Что такое христианский экзистенциализм, в чем его отличие от атеистического?

Понятием экзистенциализм применяется к весьма широкому и очень разнородному кругу философских течений 20 века. Чаще всего понятие экзистенциализм берется в прямом и узком значении и применяется к философским учениям, возникшим между двумя мировыми войнами в Германии и во время 2-й мировой войны во Франции. Иногда расширяют значение этого термина и включают представителей персонализма (Н. Бердяева, Л. Шестова, Э. Мунье) , философии жизни (Х. Ортега-и-Гасет) , диалектической теологии (К. Барт, Р. Бультман, П. Тиллих и др. ) и др. Объединяет их лишь общая установка на постижение человеческого существования (лат. existentia) как уникальной нерасчлененной целостности. При этом изначальным и подлинным бытием признается только переживание. Возникли эти направления экзистенциальной философии в результате глубокого разочарования в рационалистической философии, которая, стремилась с помощью научно-объективного метода устранить из учения о человеке все индивидуальные особенности личности. Человек, как живая целостность, оказался препарированным и умерщвленным с помощью категориального аппарата и аналитических методов (дедукция, индукция и др.) . Для экзистенциального философа существование не может быть познано ни научными, ни философски-логическими средствами. «Если невозможно найти универсальную сущность, которая была бы человечечской природой, то все же существует некая общность условий человеческого существования» (Ж. -П. Сартр) . Основные модусы человеческой экзистенции: забота, страх, совесть, решимость. Прозревает человек свою экзистенцию в пограничной ситуации (в состояниях страдания, вины, тревоги) . Между атеистическим экзистенциализмом (Ж. -П. Сартр, А, Камю, М. Хайдеггер) и религиозным (Г. Марсель, К. Ясперс) существуют концептуальные расхождения. Для представителей первого экзистенция автономна и не детерминирована ни высшим сверхличным началом, ни законами истории. Существование представляется как некая замкнутость, где фактически нет ничего, кроме свободы. Конец экзистенции – смерть. По мнению А. Камю, мыслящая личность неизбежно постигает абсурд как свой «вечный удел» на земле. Образом человеческой жизни для него является труд царя Коринфа Сизифа, осужденного постоянно поднимать на гору один и тот же камень. Религиозные экзистенциалисты видят выход в трансцендировании (лат. transcendentis – выходящий за пределы) , т. е. в обращении к Богу как основанию человеческого существования и личной свободы. «Существенно, чтобы человек и в качестве экзистенции видел в своей свободе дар трансценденции. Тогда свобода человеческого бытия становится ядром всех его возможностей при руководстве им трансценденцией, Единым, благодаря чему он достигает своего собственного единства» (К. Ясперс. Смысл и назначение истории, М. , 1994, с. 454). Для Г. Марселя трансцендирование означает прорыв к «другому» (любовь) - выход за пределы эгоистического «я» . Сейчас экзистенциализм – лишь страница истории западной философии. Опыт его атеистической версии показал абсурдность безрелигиозного мировоззрения, опыт религиозного экзистенциализма доказывает невозможность решения проблемы человека в рамках философии. Ни «трагическая мудрость» Г. Марселя, ни «философская вера» К. Ясперса никого не могут привести к высшей цели человеческого существования -спасению. «Истинная природа человека, его истинное благо, истинная добродетель и истинная религия суть вещи, познание которых неразделимо» (Б. Паскаль) . В понимании человека в творениях любого святого отца больше экзистенциального, чем во всем экзистенциализме. Учение о свободе давно уже дано в святом Евангелии: «познаете истину, и истина сделает вас свободными<...> Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8:32,36). Св. апостол Павел, прошедший через этот опыт свободы, свидетельствует нам: «И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16).

Это не заумь ли кака-то? "Где просто, там Ангелов со сто, а где мудрено, там - ни одного"