Как писатель называл свою собаку в рассказе Двойной след

Кентария вроде. Вот отрывок. — Вперед! Кентария! Слово Кентария ничего не значит, неизвестно, как произошло от имени Кента, так же, как это имя произошло от Кэт и Кэт от первоначального, неудачно данного первым ее владельцем, Китти. Тот был не охотник, не понимал, что кричать на букву "и" громко нельзя. Я стал звать на "э", вышла Кэт, а из Кэт само собой получилась какая-то Кента, из Кенты в торжественных случаях, когда надо собаку ободрить и попросить двигаться, выходит Кентария. И окончательно Кентария не помогает, собака все стоит и дрожит, я говорю еще почему-то Фунтария. В этот раз, когда я сказал первое: "Вперед!" — она переступила одной только лапкой и показалась мне через кусты. — Кентария! Переступила другой лапкой и опять стала. — Фунтария! И она прошла ко мне через весь куст. Мы встретились, петуха между нами, стало быть, не было. — Где же он? — спросил я. И она с таким же недоумением спрашивала меня: — Где же он? До того смутилась, что смотрела на меня и не отходила.