Реферат: Русский консерватизм

Ряд исследователей, так или иначе, связывают дискуссию об истоках российского консерватизма с эпохой Петра I. В этой связи обращает на себя внимание точка зрения Г.И. Мусихина: не Просвещение и Великая французская революция стали главным «раздражителем» для российских охранителей, а преобразования Петра I, которого «консерваторы обвинили в узурпации власти и в отказе от патриархальных и христианских ценностей монархизма»[12] . Автор вполне традиционно оговаривается, что «первая оформленная традиционалистская реакция на петровский перелом» последовала только в екатерининскую эпоху со стороны Щербатова. Впрочем, известно, что работы Щербатова писались «в стол» и никоим образом не повлияли на мировоззрение современников, и, хотя он создал свои труды раньше Э. Бёрка, было бы все же корректнее определить его взгляды как предконсервативные.

На специфические особенности этого периода русского консерватизма, который тогда еще не был консерватизмом «в полном понимании», обратил внимание и историк Э.Г. Соловьев, отметивший, что именно «рубеж XVIII и XIX вв. явился своеобразной точкой отсчета для последующего становления консервативного мировоззрения в России: в обществе отсутствовало четкое представление о смысловых границах понятия «традиция» как такового, а в сознании высшего сословия, в том числе политической элиты, причудливо смешивались идеи европейского феодально-аристократического «традиционализма», просветительства и их вольные интерпретации в «русском духе»[13] . Не случайно в XVIII автор видит даже не консерватизм или предконсерватизм, а «консервативно окрашенный традиционализм», остававшийся уделом представителей дворянско-чиновной аристократии и сочетавший «средневековые представления, характерные для крепостников, с идеями европейского Просвещения».

Думается, что точка зрения, относящая зарождение российского консерватизма (а, вернее предконсерватизма) к рубежу XVIII – XIX вв. наиболее близка к истине, хотя становление консерватизма именно как общественно-политического течения следует отнести к эпохе правления Александра I.

Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра.

Декларирование приверженности консервативным принципам постепенно становится в современном российском обществе одним из признаков хорошего тона. При этом далеко не все, называющие себя сегодня модным словом "консерватор" реально осознают то глубокое содержание, которое скрывается за данным понятием.

Долгие годы понятию консерватизма придавалась заведомо негативная, чуть ли не ругательная окраска. Это слово являлось синонимом таких определений, как: "реакционер", "ретроград", "мракобес" и т.п. Считалось, что "консервативного творчества", как такового быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является "приверженность к старому, отжившему и вражда ко всему новому, передовому"[14] . Долгие годы в отечественной историографии бытовал стереотип, согласно которому консерваторы изображались убежденными противниками прогресса, стремившимися повернуть "колесо истории" вспять. Подобная точка зрения грешит заведомой односторонностью, поскольку русские консерваторы были не только "охранителями" в прямом смысле этого слова, но так же пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами.

Попытки современного рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления "традиция - модернизация" или "прогресс - регресс" весьма условны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. И реформы и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. К тому же реформы вовсе не должны однозначно нести благо для большинства народа, точно так же как контрреформы не должны обязательно иметь деструктивный характер. В конечном счете, власть должна работать во имя страны, и живущего в ней народа. Мы сами могли убедиться, что словом "реформы" можно при желании прикрывать любые разрушительные для государства действия. Наблюдая за тем распадом государственности, который вершится под знаменем "реформ", невольно начнешь желать контрреформ.

Тотальное противопоставление традиции и модернизации возникает в том случае, если с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается приверженность ко всему отсталому и отжившему. При подобном раскладе сил практически невозможно наладить диалог между оппонентами, поскольку приверженцы крайних взглядов демонстрируют нежелание выслушать и понять собеседника. В этом случае радикальными "охранителями" становятся не традиционалисты, а их противники, которые упорно отстаивают свою монополию на истину. Представляется, что сегодняшнее обращение к прошлому русской консервативной мысли может помочь нам в выработке политического курса, свободного от "правых" и "левых" крайностей.

Постепенное смещение акцентов в оценке консерватизма от негативно-нейтральных к положительно-апологетическим было связано не только с научным поиском, но и с новым обострением проблемы "традиция и модернизация" в 90-е годы нашего столетия. Советской цивилизации требовался новый импульс. В то время как одна часть партийной и интеллектуальной элиты встала на прозападнические позиции, другая часть пыталась найти опору в традиции. Для одних эта традиция ограничивалась возвращением к ленинским (или же сталинским) нормам правления, друге предприняли попытку соединить воедино историю дореволюционного и советского периода. Одним из первых появившийся в обществе интерес к консервативной традиции попытались использовать современные почвенники-традиционалисты. В 1991 г. ряд изданий патриотического направления опубликовали статьи, посвященные столетию со дня смерти К.Н. Леонтьева. Постепенно стали возвращаться и другие забытые имена. В среде современного монархического движения и поныне наблюдается стойкий интерес к фигурам К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова. Отметим, что первая книга Л.А. Тихомирова, вышедшая в России после 1917 года была издана в 1992 году Российским Имперским Союзом-орденом, и посвящена памяти Великого князя Владимира Кирилловича (чья роль в монархическом движении оценивается, впрочем, весьма неоднозначно). За прошедшее десятилетие стена умолчания вокруг "забытых мыслителей" была сломана. Их книги сегодня переиздаются многотысячными тиражами и по-прежнему пользуются повышенным спросом. Дважды была переиздана книга Н.Я. Данилевского "Россия и Европа"[15] . Как минимум шесть раз переиздали фундаментальную работу К.Н. Леонтьева "Византизм и славянство". Трижды были переизданы статьи К.П. Победоносцева из "Московского сборника". Дважды вышел основной труд Л.А. Тихомирова "Монархическая государственность". За последние годы вышел целый ряд интереснейших исследований, посвященных Н.Я. Данилевскому, К.Н. Леонтьеву , К.П. Победоносцеву и Л.А. Тихомирову . Читатели наконец смогли узнать о взглядах и деятельности С.С. Уварова и М.Н. Каткова без привычных политических ярлыков. Был реабилитирован М.О. Меньшиков, и появилась первая монография о нем. Из небытия вернулись имена П.Е. Астафьева и С.Ф. Шарапова. На конец 80-х-90-е гг. пришелся целый бум диссертационных работ, посвященных таким видным представителям отечественного консерватизма, как Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров. Сборники и отдельные статьи, по проблематике русского консерватизма выходят не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в ряде других городов России. Активизировался процесс изучения русского правомонархического движения начала ХХ века. Наиболее фундаментальные исследования в этой области принадлежат С.А. Степанову и Ю.И. Кирьянову. Значительный интерес в научных кругах вызвали книги видных представителей русской консервативной мысли, выходящие в серии "Пути русского имперского сознания". Вышло так же и несколько общетеоретических работ по русскому консерватизму.

Все вышеперечисленные исследования, несомненно, внесли значительный вклад в изучение теоретических и практических основ консерватизма. Стараниями отечественных историков и философов был создан значительный комплекс работ, в которых рассматриваются взгляды отдельных видных идеологов русского консерватизма. Первый этап пройден и уже можно наметить новые задачи:

1) необходимо сформулировать более четкое определение самого понятия консерватизм. Если в советскую эпоху консерватизм трактовался как исключительно антитеза прогрессу и развитию, то в последние годы консерватизм рассматривается, как "понятие, обозначающее политические силы, которые в тот или иной период борются за сохранение традиционных, сложившихся основ общественной жизни, а также характеризующее определенный тип или стиль мышления"[16] . При этом нужно учесть, что если мы еще можем дать формулировку консерватизма, как политического течения, то консерватизм как тип мышления еще очень слабо изучен;

2) многоплановость и неоднородность отечественного консерватизма привела к тому, что рассмотрение взглядов русских консервативных мыслителей только в историческом, философском или богословском ключе влечет за собой неизбежную односторонность в оценках. В последние годы статьи, посвященные ряду консерваторов, не считавшихся философами появились в чисто философских сборниках, а взгляды консерваторов-теоретиков стали изучаться применительно к конкретно-историческому контексту. Нельзя забывать и о том, что мировоззрение русских консерваторов было в значительной степени религиозным, а следовательно нужно обязательно учитывать православный аспект в их мировосприятии;

3) в качестве позитивного момента, наметившегося в последних исследованиях хочется отметить стремление их авторов проследить тесную связь отечественного и зарубежного консерватизма. Было бы излишне упрощенно замыкаться только в рамках русского консерватизма, акцентируя внимание исключительно на его самобытности и оригинальности, поскольку идеи русских консерваторов обогатили собой сокровищницу не только российской, но и мировой (прежде всего, европейской) мысли. В те годы, когда изучение консерватизма не приветствовалось в СССР, именно западные исследователи смогли создать монографические работы, посвященные видным представителям отечественного консерватизма. Существующий и поныне интерес зарубежных исследователей к русской консервативной мысли не случаен. В Европе также существовало свое консервативное течение, представители которого стремились осмыслить происходящие изменения. Эгалитарные идеи, связанные с модернизационным процессом, несли с собой определенное упрощение действительности, подгоняли ее под рационалистическое мировоззрение "среднего человека". Это стремление к упрощению проявлялось в различных сферах, начиная от идей однолинейного прогресса и европоцентризма в науке и кончая идеей непрерывного научно-технического прогресса в технике. Подобная однолинейность, призванная продемонстрировать ничем не сдерживаемое движение прогресса, была отвергнута и российскими, и европейскими консерваторами. Наблюдая столкновение традиционных основ миропонимания с необратимым процессом модернизации, и русские, и европейские мыслители задумывались над схожими вопросами. В последние годы, когда мы получили широкую возможность ознакомиться с работами западных традиционалистов, начиная от Жозефа де Местра и Освальда Шпенглера и заканчивая Р. Геноном, Артуром Меллером ван ден Бруком и Э. Юнгером, необходимо рассмотреть и выделить то общее и различное, что было и есть между русским и западным консерватизмом;

4) интерес к оригинальным концепциям отдельных представителей русской консервативной мысли вытеснил не периферию исследования такие важные составные части отечественного консерватизма, как его экономическая и национальная составляющие. Попытки анализа экономических программ русских консерваторов в основном связываются с именем С.Ф. Шарапова. Хотя русский консерватизм и не смог выдвинуть из своей среды видных экономистов, это вопрос (прежде всего в контексте аграрной проблемы) занимал не последнее место в консервативных разработках, и, следовательно, заслуживает более тщательного изучения. Практически не исследованной остается тема "консерваторы и рабочий вопрос" (есть только отдельные разработки этой проблемы в рамках рассмотрения взглядов Л.А. Тихомирова). Национальная составляющая русского консерватизма, долгое время трактовавшаяся как "национализм" или "великодержавный шовинизм" так же нуждается в тщательном анализе;

5) до сих пор остается дискуссионной проблема хронологических рамок русского консерватизма. Определенные предконсервативные направления в политике можно отнести к0началу правления Екатерины II. Современный историк В.Я. Гросул считает, что русский политический консерватизм зародился лишь в начале XIX в. с вступлением на престол Александра I. Это, конечно не значит что консерватизм (не как политическое течение, а как тип мышления) не существовал до вышеуказанного времени. Были до этого времени в России и на Руси и консервативно мыслящие государственные деятели, да и просто консервативно мыслящие индивиды. Следовательно, консерватизм, только проявил себя к середине XVIII в., а существовал он много раньше;

6) долгое время в отечественной историографии наблюдалась определенная привязка консерватизма к дворянству ("дворянский консерватизм"), чиновничеству ("консерватизм бюрократии") и интеллектуальным кругам. При этом народный консерватизм трактовался как "наивный монархизм". В последние годы наблюдается обратное явление, когда некоторые исследователи доказывают, что только консерватизм низов был подлинным, "чистым" и искренним консерватизмом. И тот, и другой подход оставляет открытым вопрос - существовал ли народный консерватизм в действительности и как он выражался в реальной жизни;

7) в последние годы все большее внимание исследователей привлекает феномен либера?