Реферат: Политика СССР в отношении Ливии после окончания Второй мировой войны
Однако в конце 40-х гг. в советской позиции поддержки Италии в вопросе о ее бывших колониях, прежде всего Ливии, стали намечаться некоторые изменения. Так, оценивая внутреннюю ситуацию, сложившуюся в 1947 г. в Ливии, МИД СССР приходил к выводам следующего характера: "1. Не исключается, что Италия, не уверенная в благоприятном решении вопроса о ее бывших колониях, может пойти на уступку восточной Ливии – Киренаики – Англии с тем, чтобы сохранить свое господство в Триполитании.... Киренаика, преднамеренно очищенная от итальянского населения, рассматривается в настоящий момент, особенно среди итальянцев, проживающих в Триполитании, как территория, окончательно потерянная для Италии. 2. Англия, ведя проарабскую политику, стремится... укрепить свои позиции в Киренаике.... Проарабскую политику англичан в Триполитании следует рассматривать как своего рода средство давления на Италию с тем, чтобы принудить последнюю отказаться от своих притязаний на бывшую итальянскую колонию – Киренаику".
В Советском Союзе постепенно приходили к выводу, что итальянские христианские демократы постепенно укрепляют свои позиции в стране, в том числе и при опоре на средства, полученные с помощью "плана Маршалла". В этой связи в Москве начинали считать, что Италия сможет договориться с Великобританией и США о восстановлении своего присутствия на части ливийской территории. Дальнейшее развитие событий подтверждало эти предположения. 7 мая 1947 г. было заключено англо-итальянское соглашение Бевина-Сфорца, на основе которого Великобритания соглашалась передать Триполитанию под управление Италии. Еще ранее, в феврале 1947 г. Италия вступила в НАТО. Новая ситуация требовала от СССР новых подходов к ливийскому вопросу. Они стали реальностью после того, как на основе решения очередного заседания совета министров иностранных дел четырех великих держав в Париже 14 сентября 1947 г. ливийский вопрос был передан на рассмотрение ООН.
Ливийский вопрос впервые рассматривался ООН в ходе работы второй части третьей сессии Генеральной Ассамблеи в апреле-мае 1949 г. Ход его рассмотрения демонстрировал, что страны Запада и СССР становились все более непримиримыми противниками.
Выступая 3 мая 1949 г., представитель США в ООН Дж. Даллес подчеркивал, что "интересы Ливии и всеобщего мира требуют передачи этой страны под опеку Великобритании, которая будет фактически осуществлять управление Ливией, кроме Феццана". В тот же день представитель Великобритании в ООН Мак–Нейл заявлял, что его страна считает необходимым "предоставить Ливии независимость через десять лет, но при условии, что... в течение переходного периода Киренаика помещается под опеку Англии, а остальная часть Ливии включается в международную систему опеки...". Французское предложение, прозвучавшее в ООН, внешне не претерпевало изменений. Речь шла о предоставлении "Италии права управлять ее бывшими колониями под опекой ООН".
9 мая 1949 г. А. Громыко представил ГА ООН советские предложения в связи с определением судьбы Ливии. Они включали идею предоставления Ливии независимости по истечении десяти лет, в дальнейшем СССР сократил этот срок до пяти лет. В течение этого срока Ливия должна была управляться многосторонней смешанной комиссией ООН, подчиняющейся комитету Объединенных Наций по опеке. В консультативный совет этой комиссии должны были войти представители четырех великих держав, Италии, а также арабского и европейского населения самой Ливии24 . Но при этом, предоставление Ливии независимости жестко увязывалось СССР с ликвидацией уже созданных к тому времени на ее территории военных баз США и Великобритании.
Вместе с тем, предложения Громыко содержали в себе принципиально важный аспект. Создание многосторонней смешанной комиссии для управления Ливией рассматривалось в Москве как возможность для СССР сохранить рычаги воздействия на определение будущей судьбы этой страны. В советской столице все больше приходили к выводу о том, что Запад активно проводит линию на изоляцию Советского Союза в деле решения ливийского вопроса. В этом контексте видимая приверженность Франции ее старой позиции в отношении передачи управления Ливией Италии мало что меняла в новой ситуации. Стремление Италии к развитию отношений с Великобританией и США, как и тесные союзнические отношения Франции с этими двумя державами, по мнению советского руководства, делали французскую позицию в широком смысле слова объективно проамериканской и пробританской.
Западные страны, тем не менее, не принимая во внимание мнение СССР, действовали в направлении реализации собственных интересов. 1 июня 1949 г. Великобритания подтолкнула И. ас-Сенуси к провозглашению независимости Киренаики, которая была немедленно признана английским правительством. Москве же в этой связи должна была лишь констатировать, что "провозглашение автономии Киренаики связано с британскими властями и является сильных ударом по авторитету ООН".
В октябре 1949 г. в ходе работы четвертой сессии ГА ООН СССР вновь выдвинул свои предложения в отношении Ливии. Советский представитель в ООН А. Вышинский высказывался за "немедленное предоставление независимости Ливии,... вывод с ее территории в трехмесячный срок всех иностранных войск и военного персонала, а также ликвидации военных баз". Страны Запада к этим предложениям отнеслись более чем скептически.
Для Великобритании ливийская независимость могла бы стать реальностью "не менее, чем через три–четыре года". В Лондоне говорили онезависимой Киренаике и предлагали установить английскую опеку над Триполитанией. В отношении Феццана там давали понять, что Англия поддержит французские претензии на эту территорию, если Париж поддержит позицию Великобритании по Триполитании и Киренаике. Реакция Франции была незамедлительна. Ее представитель в ООН М. Кув де Мюрвиль подчеркивал, что "Ливия не готова к обретению независимости в ближайшее время". Он предлагал выработать для нее переходный период, в течение которого "управляющие державы – Англия в Триполитании и Киренаике и Франция – в Феццане должны продолжать управление этими территориями".
Страны Запада отказывали Италии в право на возвращение в ее бывшую североафриканскую колонию. Трезво оценив поворот в курсе своих союзников, итальянское правительство заявило о своем отказе от каких–либо односторонних требований в отношении Триполитании и о согласии с предоставлением ей статуса автономии".
От решения ливийского вопроса отстранялся и СССР. В Москве в этой связи заявляли о том, что "правящие круги Великобритании и США" создают в Ливии "крупную военную базу". Там подчеркивали, что "империалистические государства достигли между собой договоренности о разделе Ливии в соответствии с собственными интересами". Однако советские обвинения мало, что меняли в складывавшейся вокруг Ливии ситуации.
29 октября 1949 г. политический комитет ГА ООН смог выработать резолюцию № IV–297 по Ливии. В ней говорилось: "Предоставление независимости Ливии откладывается до 1 января 1952 г.; к этому времени верховный комиссар, назначенный Генеральной Ассамблеей ООН, и консультативный совет при нем, состоящий из представителей США, Англии, Франции, Италии, Египта и Пакистана, а также из представителей трех частей Ливии (Триполитании, Киренаики, Феццана) и представителя национальных меньшинств Ливии, должны будут подготовить проект конституции Ливии". Советский представитель в ООН заявил в этой связи, что этот документ аналогичен договору Бевина–Сфорца и направлен на то, чтобы защитить интересы западных держав в этой стране.
Вновь возникала странная и парадоксальная ситуация. Ливия через три года после принятия ГА ООН этой резолюции должна была стать независимым и суверенным государством. Конечно, эта независимость была во многом неполной, интересы западных держав в будущем суверенном ливийском государстве были бы сохранены в полном объеме. Однако в движении Ливии к обретению нового статуса субъекта международных отношений начинался принципиально новый этап. В СССР же заявляли о том, что резолюция № IV–297 была "нарушением Устава ООН", поскольку в Ливии оставались вооруженные силы Великобритании и продолжалось строительство американской военно-воздушной базы в Триполитании. Советский представитель в ООН заявлял, что резолюция высшей международной инстанции "не отвечает интересам местного населения, а является довольно печальным примером подчинения... местных интересов интересам великих держав".
В конце октября 1949 г. ливийский вопрос не был, тем не менее, закрыт. В резолюции ГА ООН ничего не говорилось, в частности, о характере режима в будущей независимой Ливии и о природе ливийского государства – быть ли ему федеративным или унитарным. Эти вопросы вновь становились предметом жесткого противостояния между СССР и странами Запада. Если западные державы настаивали на федеративном устройстве Ливии, то СССР на создании унитарного ливийского государства. В ходе пятой сессии ГА ООН в октябре 1950 г. советская делегация предложила проект, предлагавший "объединить части Ливии – Киренаику, Триполитанию и Феццан – в единое государство и создать законодательные и исполнительные органы в Ливии, вывести с территории Ливии в трехмесячный срок все иностранные войска и военный персонал и ликвидировать иностранные базы". Однако и на этот раз советский проект не был принят.
В ходе работы пятой сессии ГА ООН разногласия между СССР и западными державами вызвал вопрос о судьбе итальянского имущества в Ливии, а также ее границ с соседними государствами. Представители Великобритании в ООН предложили "передать Ливийскому государству итальянское имущество, оставшееся на территории Ливии". Делегация же СССР предложила отложить решение этой проблемы в связи "с ее недостаточной изученностью" до начала работы шестой сессии Генеральной Ассамблеи. Итогом обсуждения участниками сессии обоих проектов стало принятие английского предложения.
В отношении проблемы ливийских границ ГА ООН по рекомендации политического комитета пришла к выводу о нежелательности преждевременного обсуждения предложений по демаркации границ Ливии. СССР, при этом, голосовал против этой резолюции, считая что "она является нарушением мирного договора с Италией, согласно которому границы бывших итальянских колоний должны устанавливать четыре державы – СССР, Франция, Англия и США".
В ходе работы пятой сессии ГА ООН Генеральная Ассамблея назначила А. Белта своим представителем для управления Ливией в течение переходного периода и контроля за созданием временных законодательных и исполнительных органов страны, которые должны были подготовить ее к получению независимости до 1 января 1952 г. Комментируя фактическое исчерпание обсуждения ливийского вопроса в ООН, в СССР заявляли, что пятая сессия "не приняла надлежащих мер для предоставления народу Ливии независимости, не воспрепятствовала разъединению Ливии управляющими властями на три части. Отклонив советскую резолюцию, пятая сессия пошла на поводу у колониальных держав и приняла резолюцию, которая... не может гарантировать народу Ливии независимости, так как не требует удаления с территории Ливии иностранных войск и ликвидации военных баз иностранных государств". В Советском Союзе продолжали смотреть на ливийский вопрос лишь через призму решения тех проблем, которые он считал приоритетными для себя. В данном случае речь шла о широком противостоянии западным державам. Проблема Ливии, в этой связи, выступала не более, чем предлогом для такого противостояния.
Для Советского Союза действия англо-французской администрации и А. Белта в Ливии становились поводом для заявлений о том, что сохранение в составе Ливии внутренних федеративных провинций противоречит резолюциям ООН. В Москве читали, что в Ливии местное население не привлекается к управлению страной, что там не создаются демократические структуры государства. Наибольшее возмущение в СССР вызывали принципы формирования Национального собрания (парламента) Ливии, которое при опоре на администрацию Великобритании и Франции, а также представителя ООН должно было выработать ливийскую конституцию. В Москве говорили о том, что это Собрание сформировано без учета соотношения численности населения ливийских провинций. Из этого делался вывод о том, что созданное им правительство не представляет "подлинные интересы ливийского народа". Для СССР это, однако, становилось ясно тол