Реферат: Постиндустриальное общество. Советский Союз во второй половине 60-Х - первой половине 80-Х гг.
Этот краткий анализ уровня жизни и доходов различных слоёв советского общества эпохи застоя будет неполным, если обойти молчанием те миллионы обездоленных людей, которых позже стали называть социально слабо защищёнными. Это многодетные слабо обеспеченные семьи, инвалиды и те пенсионеры, которым партия выдавала чисто символическое пособие. На эти средства они не могли не то что жить, но даже существовать. И хотя нищета как социальное явление в те времена официально отрицалась, тем не менее нередко на улицах, особенно в больших городах – в подземных переходах и на вокзалах, на рынках и других людных местах – можно было видеть плохо одетых стариков, женщин с маленькими детьми на руках и калек с протянутой рукой, просящих у прохожих мелочь на хлеб и молоко. Бедные люди выживали лишь надеждами на то, что когда – нибудь к власти придут настоящие выдвиженцы трудового народа, которые сокрушат эту бюрократическую государственно – партийную пирамиду. Надо заметить, что для выживания малоимущего населения большую роль играли тогда чисто символические цены на продукты широкого спроса : хлеб, крупы, овощи, молоко и другие. Но низкие цены не был заслугой Брежнева и его команды, они были установлены ещё при Хрущёве, когда хлеб в столовых был даже некоторое время бесплатным.
Низкий уровень жизни населения страны был выражен ещё одним показателем – стабильности семьи. После того как в 1965 году вновь были облегчены разводы, они стали обычным явлением и количество их достигло опасного уровня. Вот некоторые цифры : в 1965 году на 1000 семей приходилось около 100 разводов ; в 1979 их количество возрастет до 340. Иными словами, на три брака приходился один развод. Этот уровень приближался к американскому, но США – страна с традиционно высоким уровнем разводов. Русским же традициям это полностью противоречит.
Какова же причина этих изменений? В судах в качестве причины развода чаще всего упоминалось пьянство мужей – это почти половина всех случаев. Среди других случаев упоминалась супружеская измена, побои и несовместимость – последнее могло означать всё что угодно. В целом вполне ясно, что условия семейной жизни были тяжёлыми для обоих супругов. Наиболее острой была жилищная проблема, для молодой супружеской пары было совершенно невозможно сразу после свадьбы получить собственную квартиру, если они только не принадлежали к привилегированной элите.
За двадцать лет наша страна не только не приблизилась к уровню передовых стран Запада, но и отстала от них на ещё одну технологическую эпоху, так и не сумев перейти к ресурсосберегающим методам производства. СССР тратил на военные нужды большую часть средств чем на кануне Великой Отечественной войны, и лишь такой ценой мог поддерживать паритет сил с США, которые тратили на эти нужды гораздо меньшую часть своего национального дохода.
Внешнее благосостояние страны, основанное на предании нефтедолларов не могло длиться вечно, да и заметно оно было только в крупных городах, куда стягивалась вся масса потребительского товара. Вся остальная страна ездила за продуктами в столицу – только там можно было, выстояв в очередях отоварить заработанные рубли. Всё больше элементарных товаров первой необходимости попадали в разряд дефицитных, всё более неосуществимой казалась мечта о товарном изобилии.
В заключении следует указать на целый ряд особенностей, которые были присущи всему процессу социально – экономического развития страны в период 60-х – 70-х годов.
Поворот к социальной программе в 60 – 70-х годах был односторонним – он осуществлялся хотя и «для человека», но «без человека». Особенности установки и движения к цели, обозначавшиеся в тот период, создали особую систему координат, регулирующих социальное поведение человека. «Утвердившаяся установка на человека лишь как на элемент, средство, «винтик» объективированной социальной системы, которая сама по себе приведёт его к «светлому будущему», определила характер и меру свободы его социального поведения – он повёл себя как объект, - считает философ А. В. Маргулис. – Он не берёт на себя ответственность за принимаемые социальными органами решения, ибо это не его решения ; он ориентируется … преимущественно на внешний контроль … Поэтому во всех сферах социальной жизнедеятельности он вынужден вести себя преимущественно как исполнитель».
Сегодня, пытаясь разобраться в причинах застойных явлений, мы постепенно освобождаемся от привычки всё объяснять влиянием привходящих факторов и «злых людей» – сначала «вредителей», потом бюрократов, а вслед за этим и причин весьма объективного на первый взгляд свойства, например, «вала» и т. д. Трудности и проблемы, с которыми столкнулось советское общество в 70 – 80-х годах, затрагивают всех нас в той или иной мере – так ставится проблема ответственности сейчас. – Сложившийся механизм торможения существовал не сам по себе. Его конкретные носители были на уровне ЦК и правительства, в министерствах, республиках и областях. Были и до сих пор остаются и в трудовых коллективах.
После смены лидера партии и страны в октябре 1964 года к власти пришло новое
(по сравнению со сталинским окружением ) поколение руководителей. Лидером партии стал Леонид Брежнев. По мнению участников событий тех лет реальной альтернативой ему был А. Н. Косыгин, назначенный на пост главы правительства. Этим во многом объяснялась натянутость их взаимоотношений. Одним из ближайших сподвижников Брежнева стал Н.В. Подгорный (бывший первый секретарь КП Украины), избранный председателем Президиума Верховного Совета СССР вместо Микояна. Наибольший вес в новом руководстве первоначально имели секретари ЦК М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, Ю.В. Андропов, Н.Г. Игнатов. По мере укрепления власти Брежнева происходят и кадровые перемещения. Всё большие позиции во властных структурах занимали родственники, давние соратники нового вождя или лица, выражавшие ему свою безграничную поддержку. По свидетельству А.Н. Шелепина под «родственников» Брежнева создавались даже новые министерства. К концу 70-х – началу 80-х годов из тех, кто привёл Брежнева к власти остались лишь Андропов и Устинов.
Это было старейшее поколение советского руководства – люди, родившиеся ещё до Первой Мировой войны и выдвинувшиеся в сталинские времена, – в начале 80-х ещё не покинувшее политическую сцену. Поскольку не существовало общепринятого порядка передачи власти, ни один генеральный секретарь не оставил свой пост добровольно. Даже после того как Хрущёв придал системе более или менее человеческий облик, их ожидала не почётная отставка, в лучшем случае – забвение и беспросветная, хотя и обеспеченная старость.
Поэтому, по крайней мере, до 1985 года старцы сидели в своих креслах до лет более преклонных, а мировая пресса интересовалась не столько их политикой, сколько состоянием здоровья. Более того, когда приемник избирался из среды руководства, предпочтение отдавалось самым старым его представителям – даже если они не поддавались давлению, то по крайней мере, была уверенность, что большинство своих коллег они не переживут. Так было в ноябре 1982 года, когда умер Брежнев, и в феврале 1984 года после смерти Андропова. По тем же соображением в феврале 1984 года был избран совершенно безликий Черненко. Даже Андропов, которого нельзя назвать безликим не коим образом, был в возрасте шестидесяти девяти лет и отличался очень слабым здоровьем, когда в 1982 году его избрали генеральным секретарём. Главную роль в обоих назначениях, вероятно, сыграл Андрей Громыко, который дольше чем кто – либо другой во всём мире, занимал пост министра иностранных дел. Заодно с ним, скорее всего, действовал и маршал Дмитрий Устинов, который ещё при Сталине, в 1941 году, стал наркомом вооружения. Кажется, что он то и был самым главным долгожителем ( в декабре 1984 года он всё – таки умер, так и не уйдя со своего поста ). Только в марте 1985 года мёртвую хватку старцев удалось сломить – генеральным секретарём был избран пятидесятичетырёхлетний Михаил Горбачёв.
Если и был в Советском Союзе «правящий класс», то ядро его партийные должности, находившиеся в распоряжении каждого партийного комитета и людей, которых подбирали на эти посты. Разумеется, не все обладали равной властью. Степень властных полномочий очень точно определялась тем, чьей номенклатурой была данная должность, что имело значение для привилегий, с этой должностью связанных. Между прочим, связь назначений и постов с партией не подлежала огласке, хотя многие должности формально были выборными, – вся система действовала в тайне. Поэтому численность «правящего класса» определить трудно. Если цифры, которые приводит бывший профессор университета им. Патриса Лумумбы М. Восленский достоверны, то на районном уровне номенклатурных работников было около трёх четвертей миллиона, что вместе с их семьями (если учитывать низкорождаемость среди славян) дают цифру 2,5 – 3 миллиона человек или 1 % от общей численности населения.
Как же происходил отбор кандидатов на партийные должности? М. Восленский после своей
Эмиграции на Запад рассказал, что молодой человек (или девушка ), который хотел сделать карьеру, должен был стать партийным активистом у себя на работе. Для этого на него возлагали множество малоприятной и к тому же неоплачиваемой работы по пропаганде агитации и т. д. Он прилежно посещал партийные собрания, не вступая в особенно острые противоречия с выступающими, но делая своё присутствие достаточно ощутимым. В дальнейшем ему нужно было оказаться в составе партийного бюро, стать одним из секретарей и, наконец, – самим секретарём. На крупных предприятиях это была постоянная и оплачиваемая должность. Каждая ступенька его роста фиксировалась в характеристике, где давалась оценка его политической зрелости и лояльности, специальных знаний и административных способностей.
Если человек преуспевал на должности партийного секретаря, перед ним открывались возможности дальнейшего продвижения на средние и высшие ступеньки партийного аппарата.
Если термин «правящий класс» применяется к западному обществу, то он означает владение средствами производства и возможность передавать их по наследству. У советской элиты такой собственности не было. Но через централизованную систему планирования номенклатурные работники, тем не менее, контролировали средства производства всей страны. И хотя этот контроль нельзя было непосредственно завещать своим наследникам, личные связи и система образования позволили номенклатурным отпрыскам занять такие позиции, которые в будущем обеспечивали им продвижение на аналогичные посты. Некоторые члены семей представителей советского руководства сделали себе блестящие карьеры. Так, например, сын Брежнева Юрий стал заместителем министра внешней торговли, а зять Юрий Чурбанов оставался заместителем министра внутренних дел до 1982 года, до скандала, связанного с повышенным интересом его жены к бриллиантам. Зять Косыгина О.О. Гвишиани возглавил государственный комитет по науке и технике, сын Андропова Игорь работал в Институте США и Канады, после чего возглавил советскую делегацию на совещании в Мадриде.
Профсоюзы были так же частью номенклатурной системы, во всяком случае таковыми были профсоюзные лидеры. Поэтому несмотря на то, что они были достаточно действенными в защите некоторых интересов трудящихся, и речи не могло быть о том, что они примут участие в каких – либо действиях, направленных против властей. Для того чтобы переломить эту ситуацию в начале 70-х годов было предпринято, по меньшей мере, две попытки создать независимые профсоюзы. Они значительно отличались от официальных профсоюзов и от того, что считалось таковыми на Западе. Ассоциация независимых профсоюзов была организована в 1977 голу под руководством Клебанова мелкими служащими и рабочими. Объединяла их не столько общность социального положения, сколько то, что они постоянно сталкивались в приёмных ВЦСПС, прокуратуры и Верховного Совета, где пытались получить возмещения за многочисленные притеснения, которые им пришлось перенести по месту работы. Чтение их дел раскрывало мрачную и достаточно одностороннюю картину взаимоотношений между начальником и рабочими на советских предприятиях. Как говорилось на первом официальном заявлении Ассоциации независимых профсоюзов, опубликованном в западной прессе, «нас ни где не хотели выслушивать, а наши протесты направляли в те органы, действия которых мы и о