Учебное пособие: Адвокатура России: прошлое и настоящее

Судебная реформа, как и все реформы 60-70-х гг. XIX в. была следствием определенного кризиса российского общества. Судебной реформы желали, кажется, больше, чем крестьянской. Если большинство помещиков, вопреки здравому смыслу, не хотело освобождения крестьян, то в реформе суда были заинтересованы все, кроме, разве что, судейских чиновников, имевших недурной доход от не правосудия и не желавших приспосабливаться к новым порядкам.

Двадцатого ноября 1864 г. указом императора были объявлены Судебные уставы, которые вводили новые принципы судоустройства и судопроизводства. Судебные уставы состояли из четырех законов: Учреждения судебных установлений, Устава уголовного судопроизводства, Устава гражданского судопроизводства и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Судебная реформа в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи. Она отделила судебные органы от административных и законодательных. Был введен суд присяжных, реорганизована прокуратура, освобожденная от функции общего надзора и сосредоточившаяся на работе в суде.

Согласно новому законодательству была создана адвокатура. Организация адвокатуры в России с соответствующим правовым статусом её членов не имела аналогов ни в одной из стран Европы. Отличалась она сравнительной самостоятельностью. Так, во всех государствах Европы, кроме Америки, за советом адвокатов надзирал прокурор, а в России высший надзор за действиями присяжных поверенных принадлежал судебной палате и Сенату. В судебных заседаниях судьи были лишены права немедленно налагать на присяжных поверенных дисциплинарные взыскания.

Устав уголовного судопроизводства устанавливал смешанный следственно-состязательный процесс. Государство в лице следователя (институт судебных следователей также был учрежден в результате проведения судебной реформы) начинало по собственной инициативе уголовное преследование, велось оно тайно. Прав равной стороны за обвиняемым на предварительном расследовании не признавалось.

Резко розыскной характер предварительного расследования был смягчен составителями устава уголовного судопроизводства. Так, следователь был подконтролен прокурору. Участвующим в деле лицам предоставлялось право подавать жалобы на "всякое следственное действие", которое разрешалось судом, и в судебном заседании - главной стадии судопроизводства, устно и гласно проверялись материалы предварительного следствия. Обвинение и защита являлись равными сторонами, имевшими право предъявлять доказательства виновности или невиновности подсудимого[21] .

Таким образом, в процессуальном праве победили принципы состязательности, гласности, устности. Но введение новой судебной системы закончилось лишь 1 июля 1899 года, причем на окраинах - с существенными изменениями.

Как такового института адвокатуры в Забайкалье после 1864 г. не существовало. Допускалось лишь представительство защиты в гражданском процессе, признающее замену тяжущегося поверенным, на основании частной воли доверителя. В силу этого в Сибири, как и в дореформенных судах Европейской России, представительство оказалось в руках ходатаев и стряпчих. Так как представительство являлось свободной профессией, то никаких требований в виде образовательного и нравственного ценза к поверенным не предъявлялось. Не существовало также внутренней организации и контроля за их действиями. Часто ходатаями и стряпчими были люди, не только не имевшие юридического образования, но какого-либо общего.

Сибирский суд, сам не представлявший юридической компетенции, не требовал её и от местных "адвокатов". На деле чаще нужны были иные знания - личные знакомства с судьями и заседателями, знание лазеек в действующем законодательстве. Для этого, следовательно, нужны были иные личные качества: ловкость, изворотливость, пронырливость. Люди с высшим юридическим образованием терпели поражения, если они не подходили под требуемые рамки.

Ярко характеризует дореформенных поверенных местная пресса: "Нравственных достоинств и качеств в представителях защиты никто не искал, общество привыкло видеть местного ходатая защитником неправды, часто позорным путем, не останавливающегося ни перед подлогом, ни перед кражею документов из дела, а нередко и всего дела"[22] . Или: "В последнее время особенно популярен в одном из губернских городов Восточной Сибири один господин, отличающийся более в служении Бахусу, чем Фемиде"[23] .

Ссылка в Сибирь дала большую группу людей, негативно влияющих на институт представительства в Забайкалье, его развитие и деятельность. Законодательство не оградило судебное представительство от бывших осужденных. Ловкие пронырливые, способные на самые безнравственные поступки, эти люди составляли довольно крупный класс "закулисных ходатаев", прикрывавшихся доверенностью на чужое имя.

Деятельность подобных представителей усугубляла недоверие к суду. Все чаще звучали предложения о введении образовательного и нравственного ценза для поверенных, о запрещении хождения по чужим делам "опороченным людям" и ссыльным. В Забайкалье проблема стояла намного острее, чем во всей Сибири, из-за большого сосредоточения ссыльных людей, "лишенных прав состояния".

Невнимание государства к институту представительства вело к искажению правосудия, как процесса, и деградации самого понятия "суда правого". Если гражданский процесс допускал представительство, то в уголовном оно полностью исключалось. Подсудимому закон предписывал самому искать способы защиты, или же эти функции возлагались на суд и прокуратуру. Часто подсудимый в силу своей неграмотности и неосведомленности не мог защитить себя, а суд и прокурорский надзор не могли решать две противоположные задачи одновременно.

Такое положение в судебной сфере подрывало престиж судебной системы и порождало массовое недовольство: "Когда присмотришься к деятельности сибирских канцелярий, то положительно становишься в тупик, что нам, в Сибири, более всего нужней - новые ли судебные учреждения, или же новые деятели"[24] .

25 февраля 1885 года, наконец, были изданы "Временные правила о некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в Сибири". В сентябре того же года "Временные правила" были введены в действие.

Впервые "Временные правила" допустили участие защитника в уголовном процессе. Параграф 23 гласил: "По делам о преступлениях, влекущих за собою лишение всех прав состояния, прокурорский надзор поддерживает обвинение на суде, а подсудимому назначается председателем суда защитник из состоящих при суде чиновников или посторонних лиц, которым закон не воспрещает ходатайствовать по чужим делам. При недостатке таких лиц защитник не назначается"[25] .

Эта реформа, несмотря на то, что являлась несомненным шагом вперед в расширении прав защиты, содержала множество ограничений. Во-первых, право на защиту ограничивалось кругом тяжких уголовных преступлений, т.е. влекущих за собой лишение прав состояния. Во-вторых, не была отражена воля подсудимого в выборе защитника, он назначался председателем суда. В-третьих, в законе указан весьма неопределенный круг лиц, которые могли взять на себя защиту подсудимого.

"Временные правила" никоим образом не коснулись вопроса о статусе адвокатуры, вновь оставив этот важный вид общественной и судебной деятельности на откуп недобросовестным ходатаям и стряпчим.

Высочайшая воля императора имела решающее значение в деле ускорения коренного преобразования судебной части в Сибири.

В мае 1896 г. последовал высочайший рескрипт, которым Николай II, в честь своего коронования, ввел новое судоустройство в Сибири.

Судебная реформа в губерниях и областях Сибири вводилась в полном объеме и на тех же началах, установленных судебными уставами императора Александра II, но с некоторыми изъятиями.

Что же касалось положений об адвокатуре, то в Сибири советов присяжных поверенных, существовавших во внутренних губерниях России, не учреждалось. Свидетельства на право хождения по чужим делам выдавались окружным судом (в Забайкалье - Читинским) частным лицам и давали им право выступать поверенными и по делам мирового разбирательства.

Таким образом, идея учреждения в России профессиональной адвокатуры связана с основными замыслами творцов Судебной реформы 1864 г., в том числе и в первую очередь с идеей состязательности судебного процесса, в котором предоставление "полной защиты тяжущимся и обвиняемым перед судом" - очевидная необходимость и гарантия контроля над "закулисными" воздействиями на следствие и суд. Образцом для российской адвокатуры послужил германская система, характерной чертой которой являлось соединение в одних руках функций правозаступничества, т.е. юридической деятельности, направленной на защиту интересов подсудимого и судебного оратора, а также функции поверенного в делах своего клиента, ведущего все его дела.

Глава II. Организация и деятельность российской адвокатуры

§1. Статус российской адвокатуры во второй половине XIX в.

Согласно новому законодательству обвиняемые получили право на защиту, для обеспечения которого создавалась адвокатура. В дореформенной России роль адвокатов выполняли стряпчие (при коммерческих судах) и поверенные (ходатаи) по делам, функции которых законодательно не были регламентированы. Эти ходатаи и стряпчие, не имевшие, по признанию Государственного совета, "никаких сведений юридических - ни теоретических, ни практических", пользовались дурной славой хищников и мошенников. Пореформенные адвокаты решительно открещивались от родства со своими дореформенными предтечами. "Мы народились не из них, - заявлял присяжный поверенный П.А. Потехин, - мы даже произошли не из пепла их, мы совсем новые люди; ни исторического родства, ни последовательной связи с ними не имеем, чем и можем гордиться"[26] .

Действительно, адвокатура в России учреждалась заново и не имела ничего общего с ходатаями прошлого по составу и организации. Адвокатура изначально планировалась и создавалась как самоуправляющаяся организация. Фактически это означало ее известную независимость от государства, что вносило элемент состязательности в мощную систему полицейского устройства державы.

В практике присяжных поверенных в основном преобладали гражданские дела, и надо отдать им должное за то, что они создали более стабильную среду для нарождавшегося предпринимательства. Благодаря своим связям в финансовом мире некоторые из них считались в большей степени предпринимателями, нежели адвокатами.

Надо отметить, что отношение к адвокатуре было неоднозначным. Если просвещенная интеллигенция понимала значение адвокатуры и всегда весьма уважительно к ней относилась, то среди обывателей бытовало иное мнение. В начале XX в. некоторых присяжных поверенных также критиковали за рекламные кампании, пустые выступления и за стремление принимать только те дела, которые давали возможность получать высокие гонорары.

Одним из основных элементов практики адвокатов являлась защита обвиняемых по уголовным делам. Существовала статья, когда присяжные поверенные назначались судом для защиты неимущих обвиняемых. Вообще уголовная практика не была ни престижной, ни прибыльной. Исключение, возможно, составляли суды присяжных высокого ранга, где присяжные поверенные приобретали репутацию антагонистов государства. Фактически их репутация "носителей демократических начал"[27] стала складываться в семидесятые годы XIX в. в результате ряда громких политических процессов. Защитники, а они были присяжными поверенными, часто добивались оправдания на политических процессах с помощью жюри присяжных, более склонных к оправданию, нежели к обвинению. Суды присяжных (особенно по уголовным делам) овладели вниманием публики. В печатных органах адвокатуры часто публиковались речи защитников, представлявшие интересное, захватывающее чтение для публики.

Законы 1864 г. предусматривали наличие организационной структуры для присяжных поверенных, состоящей из общего собрания и совета, избираемого общим собранием. Местная судебная палата, или дворец правосудия, который находился в суде высшей инстанции округа, могла позволить группе из более чем 20 присяжных поверенных, им