капую, Карфаген, Нуманцию, разрушили их и сохранили их в своей власти. В действительности нет способа надежно овладеть городом иначе, как подвергнуть его разрушению. Кто город захватит и пощадит его, того город не пощадит. Там всегда отыщется повод для мятежа во имя свободы и старых порядков. Но если город или государство привыкли состоять под властью государя, а род его истреблен, то жители города не так то легко возьмутся за оружие, ибо, с одной стороны привыкнув повиноваться. С другой не имея старого государя, они не сумеют договориться ни об избрании нового, ни жить свободно.
Поэтому самое верное средство удержать их в своей власти – разрушить их или же в них поселиться.
Глава VI: О новых государствах, приобретаемых собственным оружием или доблестью.
В новых государствах удержать власть бывает легче или труднее в зависимости от того, сколь велика доблесть нового государя. Может показаться, что если частного человека приводит к власти либо доблесть, либо милость судьбы, то они же в равней мере помогут ему преодолеть многие трудности в последствии. Однако в действительности кто меньше полагался на милость судьбы, тот дольше удерживался у власти. Еще облегчается дело благодаря тому, что новый государь, за неимением других владений, вынуждены поселиться в завоеванном.
Но переходя к тем, кто приобрел власть не милостью судьбы, а личной доблестью, как наидостойнейших назову Моисея, Кира, Мезея и им подобных. Обдумывая жизнь и подвиги людей, мы убеждаемся в том, что судьба послала им только случай, то есть снабдила материалом, которому можно было придать любую форму: не явись такой случай, доблесть их угасла бы, не найдя применения; не обладай доблестью, тщетно явился бы случай. Например: Кир не достиг бы такого величия, если бы к тому времени персы не были озлоблены господством мидян, а мидяне – расслаблены и изнежены от долгого мира. Что бы основательно разобраться нужно знать зависят ли преобразователи от поддержки со стороны, должны ли они для успеха своего начинания упрашивать или могут применять силу.
На пути людей, подобных тем, что привожу, встает много трудностей и множество опасностей, для преодоления которых требуется великая доблесть.
Например: Гиерон Сиракузский. Из частного лица он стал царем Сиракуз, хотя судьба одарила его только случаем: угнетаемые жители Сиракуз избрали его своим военачальником, он же, благодаря своим заслугам, сделался их государем.
Глава VII: О новых государствах, приобретаемых чужим оружием или милостью судьбы.
Тогда как тем, кто становился государем милостью судьбы, а не благодаря доблести, легко приобрести власть, но удержать ее трудно. Говоря о тех людях, которым власть досталась за деньги или была пожалована в знак милости. Такое нередко случалось в Греции в городах Ионии и Геллеспонта, Риме.
В этих случаях государи всецело зависят от воли фортуны тех, кому обязаны властью, то есть от двух сил крайне непостоянных и прихотливых; удержаться же у власти они не могут и не умеют. Только тот, кто обладает истиной доблестью, при внезапном возвышении сумеет не упустить того, что фортуна вложила в руки, т.е. сумеет, став государем, заложить те основания, которые другие закладывали до того, как достигнут власти.
Обе эти возможности возвыситься – благодаря доблести или милости судьбы – увидим на 2-х примерах: Франческо Сфорщ и Чезаре Бордша. Франческо стал Миланским герцогом выказав великую доблесть и без труда удержал власть, Чезаре Бордша /герцог Валентино/ приобрел власть благодаря фортуне, высоко вознесшей его отца, но лишившись отца, он лишился власти.
Александр VI желал возвысить герцога, своего сына, но предвидел тому много препятствий на пути. Прежде всего он знал, что располагает лишь теми владениями, которые подвластны Церкви, но всякой попытке отдать одного из них герцогу воспротивились бы как герцог Миланский, так и веницианцы. Кроме того, войска в Италии сосредоточились в руках людей, опасавшихся усиления папы, т.е. Орсини, Колонна и др. Таким образом с начало подлежало расстроить сложившийся порядок и посеять смуту среди государств, что бы беспрепятственно овладеть некоторыми из них.
Сделать это оказалось легко, т.к. венецианцы призвали в Италию французов, чему папа не помешал. Но он совершил большую ошибку, -глава Церкви – Юлий II-, если он не мог провести угодного ему человека, он мог отвести неугодного; а раз так, то ни в коем не следовало допускать к папской власти кардиналов, обиженных им в прошлом. Ибо люди мстят из страха, либо из ненависти. Эта оплошность привела его к гибели.
Глава VIII: О тех, кто приобретает власть злодеяниями.
Но есть еще 2-а способа сделаться государем – не сводимые ни к милости судьбы, ни к доблести; и опускать их не стоит. Это случаи, когда человек частный достиг верховной власти путем преступления либо в силу благоволения к нему сограждан.
Например: Сицемец Агафокл стал царем Сиракуз, хотя вышел не только из простого народа, но из низкого, презренного звания. Утвердясь в этой должности /претор/ он задумал стать властелином. Для этого однажды утром был созван народ и сенат, якобы для решения дел, а когда все собрались, то солдаты по условному знаку перебили всех сенаторов и богатейших людей из народа. После расправы Агафокл стал властвовать, не встречая ни малейшего сопротивления со стороны граждан.
Но почему Агафоклу и ему подобным удавалось, проложив себе путь жестокостью и предательством, долго и благополучно жить в своем отечестве? Дело в том, что жестокость применима в тех случаях хорошо – когда ее проявляют сразу и по соображением безопасности; и плохо – когда поначалу расправы совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся реже.
Самое главное для государя – вести себя с подданными так, что бы никакое событие – ни хорошее, ни дурное – не заставляло его изменить своего обращения с ним.
Глава IX: О гражданском единовластии.
Теперь те случаи, когда государем человек думает не путем злодеяний и беззаконий, но в силу соблаговоления сограждан – для чего требуется не собственно доблесть или удача, но скорее всего хитрость. Такого рода единовластие – можно назвать гражданским – учреждается по требованию либо знати, либо народа, в зависимости от того, кому первому представится удобный случай. Знать видя, что она не может противостоять народу, возвышает кого-нибудь из своих и провозглашает его государем. И народ, видя, что не может сопротивляться знати, возвышает кого-нибудь одного, что бы в его власти приобрести для себя защиту. Кто приходит к власти с помощью знати труднее удержать власть, чем тому кто из народа, т.к. если государь окружен знатью, которая почитает себя равной, он не может ни приказывать, не имеет независимый образ действий. Тогда как тот, кого привел народ к власти, правит один и вокруг нет никого, кто не желал бы ему повиноваться.
Государь не волен выбирать народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать. Так что если государь пришел к власти с помощью народа, он должен стараться удержать его дружбу. Но если государя привела к власти знать наперекор народу, то первый его долг – заручиться дружбой народа.
Например: Набид, правитель Спарты, выдержал осаду со стороны всей Греции и победоносного римского войска, и отстоял власть и отечество, т.к. его поддерживал народ.
Но если в народе государь ищет опоры, который не просит а приказывает, он никогда не обманется в народе и убедится в прочности подобной опоры. Обычно в таких случаях власть государя оказывается под угрозой при переходе от гражданского строя к абсолютному, т.к. государи правят либо посредством магистрата, либо единолично. В первом случае положение уязвимо, ибо он всецело зависит от граждан. И поэтому мудрому государю подлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, только тогда он сможет положиться на их верность.
Глава X: Как следует измерять силы всех государств.
Изучая свойства государств, следует принять в соображение и такую сторону дела: может ли государь в случае надобности отстоять себе собственными силами или он нуждается в защите со стороны. Способные отстоять – государи, которые, имея в достатке людей или денег, могут собрать войско и выдержать сражение с любым неприятелем. Нуждающийся в помощи – те государи, кто не может выйти против неприятеля в поле и вынужден обороняться под прикрытием городских стен.
Например: Города Германии, одни из самых свободных, имеют небольшие округи, повинуются императору, когда сами того желают, и не боятся ни его, ни кого-либо другого из сильных соседей, т.к. достаточно укреплены. Таким образом, государь, гей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению. Но если это случится, неприятель принужден будет с позором ретироваться.
Глава XI: О церковных государствах.
Церковными государствами овладеть трудно, ибо для этого требуется доблесть и милость судьбы, а удержать легко, ибо для этого не требуется ни то, ни другое. Государства эти опираются на освященные религией устои, столь мощные, что они поддерживают государей у власти. Только там государи имеют власть, но не отстаивают ее, имеют подданных, но не управляют ими. Каким же способом Церковь достигла такого могущества, что ее боится король Франции?…