Реферат: Теория Якобинской диктатуры
- жара , фрюктидор ( август – сентябрь ) – плоды . Дни стали называться днем пчелы , днем ласточки и т. д. Дни года не вошедшие в месяцы , назывались санкюлотидами . По окончании сбора урожая , в дни санкюлотид устраивался всеобщий праздник.
ГЛАВА 3. Борьба внутри якобинского блока.
Якобинцы не были однородной группировкой. Они представляли собой блок различных в классовом отношении сил: демократическую буржуазию ( среднюю и мелкую ), городское плебейство и большую часть крестьянства . В период военных неудач , в период борьбы против власти жирондистов якобинцы были сплочены , они боролись против общего своего врага. « Снисходительные» или умеренные ( как тогда называли дантонистов ), а также народные низы – участники секций и Парижской Коммуны - санкюлоты некоторое время поддерживали основное ядро якобинского блока - робеспьеристов. Группа робеспьеристов твердо стояла за республику , стремясь к ограничению чрезмерного богатства и ликвидации крайней нищеты. Робеспьер и его сторонники стремились не к уравнению имущества , а ко всеобщему политическому равенству. « Мы никогда не претендовали на равенство имуществ , а считаем необходимым равенство прав и счастья .»* Эта мысль , высказанная Робеспьером в мае 1793 года, много раз и в разных вариантах им повторялась .
Представители городских секций и Коммуны , категорически требовали таксации на предметы первой необходимости , беднейшее крестьянство хотело раздела крупных ферм . Противоречия в якобинском блоке имели место и раньше , но с особенной стали проявляться с осени 1793 года.
Руководители Парижской Коммуны , деятели секций Парижа требовали защиты интересов бедноты . Наиболее ярким их представителем был Шометт , который , как и большинство революционных деятелей , был молод (26 лет) и с самого начала пытался влиять на якобинскую диктатуру в интересах беднейшего населения. Крайним противником «снисходительных»
был Эбер . Эберисты выступали против католической церкви , ратовали за строжайшую борьбу со спекуляцией и выполнения максимума , требовали раздела крупных ферм и имущества «подозрительных». Под влиянием левых в конце февраля 1794 года были приняты «вантозные декреты» о бесплатном разделе имущества «подозрительных» (врагов революции ) между неимущими. Якобинцы пошли на это , так как раздел должен был увеличить число собственников из неимущих и тем самым расширить круг людей , поддерживающих якобинскую диктатуру.
Но эти декреты натолкнулись на остро враждебное отношение многих членов Конвента и правительственного аппарата и не были проведены в жизнь .
Эберисты стали еще более активно критиковать якобинцев и призвали к восстанию . Эбер и эберисты рассчитывали в борьбе против Робеспьера на помощь Коммуны , но Шометт и другие заявили протест против призыва к свершению якобинской власти . Однако же робеспьеристы сочли виновных всех тех , кто был левее их . Робеспьер не видел и не хотел видеть иных левых сил , кроме правительства , возглавляемого им самим .
Эбер , Шометт и многие другие левые были арестованы .
24 марта 1794 года были казнены 14 человек и среди них Эбер . 13 апреля был казнен Шометт . Этот враждебный по отношению к санкюлотам акт лишил якобинское правительство значительной опоры левых сил .
Через неделю после казни эберистов Комитет общественного спасения и Комитет общественной безопасности постановил арестовать Дантона , Камилла Демумна и их единомышленников. Друзья Дантона , узнав об этом , предложили ему бежать , но он ответил ставшей впоследствии крылатой фразой : «Разве можно унести отечество на подошве башмаков».*
Дантона и дантонистов обвинили в заговоре в пользу монархии , в стремлении свергнуть республику и уничтожить Конвент . Вместе со сторонниками Дантона судили и других людей за различные преступления - всего 16 человек . На суде дантонисты не стали защищаться , а нападали на Конвент общественной безопасности .
Суд продолжался три дня , с 2 по 4 апреля 1794 года. 5 апреля Дантона и его единомышленников гильотинировали .
После расправы с «бешеными» , эберистами и другими левыми а также с дантонистами власть Робеспьера и его группы , казалось возросла . Но на самом деле связей с народом стало меньше , круг единомышленников сузился . Тогда , понимая это , Робеспьер попытался укрепить свое влияние при помощи новой «гражданской» религии , проповедуемой ранее левыми . Он отвергал как католицизм , так и атеизм и насаждал культ Верховного существа природы . Робеспьер хотел вокруг Верховного существа объединить все революционные элементы Франции .
Декрет о культе Верховного существа был принят 7 мая 1794 года , но ни народные массы , ни буржуазия не сочувствовали новому культу , он был искусственным и не мог быть долговечным .
В мае – июне Комитеты усилили террор , но положение трудящихся города и деревни не улучшилось . Максимум не соблюдался . Расправившись с «бешеными» и остальными левыми , якобинцы порвали почти все связи с плебейским населением города и деревни . Вместе с тем новые богачи , скупившие земли во время революции , нажившиеся на спекуляции крупные промышленники тяготились ограничениями и контролем робеспьерской группы . Внешне власть Робеспьера и его влияние , казалось , не оспаривались никем , он был в зените своего могущества . Но остатки дантонистов , а также левых всё враждебнее относились к Робеспьеру , прорывались открытые выступления с обвинениями его в диктатуре и тирании . В мае 1794 года было совершено два покушения на Робеспьера.
18 флореаля ( 7 мая 1794 г.) Робеспьер выступил в Конвенте с одной из самых ярких своих речей. Он говорил об огромных преобразованиях, о величии революционной Франции, французского народа. «Французский народ как будто бы опередил на две тысячи лет остальной род человеческий. Мир изменился, он должен измениться ещё больше, Франция, эта чудесная, обласканная солнцем земля, создана для счастья и свободы. Французы, будьте доблестны. На вас смотрит всё человечество. Считайтесь только с благом общества и интересами человечества»*. Но в Конвенте уже не было большинства тех, кто разделял эти мысли или мог бы их разделить. «Человечество», «добродетель», «доблесть», «благо отечества», пуританизм и требование скромности в быту – все это уже не захватывало тех, кто остался в Конвенте. Сам Робеспьер жил там же, где и до революции, вел тот же образ жизни, как и раньше. Но большинство оставшихся в Конвенте членов не хотели такой жизни, и когда все более и более людей, получивших от революции политические права, а многие и богатство, стали противодействовать «апостолам равенства», оставшиеся у власти якобинцы во главе с «неподкупными» захотели смести с пути и этих противодействующих.
Однако же достижение эры всеобщего счастья все ещё оставалось далекими и призрачными. Вместо казенных врагов появлялись все новые и новые. На гильотину было отправлено за это время в три раза больше людей, чем в предыдущем месяце. Друзей становилось все меньше, а иные превращались во врагов. «Лига всех клик» – так называл Робеспьер блок всех враждебных сил, который всё увеличивался.
Летом 1794 года Робеспьер не мог получить поддержки рабочих и городского плебейства. Все законы против рабочих сохранились. За создание рабочих организаций, за стачки рабочие предавались суду. На оружейных заводах рабочие находились почти на казарменном режиме. Жестокими были и декреты о сельскохозяйственных батраках. В целом якобинская диктатура в последние месяцы своего существования потеряла почву под ногами.
Конкретные цели были достигнуты. Интервенты были изгнаны из пределов Франции, с феодальными отношениями в деревне было покончено, опасность голода почти миновала. Многие члены Конвента, а также Комитета Общественного спасения получили от якобинской диктатуры всё, что она могла им дать. Теперь группа Робеспьера, куда входили Кутон, Сен-Жюст, брат Робеспьера Огюстен и др., стала тормозить дальнейшие планы многих якобинцев, которых пуританская жизнь и надежда на далекое будущее не прельщала, не удовлетворяла она и беднейшее население. 10 июня 1794 года Конвент по настоянию Робеспьера принял закон об упрощении судопроизводства, что должно было значительно усилить террор. Недовольство этим законом подтолкнуло организацию заговора против Робеспьера Члены Комитета Общественного спасения, Комитета общественной безопасности, члены Конвента стали в центре заговора. Учреждением, где Робеспьер и его группа почти не имели врагов, оставался якобинский клуб.
8 термидора (26 июля ) 1794 года после длительного перерыва Робеспьер произнес речь в Конвенте , в которой призывал обновить состав Комитетов . Речь его была грозной , он предупреждал о заговоре против республики , но не называл имен . Всем присутствующим стало ясно , что наступил решающий момент . Однако же Робеспьер и его группа не готовились к этой последней борьбе . С одной стороны , они понимали крайнюю опасность , с другой - надеялись на силу своего авторитета , на сложившуюся традицию подчинения . В то время как заговорщики всю ночь разрабатывали план завтрашнего заседания Конвента , Робеспьер пошел на свою квартиру и проспал до утра .
Избежавшие кары дантонисты и близкие к ним депутаты Конвента , а также люди , близкие к эберистам , вступили в тайные связи с целью устранения Робеспьера и других руководителей Комитета общественного спасения . К июлю 1794 года в глубоком подполье возник новый заговор против революционного правительства . Главными организаторами были лица , боявшиеся сурового наказания за свои преступления : беспринципный , запятнавший себя хищениями и беззаконием в бытность комиссаром в Бордо Тальен : такой же вымогатель и взяточник Фрерон ; бывший аристократ , развратный циник и стяжатель Баррас ; лживый , ловкий , изворотливый Фуше , отозванный из Лиона за соучастие в преступных жестокостях и темных делах . В заговор оказались втянутыми не только многие члены Конвента , в том числе депутаты «болота» , но и некоторые члены Комитета общественного спасения ( например , близкие к эберистам Колло д Эрбуа и Билло – Варенн ) и Комитета общественной безопасности . Субъективные настроения и намерения отдельных лиц , участвовавших в заговоре , были различны , но объективно заговор этот носил контрреволюционный характер .
Робеспьер и другие руководители революционного правительства догадывались о подготовлявшемся перевороте , но уже не имели сил предотвратить его .