Топик: Становление категории залога в англ. языке

В ходе работы над исторической частью данного исследования были использованы примеры из «Песни о Беовульфе», «Церковной истории Беды»,«Паркерской хроники», «Коттонской хроники», «Мировой истории Орозия» (перевод Альфреда),«Кентерберийских рассказов» Д. Чосера и из отдельных произведений У. Шекспира. Произведения следующих авторов послужили главными источниками примеров для практической части работы: A. К. Дойль, Р. A. Хайнлайн, Р. Шекли, O. Генри, Б. Шоу, Р. Фокс, С. Кинг, А. Азимов, T. Блэкер, Ш. Лэм, Л. Бэнгз, T. Вольф, Д. Грин, Р. Чешир, Р. К. Олдридж, Э. Палмер, К. Блэйк, П. Броган, Б. Вудворд, Ч. Бернштейн, Р. Дал, Д. Джеймс, С. Вестон, Н. Фьюри, Д. Мидз,также были использованы стихииз Библии, статьи из следующих периодических изданий: «The Independent», «Daily Telegraph», «Sunday Correspondent», «The Times», «PC World», «Byte» и тексты песен групп The Beatles, Metallica, Paradise Lost. Общий объём материала составил около 4180000 печатных знаков, всего было собрано и обработано 264 примера.

Основными методами лингвистического исследования, использованными в настоящей работе, являются исторический, сравнительно-исторический, сопоставительный, трансформационный и дистрибутивный.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в процессе обучения английскому языку, в частности, в курсе грамматики при рассмотрении таких тем, как «Категория залога в английском языке», «Характерные черты английского синтаксиса», «Аналитические формы в английском языке».

Особенность работы заключается в использовании метода исторического анализа при трактовке современных языковых явлений; положения, выдвинутые в настоящем исследовании, могут служить основой для дальнейшего рассмотрения концептуальной картины мира, представленной средствами английского языка.

2. ЗАЛОГ КАК ГЛАГОЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ

В рамках настоящего раздела освещены общие теоретические вопросы, связанные с категорией залога английского глагола, в частности:

— Каковы семантические и грамматические основания для выделения залога как категории глагола?

— Каким образом семантическая структура глагольной лексемы определяет связь её компонентов в залоговых конструкциях?

Общепринятого определения категории залога в языкознании нет. В понятие залога разными исследователями вкладывается крайне разнообразное и противоречивое содержание. До сегодняшнего дня спорными остаются: само определение категории залога, количество форм залога и их качественная характеристика, понятие семантической однородности / неоднородности форм залога, характер залоговых оппозиций и многие другие теоретические вопросы.

Традиционно залог определяется как грамматическая категория глагола, выражающая, субъектно-объектные отношения. При этом данные отношения рассматриваются как отношения между:

— субъектом действия и самим действием;

— субъектом и объектом действия;

— субъектом, объектом и действием.

С точки зрения логики субъектно-объектные отношения лишены вариативности и от замены залоговой формы сказуемого с активной на пассивную и наоборот характер отношений между субъектом действия и его объектом не изменяется. Так, если мы подвергнем рассмотрению предложения «The hunter killed the bear» и «The bear was killed by the hunter», мы увидим, что оба предложения констатируют в действительности один и тот же факт, несмотря на различия в синтаксической организации и способе морфологического представления сказуемого. В обоих предложениях сообщается, что имело место действие, совершённое охотником по отношению к медведю. Таким образом, через какие бы залоговые формы мы не описывали данный факт, охотник в любом случае будет являться исполнителем (субъектом) действия, а медведь — объектом. С этой точки зрения варианты в распределении функций в принципе невозможны.

Предположим, что исполнитель действия (субъект) нам неизвестен или неинтересен и может быть исключён из контекста. Тогда предложение примет примерно следующий вид:

The bear was killed.

Существительное bear обозначает здесь объект, на который направлено действие, хотя и является при этом носителем предикативного признака (в большинстве случаев эту функцию выполняет подлежащее, типично ассоциируемое с исполнителем действия), а также — в коммуникативном аспекте — темой высказывания.

С другой стороны, когда темой становится исполнитель действия (the hunter), а в реме зафиксировано сообщение лишь о действии как таковом, без указания на объект, тогда предложение будет выглядеть подобным образом:

The hunter killed,

что может обозначать и «the hunter performed an act of killing», и «the hunter used to kill». В этом предложении подлежащее «the hunter» выражает субъект действия, то есть его непосредственного исполнителя.

Итак, мы подходим к базовому противоречию между логической и синтаксической направленностью действия, которое составляет основание категории залога. Другими словами, грамматическое подлежащее и логический субъект действия тождественны лишь в активной конструкции, где логический вектор действия (субъект ® предикат ® объект) и синтаксический вектор действия (подлежащее ® сказуемое ® дополнение) выступают как сонаправленные. Соответственно, при пассивной форме организации высказывания они противонаправлены (см. схему 1).

The hunter killed the bear	The bear was killed by the hunter

Схема 1

С незначительными изменениями эта схема оказывается справедливой и для рассмотренных выше нераспространённых предложений «The bear was killed» и «The hunter killed»:

Схема 2

Таким образом, выделение залога как грамматической категории глагола, раскрытие её сущности возможно лишь в ходе сопоставления семантики субъектно-объектных отношений со средствами их выражения в языке. Противонаправленный характер связи между элементами действительных и страдательных конструкций подтверждён на морфологическом уровне наличием двух залоговых форм: to kill — to be killed, из которых форма действительного залога является немаркированной, а форма страдательного залога (маркированный член оппозиции) представлена сочетанием вспомогательного глагола to be и причастия II знаменательного глагола.

Возможность залоговых преобразований определяется прежде всего семантикой глаголов. Например, формы пассива характерны для динамических предельных (терминативных) глаголов, то есть для тех глаголов, которые обозначают действия субъекта по отношению к объекту, направленные к пределу и исчерпывающие себя с его достижением, имеющие следствием наблюдаемые результаты:

e. g.: to kill, to shut, to destroy, to purchase.

Напротив, нулевыми потенциями пассивного преобразования обладают так называемые глаголы «недействия» (статические глаголы), обозначающие различные состояния, отношения, проявления качеств и свойств и т. д.:

e. g.: to remain, to cost, to belong,

и субъектные глаголы, то есть глаголы, обозначающие действие, не выходящее за пределы сферы субъекта:

e. g.: to shine, to blossom, to come.