ЛЮБОВЬ МЕРТВЕЦА Лермонтов анализ 1 стр.

ЛЮБОВЬ МЕРТВЕЦА Пускай холодною землею Засыпан я, О друг! всегда, везде с тобою Душа моя. Любви безумного томленья, Жилец могил, В стране покоя и забвенья Я не забыл. Без страха в час последней муки Покинув свет, Отрады ждал я от разлуки — Разлуки нет. Я видел прелесть бестелесных И тосковал, Что образ твой в чертах небесных Не узнавал. Что мне сиянье божьей власти И рай святой? Я перенес земные страсти Туда с собой. Ласкаю я мечту родную Везде одну; Желаю, плачу и ревную Как в старину. Коснется ль чуждое дыханье Твоих ланит, Моя душа в немом страданье Вся задрожит. Случится ль, шепчешь, засыпая, Ты о другом, Твои слова текут, пылая, По мне огнем. Ты не должна любить другого, Нет, не должна, Ты мертвецу святыней слова Обручена; Увы, твой страх, твои моленья - К чему оне? Ты знаешь, мира и забвенья Не надо мне! Драматическое переживание любви - смерти характерно и для лермонтовской лирики лирики выразительности (экспрессивной лирики). Стихотворение " Любовь мертвеца " представляет собой переработку стихотворения французского поэта Альфонса Карра "Влюбленный мертвец", " что обусловило необычную для Лермонтова фантастичность произведения. Вопреки ожиданиям, в загробном колорите " Любви мертвеца " не сказывается тайна любви-смерти , ибо образы этого стихотворения не сравнимы ни с христианской, ни с какой-либо иной трактовкой таинственного в культурной традиции. И вообще главная тема стихотворения не отношение "любовь-смерть", о чем, на первый взгляд, говорит оксюморон (нарочитое сочетание противоречивых понятий) названия, а сила страсти, разрушающая любые упорядочивающие её формы выражения, преодолевающая и свой последний рубеж" - смерть. Заёмная риторичность свидетельствует о влиянии на лирику Лермонтова светски значимого опыта чувствования и поэтического выражения, что, в частности, способствовало известности поэта в последние годы жизни. Однако еще более значимо расхождение Лермонтова с его образцом: герой у Карра "молится за земное счастье любимой, у Лермонтова же - ревнует и угрожает ей".Поворот Лермонтова совершенно меняет суть дела, романтически корректная интерпретация "загробного" поведения превращается в небывальщину несусветную: умерший любовник активно вмешивается в жизнь оставленной возлюбленной, живописует свои мучения ("Твои слова текут, пылая, // По мне огнем"). Все мотивировки поведения - человеческого и потустороннего - оказываются неясными, зыбкими в искаженном пространстве страсти. Так риторичность французского стихотворения преодолевается демоническим самоопределением поэтической личности.