Статья: Место России в мировой истории
"В России издревле относились к вере иначе, чем в западных странах. Там религия — часть земной цивилизации, для нас она — путь ко Граду Горнему". 17"Русские люди первую мысль, первую силу отдают Богу и мало думают о земном",— говорил св. преп. Силуан Афонский"18. Не гналась Святая Русь за прогрессом, безумием почитала стремление обогнать истину-Христа. Время оценивало не деньгами, но возможностью стяжать вечность.
Поражала дореволюционных путешественников способность русских крестьян шесть часов кряду говорить о Боге. Удивлял вид русских деревень: посреди покосившихся ветхих почерневших домов — неописуемой красоты Храм. Церковь и была истинным домом русского человека, с любовию им украшаемым. Онтологизм жизнеощущения хорошо передан в словах великого чудотворца прав. Иоанна Кронштадтского: "Божественная Литургия есть ОСЬ МИРА, как колеса могут двигаться только вокруг оси, так и наш мир может двигаться, имея Божественную Литургию <…> Не будет Литургии — солнце померкнет, и земля перестанет производить свой плод".19
Где кроме России могла появиться анонимная книга "Откровенные рассказы странника", потрясшая Америку? Ею зачитывался Селлинджер; родившийся в протестантской семье, известный ныне всему православному миру иеромонах Серафим Роуз обращен ею в православие… Сам жанр ее небывалый: герой странствует по земле русской… в поисках бесценного сокровища — умной святоотеческой молитвы. Да и то, что духоносный автор XIX века смиренно пожелал остаться неизвестным, — какой контраст духу саморекламы в гуманистической культуре, хватания за Copyright’ы!
Онтологизм жизни проявляется в жажде Бога, в безусловном предпочтении духовного материальному, в простоте и открытости души, в детской доверчивости Господу, в смирении пред Его превышающей ум красотой, в страхе оскорбить Его любовь непослушанием, в ясном слышании голоса совести…
Жаждущему Бога народу милость Божия открыла величайшее дарование: высшую способность души — к интенсивности духовного бытия в жизни с Богом и небожителями — ангелами и святыми. Прежде всего она проявляется в молитве. В ней обретает русский человек сыновнее дерзновение к Богу (по слову Божию: "верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими" — Ин. 1:12). Оттого чудом полнится русская земля. "Не стоит земля без праведника", говорят в народе. Нет местечка на земле нашей, которая не была бы освящена подвигом святых. Сыновнее дерзновение к Богу, даруемое за чистую и правую веру, мягкость сердца, далекого от жестоковыйной гордыни еретичества, за послушливую жизнь по заповедям, — переживается как чувство особой близости Богу, как уверенность в Его любви к кающемуся грешнику (каковыми и ощущали себя святые, ибо святость — синоним смирения) и готовности откликнуться на любую просьбу человека. А отсюда и исполнимость молитв по слову Божию. "Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк. 16:17-18). "Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит" (Ин. 14:12-13). Эта заповеданная Господом преискреннейшая жизнь с Богом, небывалая, неслыханная, осуществляемая в Православии, — ненавистна еретическому миру, ибо обличительна для его умствований.
Глубина православной веры всей культуре задала установку на поиск великого смысла. "Во всем мне хочется дойти до самой сути", — как это по-русски сказалось у Пастернака! "Во всем ищите великого смысла", — наставлял преп. Нектарий Оптинский.
"Остальные страны граничат друг с другом, а Россия с Богом", — говорил Рильке. Свидетельствует немецкий писатель Стефан Цвейг: "Раскройте любую из пятидесяти тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. Женщина хочет мужа или некто хочет стать могущественным и уважаемым. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы с веселой толпой детей. У Бальзака — замок с титулом пэра и миллионами. И, если мы оглянемся вокруг, на улицах, в лавках, в низких комнатах и светлых залах — чего хотят там люди? — Быть счастливыми, довольными, богатыми, могущественными. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один".20
Вся литература России, по мысли Гоголя, имеет пророческий характер. Ибо движимы писатели и художники совестью, жаждой духовного возрождения, пробуждения человека к подлинности осмысленной жизни.
Святая Русь и апостасия беспочвенничества в России
"Россия погибла, но Святая Русь жива". Парадоксальные по форме и глубокие по сути слова преподобномученицы Елисаветы Федоровны с замечательной ясностью указывают на вечную неумирающую силу невидимого Китежграда Руси среди предательства и беснований беспочвеничества.
Усердно хранила себя Русь от ересей Запада. Западные историки ломают голову относительно причин неслыханной ведовской мании, на два с половиной столетия охватившей Западный мир от Америки до границ с Россией. Истерия старательно разжигалась гуманистами (Фичино, Пико делла Мирандола, Рейхлин и др.; исследования по магии проводили Кардано, Коперник, Парацельс, Бруно, Кампанелла. Трактаты 16-17 веков самого исступленного изуверского и истерического содержания писали не только ученые, но и поэты и просвещенные монархи. Католическая церковь, безуспешно пытаясь остановить народную истери?