Реферат: Стилистически окрашенная лексика
Потом рассказал, где, в каких “странах” он бывал — “за самый Царицын подавался”, — какие “народности” видел, и я все дивился, сколько употребляет он слов старинных, древних даже, почти всеми забытых: изнугряться вместо издеваться, ухамить вместо урвать, варяжить вместо торговать, огонь взгнетать вместо зажигать... Нагайцев он называл кумане — древнее название половцев, конину — маханиной. (Прим. В этом абзаце диалектизмы не были заменены на нейтральную лексику в целях сохранения смысла.) Формы у него тоже свои: “Он плохо думал про мужиков”, сказал он, например, про москвича. А про своего кобелька так: “Он любит выть в темные ночи”.
Комментарий:
Текст становится более понятным массовому читателю, но одновременно теряет местный колорит, самобытность. Образ персонажа, которому принадлежит речь, насыщенная диалектизмами (Якова Димидыча), становится менее «объемным».
Прочитайте текст 3
Ну, родился-то я, значит, как Христос, в телячьем хлеву и как раз на самое Рождество. Все дело у меня сперва шло хорошо, а потом я почал запутываться. Одно по-за одному...
Конечно, семья большая, бедная. Отец-мать нас не больно и нянчили. Зимой на печке сидим да таракашков за усы имаем. Иного и слопаешь. Ну, зато летом весь простор наш. Убежишь в траву, в крапиву... Одно дело ясное: мёрло нашего брата много. Счету не было. Только родилось-то еще больше. Вот оно никто и не замечал, что мёрли. Мёня, бывало, бабка по голове стукнет либо там тычка даст в бок: “Хоть бы тебя, Олешка, скорее бог прибрал, чтобы тебе, дураку, потом зря не мается!” Мне все старухи верную гибель сулили.
А я им всем шиш показал. Взял да и выжил. Конечно, каяться не каялся после этого, а особого восторгу тоже во мне не было.
Помню, великим постом привели меня первый раз к попу. На исповедь. Я о ту пору в порточках бегал. Ох, Платонович, эта религия! Она, друг мой, еще с того разу нервы мне начала портить. А сколько было других разов. Правда, поп у нас в приходе был хороший, красивый. Матка мне до этого объяснение сделала. “Ты, — говорит, — Олешка, слушай, что тебя будут спрашивать, слушай и говори: “Грешен, батюшка!”. Я, значит, и предстал в своем детском виде перед попом... Он меня спрашивает: “А что, отрок, как зовут тебя?” — “Олешка”, — говорю. “Раб, — говорит, — божий, кто тебя так непристойно глаголеть выучил? Не Олешка, бесовского звука слово, а говори: нарече Алексеем”. — “Теперь скажи, отрок Алексей, какие молитвы ты знаешь?” Я и ляпнул: “Сину да небесину.” — “Вижу, — поп говорит, — глуп ты, сын мой, яко лесной пень. Хорошо, коли по малости возраста”. Я, конечно, молчу, только носом взыркаю. А он мне: “Скажи, чадо, грешил ты перед богом? Морковку в чужом огороде не дергал ли? Горошку не воровал ли?” — “Нет, батюшка, не дергал”. — “И каменьями в птичек небесных не палил?” — “Не палил, батюшка”.
Что мне было говорить, ежели я и правда по воробьям не палил и в чужих загородах шастать у меня моды не было?
Ну та батюшка взял меня за ухо, сдави, как клещами, да и вывинчивать ухо-то: ухо как в огне горит, да всего обиднее, что здря. А тут еще матка добавила, схватила ивовый прут, спустила с меня портки и давай стегать. Прямиком на морозе. Стегает и приговаривает: “Говорено было, говори: грешен! Говорено было, говори: грешен!”.
Во второй раз пришел на исповедь, а меня вдругорядь этот же момент настиг. Одну правду попу говорил, а он хоть бы слову моему поверил. После этого я и думаю своим умом: “Господи! Что мне делать-то! Правду говорю — не верят мне, а ежели обманывать — греха боюсь. Вот опять надо скоро на исповедь. Опять мне дёра налажена... Что делать? ... Вот что, думаю, сделаю, возьму, да нарочно и нагрешу. Другого выхода нет”. Взял я, Платонович, у отца осьминку табаку, отсыпал в горсть, спички упер, бумажки нашел. Раз — с Винькой Козоковым в ихний овин, да и давай учиться курить. Устроили практику... Запалил. Голова кругом, тошнит, а курю... “Я, — это Винька говорит, — я уже давно курю, а ты?” — “Я, — говорю, — грешу. Мне надо побольше греха, а то опять попадет после исповеди”.
На исповеди взял да и покаялся. Поп отцу не сказал ни словечка. Уж до того он довольный был, что меня воспитал...
С того разу я и начал грешить, стегать меня враз перестали. Жизнь другая пошла. Я, друг мой, так думаю. Мне хоть после этого и легче стало жить, а только с этого места и пошла в моей жизни всякая путаница. Ты-то как думаешь?...
В. Белов. Плотницкие рассказы.
Задание 1. Выпишите нелитературную разговорную лексику.
Ну, родился-то я, значит, как Христос, в телячьем хлеву и как раз на самое Рождество. Все дело у меня сперва шло хорошо, а потом я почал запутываться. Одно по-за одному ...
Конечно, семья большая, бедная. Отец-мать нас не больно и нянчили. Зимой на печке сидим да таракашков за усы имаем . Иного и слопаешь . Ну, зато летом весь простор наш. Убежишь в траву, в крапиву... Одно дело ясное: мёрло нашего брата много. Счету не было. Только родилось-то еще больше. Вот оно никто и не замечал, что мёрли . Мёня, бывало, бабка по голове стукнет либо там тычка даст в бок: “Хоть бы тебя, Олешка, скорее бог прибрал, чтобы тебе, дураку , потом зря не маяться !” Мне все старухи верную гибель сулили .
А я им всем шиш показал. Взял да и выжил. Конечно, каяться не каялся после этого, а особого восторгу тоже во мне не было.
Помню, великим постом привели меня первый раз к попу. На исповедь. Я о ту пору в порточках бегал. Ох, Платонович, эта религия! Она, друг мой, еще с того разу нервы мне начала портить. А сколько было других разов . Правда, поп у нас в приходе был хороший, красивый. Матка мне до этого объяснение сделала. “Ты, — говорит, — Олешка, слушай, что тебя будут спрашивать, слушай и говори: “Грешен, батюшка!”. Я, значит, и предстал в своем детском виде перед попом... Он меня спрашивает: “А что, отрок, как зовут тебя?” — “Олешка”, — говорю. “Раб, — говорит, — божий, кто тебя так непристойно глаголить выучил? Не Олешка, бесовского звука слово, а говори: нарече Алексеем”. — “Теперь скажи, отрок Алексей, какие молитвы ты знаешь?” Я и ляпнул : “Сину да небесину .” — “Вижу, — поп говорит, — глуп ты, сын мой, яко лесной пень. Хорошо, коли по малости возраста”. Я, конечно, молчу, только носом взыркаю . А он мне: “Скажи, чадо, грешил ты перед богом? Морковку в чужом огороде не дергал ли? Горошку не воровал ли?” — “Нет, батюшка, не дергал”. — “И каменьями в птичек небесных не палил?” — “Не палил, батюшка”.
Что мне было говорить, ежели я и правда по воробьям не палил и в чужих загородах шастать у меня моды не было?
Ну та батюшка взял меня за ухо, сдавил, как клещами, да и вывинчивать ухо-то: ухо как в огне горит, да всего обиднее, что здря . А тут еще матка добавила, схватила ивовый прут, спустила с меня портки и давай стегать. Прямиком на морозе. Стегает и приговаривает: “Говорено было, говори: грешен! Говорено было, говори: грешен!”.
Во второй раз пришел на исповедь, а меня вдругорядь этот же момент настиг. Одну правду попу говорил, а он хоть бы слову моему поверил. После этого я и думаю своим умом: “Господи! Что мне делать-то! Правду говорю — не верят мне, а ежели обманывать — греха боюсь. Вот опять надо скоро на исповедь. Опять мне дёра налажена ... Что делать? ... Вот что, думаю, сделаю, возьму, да нарочно и нагрешу. Другого выхода нет”. Взял я, Платонович, у отца осьминку табаку, отсыпал в горсть, спички упер , бумажки нашел. Раз — с Винькой Козоковым в ихний овин, да и давай учиться курить. Устроили практику... Запалил. Голова кругом, тошнит, а курю... “Я, — это Винька говорит, — я уже давно курю, а ты?” — “Я, — говорю, — грешу. Мне надо побольше греха, а то опять попадет после исповеди”.
На исповеди взял да и покаялся. Поп отцу не сказал ни словечка . Уж до того он довольный был, что меня воспитал...
С того разу я и начал грешить, стегать меня враз перестали. Жизнь другая пошла. Я, друг мой, так думаю. Мне хоть после этого и легче стало жить, а только с этого места и пошла в моей жизни всякая путаница. Ты-то как думаешь?...
Задание 2. Пользуясь словарями (МАС и Ушакова), определите диалектные и просторечные, а также неправильные, ненормативные с точки зрения литературного языка слова и выражения.
Просторечие: сперва, слопать, тычка дать, бабка, дурак, маяться, сулить, шиш, о ту пору, портки, матка, ляпнуть, взыркать, шастать, дера, налаживать, осьминка, упереть.
Неправильные, ненормативные формы: почало, одно по-за одному, таракашков, имали, мерло, восторгу, разу, разов, сину, небесину, та, здря, говорено, вдругорядь, ихний, враз.
Прочитайте текст 4
Задание 1. Найдите ошибки в речи героя и определите характер ошибок.