Статья: Различие договоров подряда и купли-продажи: обсуждаем проблему
Данная позиция представляется неточной. Вряд ли можно согласиться с тем, что предмет подряда всегда индивидуален. Ведь в момент заключения договора его еще нет, а потому он может быть определен только родовыми признаками. Вместе с тем вещи, переданные во исполнение договора купли-продажи, становятся индивидуальными, получая необходимую конкретизацию фактом передачи. Поэтому соотношение «индивидуальное — родовое» применительно к данным договорам необходимо обсуждать в динамике, отталкиваясь при этом от понятия индивидуализации (см. об этом далее).
На разграничении неповторимых и индивидуально-определенных вещей следует остановиться особо. Данные понятия являются различными, не соотносящимися даже как вид и род. Иными словами — и это главное! — неповторимая вещь может быть не индивидуально-определенной. Азбука современной российской науки гражданского права[14] сводит все указанные понятия к дихотомии вещей на индивидуально-определенные и родовые, тем самым приравнивая индивидуально-определенные вещи к неповторимым, а родовые — к повторимым.
Не вызывает сомнений то, что «наряду с предметами, единственными в своем роде, например картиной И. К. Айвазовского "Девятый вал"», к индивидуально-определенным вещам могут быть отнесены в принципе любые вещи, так или иначе выделенные участниками сделки из массы однородных вещей, например, часть урожая картофеля, складированная в определенном месте, газ, затаренный в конкретный баллон, и т. п.».[15]
О том, что любой предмет, определяемый родовыми признаками, всегда имеет шанс превратиться в индивидуально-определенный, хорошо сказано в ГГУ: «Если предмет обязательства определен родовыми признаками, то для исполнения обязательства должник обязан предоставить предмет среднего рода и качества. Если должник в целях исполнения обязательства предоставил такой предмет, то указанный предмет становится индивидуально-определенным предметом обязательства» (§ 243). Так, гвоздь, покупаемый мною в хозяйственном магазине, становится для меня индивидуально-определенной вещью с того момента, когда его отделили от его собратьев, до того он для меня был родовым предметом обязательства.
Итак, гвоздь становится индивидуально-определенным в момент его выделения из общей массы. Однако его гибель после индивидуализации, но до исполнения обязательства не приведет к прекращению обязательства невозможностью исполнения, как считают авторы учебника: «Индивидуально-определенные вещи юридически незаменимы, и потому их гибель освобождает обязанное лицо от передачи их управомоченному субъекту».[16] В том-то и дело, что индивидуально-определенная вещь в подавляющем большинстве случаев вполне может быть заменена другой однородной вещью. Нельзя заменить лишь такую вещь, которая не имеет аналогов, вещь уникальную или просто очень редкую. Например, если я договорился купить рукопись, а она, вопреки известному утверждению, все-таки сгорела, то здесь действительно исполнение невозможно.
Неповторимой является вещь, которая не может быть заменена другой вещью с теми же значимыми характеристиками. Так, упомянутая картина И. К. Айвазовского — неповторимая вещь. Она индивидуально определена, когда стороны обсуждают именно ее как предмет обязательства, четко понимая, о какой именно вещи идет речь. Но «если поверенный по договору поручения примет на себя обязанность приобрести для доверителя "какую-либо из картин И. К. Айвазовского", то объект сделки будет определен родовыми признаками, хотя каждая из работ И. К. Айвазовского сама по себе уникальна».[17] Приведем другой пример. Каждый объект недвижимости сам по себе неповторим, имея индивидуальное место расположения, индивидуальные технические характеристики и кадастровый номер, наконец. Однако это не мешает объектам недвижимости быть в определенных случаях и родовыми предметами сделок.
Иногда говорят, что «указанное деление вещей достаточно условно и весьма подвижно».[18] На наш взгляд, никако й условности здесь нет, да и не место условностям в науке. Деление вещей на индивидуально-определенные и родовые должно производиться отдельно от деления на неповторимые и повторимые (незаменимые и заменимые), поскольку критерии классификации здесь разные. Для дихотомии «индивидуальное — родовое» важна степень конкретизации предмета сделки (и возникающего из нее обязательства), когда участникам правоотношения ясно, о какой именно вещи идет речь. Для определения же незаменимости вещи достаточно объективного критерия — существуют ли аналоги вещи (наличие аналогов определяется обычно по влиянию оборота на существенные телесные свойства предмета и его назначение). Очевидно, что в одном правоотношении вещь может быть индивидуальной, в другом — та же самая вещь — родовой. Незаменимая же вещь остается незаменимой независимо от того, предметом какого правоотношения она является.
Но вернемся к разграничению подряда и купли-продажи. При заключении договора на изготовление вещи сторонам вполне может быть очевидна ее неповторимость, например, когда вещь изготавливается по индивидуальным чертежам. В то же время говорить об индивидуальной определенности этой вещи смысла, наверное, нет, так как она сама пока не существует.
Индивидуальность вещи отражает ее субъективное восприятие сторонами в качестве предмета правоотношения. Если говорить об индивидуальности вещи еще до ее создания, то тогда можно требовать и ее передачи по ст. 398 ГК. Все правовое регулирование, использующее понятие индивидуально-определенной вещи, направлено на осуществление с нею таких действий, которые возможны только с объектом, существующим в натуре.
По мнению М. И. Брагинского и В. В. Витрянского, «с проблемой разграничения купли-продажи и подряда приходится сталкиваться лишь тогда, когда содержанием договора служит отчуждение индивидуально-определенной вещи... Все же на практике и в отношении этих договоров возникают иногда трудности при необходимости установить, по какой именно из двух рассматриваемых моделей они построены и какой правовой режим для них должен признаваться применимым».[19]"Таким образом, и критерий индивидуальной определенности изготавливаемой вещи не может считаться достаточным.
В. В. Ровный предлагает радикальное решение обсуждаемой проблемы. Он считает, что продавец может лишь приобретать вещи для исполнения договора, но не создавать их. Всякий раз, когда речь идет об изготовлении чего-либо, перед нами подряд.[20] На будущее он предлагает исключить из п. 2 ст. 455 ГК слова «создан или» либо заменить союз «или» на соединительный «и» (а налогичное решение предлагается в отношении ст. 506 ГК). Недостаток данной позиции очевиден: до тех пор, пока законодатель не внял совету ученого, его мнение мало помогает решению проблемы. Поскольку мы не можем просто проигнорировать нормативную формулировку, взгляд В. В. Ровного при толковании de lege lata должен быть отвергнут.
Таковы основные подходы к разграничению подряда и купли-продажи. Как же их все-таки разграничить? На наш взгляд, возможны две точки зрения.
ПОЗИЦИЯ А. О. РЫБАЛОВА
Ответ на поставленный вопрос, очевидно, нужно начинать искать в общих положениях о купле-продаже и о подряде. Так, согласно прямому указанию закона, могут существовать обязательства и из договора купли-продажи, и из договора подряда, по которым должник обязан из своих материалов изготовить вещь и передать ее кредитору. Несмотря на кажущееся тождество указанных правоотношений, закон разделяет их по разным правовым институтам. Вместе с тем данные обязательства представляют собой лишь частные случаи более общих понятий. Купля-продажа вещи, которую продавец должен изготовить, и подряд на изготовление вещи — видовые понятия по отношению к родовым — купле-продаже и подряду. Любое видовое понятие не может обладать признаками, которыми не обладает родовое.
Определение правоотношений сторон, возникающих из договора купли-продажи, дано в ст. 454 ГК РФ: продавец обязуется передать вещь в собственность другой стороне, а покупатель обязуется принять товар и уплатить за него определенную денежную сумму. Необходимым и достаточным для описания купли-продажи является указание на обязательство должника по передаче права собственности.[21] Предметом договора купли-продажи выступают действия должника по передаче права собственности. Содержание видового понятия — купли-продажи вещи, которая тольк о будет изготовлена должником, — не может быть шире указанного родового понятия.
Таким образом, предметом соответствующего договора не может быть, кроме передачи вещи, еще и иное действие должника — ее изготовление. Разница между видовым и родовым понятиями должна иметь количественный характер (изготовлена уже вещь или нет), но не качественный (когда возникает новая обязанность должника). Предметом договора купли-продажи является только передача права собственности, а подряда — изготовление вещи. Иными словами, в обязательстве продавца из договора купли-продажи обязанности изготовить вещь у продавца нет, даже если вещи — предмета правоотношения — еще не существует в природе. Изготовление вещи здесь не становится частью правоотношения, а осуществляется вне его рамок. Таким образом, если заключен договор купли-продажи вещи, которую только предстоит изготовить, то изготовление этой вещи не охватывается договором и не составляет обязанности должника. На это указывают М. И. Брагинский и В. В. Витрянский: «Различие между указанными договорами имеет своей основой несовпадение в объектах, если понимать под ним действия обязанных лиц. Так, для купли-продажи им служит передача вещи, а для подряда... изготовление (переделка, обработка и т. п.) вещи с передачей результата».[22]
Но, сделав такое утверждение, авторы затем приходят к неверному выводу: «Следовательно, если договор не регулирует ведения работы по созданию результата, — налицо купля-продажа».[23] Как уже было указано, отсутствие в договоре условий, касающихся са мого процесса работы, вполне компенсируется императивными нормами закона. Вполне может быть, что в заведомо подрядном договоре не сказано ни слова об условиях выполнения работы, но это тем не менее не превратит его в куплю-продажу. Таким образом, указав на различие предметов договоров, авторы затем свели его к текстуальному несовпадению договоров (соглашений), что совсем не одно и то же.
Если бы дело обстояло так, как пишут М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, то сама проблема с различием договоров оказалась бы надуманной — нужно было бы лишь прочесть соответствующий документ. Получается, что если в договоре обязанность изготовить вещь закреплена, то перед нами подряд, а если нет — купля-продажа.
Таким образом, при купле-продаже изготовление вещи не является предметом договора. Предметом выступает только передача права собственности на вещь после ее изготовления. Продавец изготавливает вещь вне рамок этого относительного правоотношения. «Поставка обязывает только к передаче вещей, а подряд обязывает к выполнению работы».[24] Потому покупатель и не вправе требовать неоконченную вещь при расторжении договора купли-продажи.
Напротив, для подряда conditio sine qua поп становится выполнение работы со сдачей ее результата заказчику (родовое понятие), частным случаем которой будет изготовление вещи. «В сравнении с договором купли-продажи (в подряде) речь идет не о передаче права собственности на вещь, а о ее изготовлении или изменении».[25] Причем необходимость сдачи результата — такое обстоятельство, которое отличает подряд от оказания услуг, поскольку при подряде нужный заказчику результат не потребляется в процессе его достижения.
Различие между куплей-продажей и подрядом, казалось бы, лежит на поверхности, вытекая из общих положений ГК РФ об указанных договорах: первый направлен на передачу права собственности, второй — на выполнение работы с достижением конечного результата. Сложность в другом. Из текста закона, конечно, можно сделать вывод о том, что является предметом каждого из договоров, и таким образом их разграничить. Но это просто лишь в абстрактной модели отношений, содержащейся в общих положениях о продаже и подряде. Когда дело доходит до конкретных моделей — подряда на изготовление вещи и поставки (продажи) будущей вещи, ясность улетучивается. Даже понимая, что в частных случаях должен сохраняться общий принцип, достаточно трудно определить объекты возникающих правоотношений, когда действия, выполняемые сторонами, вроде бы тождественны. Как выявить данные объекты в конкретных случаях, когда заключается договор, по которому должник обязуется передать вещь, которую он должен изготовить?
Отметим вновь, что по российскому праву подрядчик изготавливает вещь, по умолчанию, своим иждивением. Иными словами, если сравнивать отечественный ГК с ГГУ, то у нас все поставлено с ног на голову. В ГГУ критерием различия купли-продажи и подряда служит то, из чьего материала изготавливается вещь, в ГК РФ же предполагается, что если заключен договор подряда, то вещь изготавливается из материала подрядчика. А как понять, что это подряд? Можно ли определить, когда изготовление вещи составляет обязанность должника, а когда — нет? Как разграничивать правоотношения, если они возникают из внешне одинаковых договоров, указанных в самом ГК РФ?
Дело в том, что договоры, которые заключают стороны и при подряде, и при купле-продаже, могут текстуально совпадать, как показано в приведенном ниже примере. Однако и при полном текстуальном совпадении договоров (сделок) правоотношения, возникшие из них, могут быть разными. Полное тождество текстов договоров, порождающих разные правоотношения, — безусловно, аномалия, но возможная. Более того, данное тождество не влияет на действительность сделок. Но надо помнить, что и текст документа договора не всегда адекватно выражает действительную волю сторон. Следовательно, возможны ситуации, когда из текста соглашения не ясно, какое правоотношение оно порождает.
Сложность анализируемого вопроса в том и состоит, что допустима ситуация, при которой стороны в силу недостаточно четкого правового разграничения подряда и купли-продажи не смогут самостоятельно определить, в какое правоотношение они вступают. Иначе говоря, имея перед глазами правовые нормы, которые допускают смешение подряда и продажи, стороны могут не придать значения тем обстоятельствам, которые позволили бы верно квалифицировать те отношения, в которые они вступают. Как им разобраться, заключают они договор подряда или купли-продажи, если в одном случае должник обязуется изготовить вещь и передать ее заказчику, в другом — обязуется передать вещь, которую он изготовит? Нельзя требовать от сторон, чтобы они решили задачу, с которой не смогла справиться доктрина гражданского права.
В итоге вопрос заключается в том, чтобы определить, в какое правоотношение вступают стороны, договорившиеся, что должник изготовит из своего материала и передаст кредитору вещь. А для этого необходимо выявить, что является объектом указанного правоотношения.
Давайте для примера сравним приобретение партии автомобилей «ВАЗ» у завода-изготовителя с заказом эсминца у судостроительного завода. И автомобилей, и эсминца в момент заключения договора еще не существует: их только предстоит изготовить. Это обстоятельство вполне может быть известно заказчику-покупателю. Допустим также, что заказчику эсминца нет дела до того, как именно должник будет строить корабль — он полагается на честность и опытность кораблестроителя. Еще менее процесс сборки интересует покупателя автомобилей. В обоих договорах установлены сроки исполнения. Памятуя о сказанном выше, попробуем определить, тождественны ли такие обязательства и к какому из типов они относятся. Казалось бы, тождество налицо. И все же разница между ними есть.
Вспомним о том, что назначение права состоит в регулировании социальных отношений, в том числе имущественных (экономических). Именно потребность в упорядочении этих отношений рождает правовое регулирование, а не наоборот. Хорошим примером здесь служит создание конструкции общества с ограниченной ответственностью (далее — ООО). «ООО было искусственно смоделировано немецкими юристами в конце XIX в. Путем модификации института "акционерное общество" (далее — АО) была создана правовая конструкция, в которой всеобъемлющее капиталистическое начало было совмещено с большей по сравнению с АО личной заинтересованностью участников в деятельности общества. Данная правовая конструкция была поддержана германскими предпринимателями и получила законодательное закрепление 20 апреля 1892 г.».[26] Однако даже в этом случае юридическая конструкция возникла в ответ на требование практики в связи с акционерным кризисом 70-х годов XIX в. в Германии.[27]
Разница в правовом регулировании подряда и, скажем, доверительного управления вызвана непроизвольно установленными нормами права. Напротив, несовпадение экономического содержания соответствующих институтов породило и различия в их правовом регулировании. Поэтому если между двумя договорами, которые формально подпадают под легальные признаки как подряда, так и купли-продажи, есть качественная разница в их экономическом содержании, перед нами два разных правоотношения.
В нашем примере автомобильный завод выпускает свою продукцию «на рынок», а кораблестроительный — лишь при поступлении заказа. Автозавод штампует машины вне зависимости от наличия заказов, в надежде выйти на рынок и продать их там. При заключении договора на приобретение серийно выпускаемых автомобилей покупатель даже не будет оговаривать обязанность продавца изготовить эти автомобили. Напротив, верфь берется за работу лишь при поступлении заказа.