Реферат: Правящий класс в России
Истинна ли теория Парето? Подтверждается ли она историческими фактами? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Ответ будет отрицательным, если трактовать ее в том смысле (к чему склонялся Парето), что политическая история - следствие смены элит, что она определяется элитами. Но в этой теории есть и большая доля истины, если трактовать ее более широко, как подчеркивание особой роли политической элиты в историческом процессе. При этом имеется в виду, что смена элит является результатом исторического процесса, а не наоборот.
Современные концепции и типологии элит.
Во второй половине XX в. складывается сразу несколько подходов к исследованию проблемы элитарности общества. Среди них доминирующими являются макиавеллистский, ценностный, структурно-функциональный и либеральный.
Макиавеллистский подход берет начало от элитарных концепций Г. Моска и В. Парето. Решающее значение этот подход придает различиям между пассивным большинством – массой и влавствующим привилегированным меньшинством – элитой, которая наделена особыми способностями к управлению различными сферами общества и прежде всего экономической и политической. При этом нравственная оценка качеств и способностей элиты, ее способов достижения власти по существу игнорируется. Главной считается управляющая, административная функция элиты, ее руководящее и господствующее положение по отношению к подчиненной ей «инертной и нетворческой массе».
Как утверждает один из видных представителей этого направления американский социолог Дж. Бернхэм, к элите управляющих относятся все высшие администраторы-менеджеры, которые обеспечивают экономическое и политическое руководство обществом и получают за это материальные и нематериальные ценности в максимальном размере». Бернхэм при этом не учитывает функцию владения собственностью правящей элиты.
Ценностный подход в отличие от макиавеллистского считает элиту не только «организованным управляющим меньшинством», но и наиболее творческой и продуктивной частью общества, наделенной высокими интеллектуальными и нравственными качествами. Этот подход более тяготеет к некоторым положениям Р. Михельса, который, как выше уже показано, наделял элиту особыми «аристократическими чертами», как интеллектуальными, так и нравственными.
К представителям ценностного подхода можно отнести испанского философа и социолога Хосе Ортега-и-Гассета (1883-1955), который противопоставлял духовную элиту, творящую культурные ценности, пассивной управляемой массе, бессознательно следующей стандартизованным обычаям и привычкам.
Главная цель человеческой деятельности во всех измерениях жизни, считал Ортега-и-Гассет, - это творчество, открытие и воплощение в жизнь новых ценностей. Поэтому всякое общество и всякая эпоха - «это прежде всего система предрасположенностей, все остальное работает на них».
И если большинство людей обречено быть обыкновенными: просто врачами, просто художниками, просто людьми, то духовная элита наделена особой жизненной силой. Она не идет на поводу у собственных привычек и общепринятых обычаев. Напротив, повинуясь «внутреннему императиву», она старается быть лучше, требовательнее к себе, так как обладает подлинным «призванием к самосовершенствованию».
Сторонником ценностного подхода был и русский религиозный философ Николай Бердяев (1874-1948), который пытался выявить качественные показатели элиты, определяющие ее влияние на социально-политическую и духовную жизнь общества. Согласно Бердяеву, в истории действует некий «нравственный закон», дух которого всегда выражается через «качественный подбор личностей, через избранные личности». Эти личности образуют «аристократию» - некую духовно и физически привилегированную группу, обладающую такими чертами, как духовное благородство, щедрость, жертвенность, сознание своего достоинства, умение «служить человеку и миру».
Аристократия, по Бердяеву, может иметь несколько разных ступеней и каждая группа в обществе может выделять свою собственную аристократию. Однако существуют такие типы «истиной аристократии», которые выполняют особую роль. Это социально-историческая аристократия («экзотерическая»), «действующая во внешнем историческом плане», и высшая – духовная аристократия («эзотерическая»), которая образуется и действует «во внутреннем сокровенном плане», где начинается всякое творчество.
Перед каждым обществом, и монархическим, и демократическим, по мнению Бердяева, стоит задача подбора и укрепления «истинной аристократии». Именно она может стать «руководящей аристократией», так как должна принадлежать лучшим, избранным личностям, на которые возлагается великая ответственность и которые возлагают на себя великие обязанности.
Ценностный подход к проблеме элитарности общества, как и макиавеллистский, неоднократно подвергался критике в отечественной и западной политологии за абсолютизацию роли правящей элиты в обществе и ее жесткое противопоставление пассивному большинству.
Обстоятельная характеристика основных признаков правящей элиты была дана сторонниками структурно-функционального подхода. Они впервые выделили в качестве главного признака элиты ее социальный статус в системе властных структур.
По мнению представителей этого подхода американских политологов Гарольда Лассуэла (1902-19780 и Сеймура Липсета, к элите относятся те личности и группы людей, которые обладают высоким социальным положением в обществе и занимают ключевые командные позиции в важнейших институтах и организациях общества (экономических, политических, военных). Они осуществляют «наиболее важные управленческие функции в обществе» и оказывают значительное влияние на выработку и принятие таких решений, которые имеют существенные последствия для развития общества.
Определяя в связи с этим политологию как «науку о влиянии и влиятельности», Г. Лассуэл, в частности, считал, что основную роль в выработке и принятии политических решений играет интеллектуальное знание. И поэтому к политической элите он относил тех, кто обладает этим знанием и имеет наибольший престиж и статус в обществе. В целом для структурно-функционального подхода характерна более обширная и мягкая трактовка правящей элиты.
Либеральный подход к элитарности общества отличают демократичность и отрицание ряда жестких установок классических теорий элит. К активным сторонникам этого подхода можно отнести австрийского социолога Йозефа Алоиса Шумпетера (1883-1950) и американского социолога и политолога Чарлза Райта Миллса (1916-1962). Следуя элитарной традиции, они определяли элиту как властвующее меньшинство, занимающее в государственных и экономических институтах общества стратегические позиции и оказывающее значительное влияние на жизнь большинства людей.
Й. Шумпетер, в частности, полагал, что элита достигает своего высокого положения в острой конкурентной борьбе. Определяя демократию как периодическую смену политических руководителей, он считал, что политическая элита выступает защитницей либеральных демократических ценностей.
В отличие от него Р. Милле отстаивал леволиберальную концепцию элиты и подходил с критических позиций к оценке правящей элиты. В работе «Властвующая элита» он на примере американской элиты показывает, каким образом, прикрываясь либеральной фразеологией, правящая элита осуществляет свое господство. Удерживая власть, богатство, престиж через посредство институтов насилия, средства массовой коммуникации и рекламы, элита окружает себя множеством советников и имиджмейкеров, которые создают ей общественное лицо и «оказывают определяющее влияние на многие ее решения».
Ключ к пониманию могущества американской элиты следует искать, по мнению Миллса, в «иерархических институтах – государстве, корпорации, армии – они образуют собой оружия власти». Определяя элиту как «высшую социальную прослойку», как «центральное ядро» высших социальных классов, Миллс отмечал, что она представляет собой некое «компактное социальное и психологическое целое», члены которого связаны определенными деловыми и неформальными отношениями.
Р. Миллс подробно останавливается на анализе такого признака элиты, как престиж. Он отмечает, что престиж членов элиты определяется в первую очередь престижем возглавляемых ими учреждений. При этом престиж представителей экономической элиты отличается от престижа политических руководителей. Если престиж бизнесмена определяется масштабами его предприятия или корпорации, престиж члена конгресса «измеряется количеством голосов, которыми он располагает, и комиссий, в которых он состоит».
Миллс указывает и на кумулятивное (накопительное) свойство престижа:
Чем больше престижа Вы имеете, тем больше Вы можете его приобрести.
В леволиберальной концепции Миллса, как и в некоторых других современных теориях элит, впервые была предпринята попытка классифицировать элиты, дать их типологию. Если Миллс различает элиты прежде всего по видам деятельности, таким, как экономическая, политическая, военная, то другие западные политологи (Дж. Бернхэм, Р. Даль, Г. Лассуэл, Ш. Ривера, Й. Шумпетер) и отечественные (Г. Ашин, Е. Охотский, В. Пугачев) предлагают классифицировать элиты по ряду других оснований.[4]
Правящие элиты древней и средневековой Руси .
В пространственно-временном континууме ритмы жизни российского общества и мирового сообщества, волны изменений природно-технологических, организационно-экономических, социально-политических и геополитических групп и сил всегда весьма противоречивым образом взаимодействовали между собой, формируя сложное многообразие конкретно-исторических возможностей и альтернатив социально-экономической динамики, неравномерность развития цивилизованных процессов, их дискретность и асимметричность. Особенности эволюции правящих элит российского общества определяются во многом спецификой его организации, преемственностью и характером изменений национальной культуры, уникальностью и самобытностью российского социума, его институциональным устройством.
Процессы формирования государства и правящих элит в Европе и России существенно различались. Возникновение европейской государственности приходится на тот исторический период, когда утверждается власть феодалов, которая выступала по отношению к основной массе населения как социальная сила, отчужденная от нее и господствовавшая над ней. Поэтому государство являлось социальной организацией, основанной в значительной степени на внешнем единстве, а не на внутренней общности граждан и народов. На Руси формирование государства происходило на основе естественной общности людей, земского единства, складывающегося при мирном заселении и освоении земель. В связи с этим на начальном этапе государство не выступало некой силой, чуждой народу. В Западной Европе высшим классом были феодалы, на Руси – военно-административная и торгово-промышленная аристократия, другой была социально-стратификационная основа и культурная среда властных отношений.
Культурно-исторические изменения в период становления древнерусского государства привели к формированию матрицы властных отношений, ориентированной на широкое использование различных форм социально-экономического освоения территориального пространства и разных хозяйственных укладов. Дихотомические подходы, интерпретирующие культурно-исторический тип организации общества и власти в Киевской Руси либо как княжеско-холопский, либо как патерналистко-демократический, остаются весьма упрощенными и ограниченными. Обширный исторический материал не подтверждает достоверность указанных подходов, а свидетельствует о противоречивом социальном устройстве древней Руси и многомерности властной системы, которая обеспечивала разную степень экономической и социально-политической свободы разным группам и слоям общества. Динамичное для того времени развитие культурных традиций, сельского хозяйства и ремесел, внутренней и внешней торговли, рост городских поселений обусловили изменение социально-экономической и политической структуры общества.
В силу культурно-исторических особенностей становления древнерусского государства основной частью населения его были свободные общинники – «люди». Смерды, как признает большинство исследователей, явились ограниченной группой, находившейся в личной зависимости от князя. Особый слой общества представляли княжеские мужи, служившие князю. В соответствии с разделением экономики власти и имущественными различиями в среде служилых людей появляется позже класс привилегированных землевладельцев – бояр, а в среде неслужилого населения образуется класс несвободных сельских работников (закупов). Политические сословия создавались «княжеской властью»; экономические классы творились капиталом, имущественным неравенством людей. Таким образом, капитал является наряду с княжеской властью деятельной социальной силой, вводившей в политический состав общества свое особое общественное деление, которое должен был признать и княжеский закон.