Сочинение Сочинение на тему: САЛОН ШЕРЕР КАК МОДЕЛЬ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ НАКАНУНЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА (Л. Н. Толстой. «Война и мир»)
Роман Л. Толстого «Война и мир» начинается описанием званого вечера в салоне Анны Павловны Шерер. И это в некоторой степени символично, потому что салон выступает в качестве миниатюрной копии того общества, к которому принадлежат все без исключения главные герои произведения. Словно под микроскопом, писатель пристально рассматривает постоянных и случайных посетителей салона. Он прислушивается к их высказываниям, оценивает их настроение, угадывает их мысли и чувства, следит за их движениями, жестами, мимикой.
Приглашенные гости — это придворные, аристократы, военная и чиновничья знать. Все они хорошо и давно знают друг друга. Они собираются, мирно беседуют и обмениваются новостями. Но постепенно складывается убеждение, что внешняя доброжелательность, глубокомысленные разговоры — все фальшь и притворство. Перед нами «приличьем стянутые маски» расчетливых, эгоистичных, политически ограниченных, нравственно нечистоплотных, пустых и ничтожных, а иногда просто глупых и грубых людей.
В салоне существуют свои неписаные правила поведения. Тон и общую направленность пустых и бесполезных разговоров задает сама хозяйка — «известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Федоровны». В манерах, разговоре, деланном участии в судьбе каждого из гостей, мнимой чувствительности Анны Павловны более всего видны фальшь и притворство. Л. Толстой отмечает, что она «была преисполнена оживления и порывов», что «быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться».
Словно подражая хозяйке салона, точно так же ведут себя и держатся ее гости. Они говорят, потому что следует сказать что-нибудь; они улыбаются, потому что в противном случае их сочтут неучтивыми; они выказывают мнимые чувства, потому что не хотят выглядеть равнодушными и эгоистичными.
Но вскоре мы начинаем понимать, что настоящая сущность посетителей салона — как раз обратная характеристика. В действительности одни из них приезжают сюда, чтобы покрасоваться на людях в своих нарядах, другие — послушать светские сплетни, третьи (как княжна Друбецкая) — удачно пристроить на службу сына, четвертые — завести нужные знакомства для продвижения по служебной лестнице. Ведь «влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез».
Каждого нового гостя Анна Павловна «весьма серьезно подводила к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты», которую она называла mа tante — моя тетушка, называла по имени, «медленно переводя глаза с гостя на mа tante, и потом отходила». Отдавая дань лицемерию светского общества, «все гости совершали обряд приветствования никому не известной, никому не интересной и не нужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ма tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтоб уж весь вечер ни разу не подойти к ней».
Собравшееся общество «разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, — красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем — Мортемар и Анна Павловна». Анна Павловна, «как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход».
Л. Толстой совсем не случайно сравнивает салон Шерер с прядильной мастерской. Это сравнение очень точно передает истинную атмосферу «правильно устроенного» общества. Мастерская — это механизмы. А свойство механизмов — выполнение определенной, изначально заданной функции. Механизмы не умеют мыслить и чувствовать. Они всего лишь бездушные исполнители чужой воли. Такими же механизмами является значительная часть гостей салона.
Но салон посещают и князь Андрей Болконский и его друг Пьер, незаконный сын екатерининского вельможи графа Безухова. Они тоже принадлежат великосветскому миру, но хотят вырваться из него. Главное, что отличает их от завсегдатаев салона, — нравственный поиск, верность своим убеждениям, умение «быть, а не казаться». Князь Андрей мечтает о личной славе, о любви людской, которой хочет добиться воинским подвигом; Пьер сосредоточен на своем нравственном становлении. И хотя он ведет (пока) рассеянный образ жизни светского молодого человека, хозяйка салона испытывает «особенный страх за Пьера» и его непредсказуемое поведение. Ведь «прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти». Пьер вызывает «особенный страх» и раздражение посетителей салона, потому что он — «один живой человек среди всего нашего света» (слова князя Андрея).
Так протекает «спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь», воплощенная писателем в описании салона мадам Шерер. Она «шла по-старому» даже тогда, когда в пределы государства вторглись неприятельские полчища и над родиной нависла грозная опасность. В силу своих мелко эгоистических интересов, узости мышления представители высшего общества не были способны «сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ». На первом месте у них по-прежнему «те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги». В то время, как русский народ и лучшие сыны Отечества вставали на защиту родины, в высшем свете «общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен».
Совсем не случайно после Бородинской битвы мы больше не встречаем на страницах романа описания салонных вечеров у мадам Шерер, а видим лишь описание счастливой семейной жизни главных героев. Тем самым Л. Толстой лишает завсегдатаев салонов права на существование в обществе после Отечественной войны 1812 года. По твердому убеждению писателя, 1812 год переместил силы и ценности в российском обществе. Именно в 12-м году поднялась из безвестности и стала хозяином положения настоящая сила, от которой зависит национальная жизнь, — народ. Писатель показал, что в самом горниле Отечественной войны созидался новый мир, созидались новые отношения между людьми. У них была иная основа, совсем отличная от прежней, невозможной до войны. Такие отношения, которые должны бы быть всегда, — «общая жизнь», человеческое единство во имя простой и ясной задачи, которая не разделяла бы разных людей, а связывала бы в единое монолитное целое.