Сочинение: Слово как опорный образ поэтики Иосифа Бродского

а неизменно самого певца.

(«Стихи на смерть Т. С. Элиота», 1965)

Разумеется, Бродского это не пугает, так как обретает свой конец жизнь человека, но не существование Слова, распоряжающегося этой жизнью. Здесь нужно сказать о еще одном понятии, которое автор считал выходящим за рамки человеческого существования – о любви. В одном стихотворении – «В городке, из которого смерть расползалась по школьной карте…» - Бродский описывает жизнь города, в чьем прошлом была война, и каждая точно подмеченная деталь дает нам понять, что бесследно она не проходит. «Оконная марля, выцветшая от стирки» - это и занавеска, и в то же время застиранные госпитальные бинты (недаром сквозь нее «проступают ранки гвоздики»). В любом дальнейшем образе также можно заметить отголоски прошлого, изменить которое возможно разве что путем облечения воспоминаний в слова и настоящей любовью:

Настоящий конец войны – это на тонкой спинке

венского стула платье одной блондинки

да крылатый полет серебристой жужжащей пули,

уносящей жизни на Юг в июле.

(«Часть речи», 1975-1976)

Но пусть даже «пуля, уносящая жизни» стала крылатым, «серебристым» самолетом, на котором отдыхающие летят «на Юг в июле», все равно война всегда будет с нами. Ее конец придет, когда образы, ранее мыслившиеся лишь как военные, приобретут новые, мирные коннотации, и война сама станет метафорой мирной жизни; иными словами, когда трансформируется наше сознание и язык. В этом чудо существования Слов, метафор, и поэт оказывается единственным ответственным за изменения общественного сознания, при этом ничего обществу не навязывая. Отталкиваясь от этого, можно считать, что здесь действуют две силы: Любовь и Язык. Накал чувства часто в целях самосохранения сменяется самоиронией и условностью:

ввечеру у тела, точно у Шивы, рук

дотянуться желающих до бесценной

(«Часть речи», 1975-1976)

И очень часто оба эти мотива сталкиваются, и выходом из ситуаций, когда любовь творила мир, но теперь прошла, оказывается всего лишь возможность воскресить ее в памяти, в поэзии. Стихотворение способно оживить забытое, также как прежде любовь возродила к жизни героя. Отсюда и рождается жадное перечисление всего того, что было так дорого, ведь «назвать» - по сути синоним «дать жизнь». Это еще раз подтверждается в строках:

От всего человека вам остается часть

речи. Часть речи вообще. Часть речи.

(«Часть речи», 1975-1976)

Возможно, эта уверенность дает силы поэту преодолеть погибель любви, равно как и другие многочисленные потери, поставив в один ряд с прочими названиями, давая ей место в собственной смоделированной, но не менее реальной действительности. Этим он занимает и время, и пространство, тем самым как бы получая над ними власть. И лишь Слова могут обеспечить если не само существование за пределами жизни, то хотя бы один взгляд, одно описание, дающее опору «странствиям души», меняющее реальность в пределах пока этой жизни. Возвращаясь к Нобелевской лекции, отголоски этих идей можно найти и там: «… будучи всегда старше, чем писатель, язык обладает еще колоссальной центробежной энергией, сообщаемой ему его временным потенциалом – то есть всем лежащим впереди временем. И потенциал этот определяется не столько количественным составом нации, на нем говорящей, хотя и этим тоже, сколько качеством стихотворения, на нем сочиняемого… Не станет меня, эти строки пишущего, не станет вас, их читающих, но язык, на котором они написаны и на котором вы их читаете, останется не только потому, что язык долговечнее человека, но и потому, что он лучше приспособлен к мутации». Но все же напрашивается мысль, что Бродский оказался скромнее, чем мог бы быть, и не сказал о том, что настоящий Поэт является не просто «инструментом языка». Его можно назвать ориентиром, проводником мироощущения носителей этого языка, и наоборот – он получает из Слов истинные знания. Ведь нам уже не раз было очевидно, что язык властен не только над настоящим, но и над будущим и прошлым, а это ведет к проникновению во все области знакомой и неизведанной Жизни. Не этого ли искало и до сих пор ищет человечество?

Библиография.

1. Бродский И. Письма римскому другу: Стихотворения. – СПб.: Азбука-классика, 2001.

2. Бродский И. Поклониться тени: Эссе. – СПб.: Азбука-классика, 2001.

3. Изучение литературы 19 – 20 вв. по новым программам. Сборник научно-методических статей. Отв. редактор Бодрова Н. А. - Самара, 1994.

4. Ранчин А. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Иосифа Бродского. – М.: Новое литературное обозрение, 2001.

5. Русская литература 20 века. Школы, направления, методы творческой работы. Под редакцией проф. С. И. Тиминой. – М.: Высшая школа, 2002.

6. Журнал художественной литературы, критики и библиографии «Старое литературное обозрение». Главный редактор Куллэ В. – М.: АНО Издательский клуб «Старое литературное обозрение», 2001’2 (278).