Можно ли использовать проблему: любовь матери к своему ребенку?Кончено есть тут и милосердие, сострадание. Но интересует именно эта Эта история произошла тридцать лет назад. Я ходила в молодых и талантливых. Жизнь улыбалась. Но...

Можно ли использовать проблему: любовь матери к своему ребенку? Кончено есть тут и милосердие, сострадание. Но интересует именно эта Эта история произошла тридцать лет назад. Я ходила в молодых и талантливых. Жизнь улыбалась. Но вдруг ни с того ни с сего моя дочь перестала видеть правым глазом. Ее положили в больницу с диагнозом неврит, воспаление зрительного нерва. Моей девочке было десять лет, мы никогда до этого не расставались, и эта первая разлука явилась трагедией. Она плакала в больничной палате, а я у себя дома, на улице и в гостях. Фаина увидела мой минор и вызвалась помочь.Фаина-действующий врач,жена генерала. Фаина шла, вздымая свои сто килограммов, и недовольно бурчала. Смысл ее бурчания был таков: зачем она пошла, зачем ей это надо, вечно она во что-то влезает себе во вред. Я плелась следом и чувствовала себя виноватой. Наконец мы поднялись на нужный этаж. – Стойте и ждите, – приказала Фаина. Она достала из объемной сумки белый халат, надела его и скрылась за дверью глазного отделения. Я стояла и ждала. Время остановилось. Я ждала. Появилась Фаина. Подошла близко. Устремила на меня пронзительный взор. Буквально впилась взглядом. – Соберитесь, – сказала она. – Выслушайте разумно. У вашей дочери опухоль мозга. Эта опухоль передавливает нерв, поэтому он не проводит зрение. – И что теперь? – тупо спросила я. – Операция. Надо делать трепанацию черепа и удалять опухоль. Я понимала: она говорит что-то страшное, но до меня не доходил смысл сказанного. Я не могла совместить эти слова с моей девочкой. – И что потом? – спросила я. – Молите бога, чтобы она умерла. Если выживет, останется идиоткой. Фаина замолчала. Стояла и изучала мое лицо. Мое лицо ничего не выражало. Меня как будто выключили из розетки. – Я вам что-то должна? – спросила я. – Ничего, – великодушно ответила Фаина. – Но поскольку я потратила на вас время, сопроводите меня в ателье. На такси. Я должна забрать норковый берет и норковый шарф. – Хорошо, – отозвалась я. Мы спустились вниз. Я остановила такси, и Фаина загрузила в него весь свой живой вес. Я сидела возле шофера и не понимала: зачем Фаина заставила меня ехать с ней в ателье? Сообщить матери о том, что ее ребенок безнадежен, – значит воткнуть нож в ее сердце. А потом потребовать, чтобы я с ножом в сердце повезла ее в ателье… Стоимость такси – рубль. Неужели у генеральши нет рубля, чтобы доехать самой? Мы остановились возле ателье. Я осталась в машине, сказала шоферу: – Обратно в больницу. Я вернулась в глазное отделение, вызвала врача. – У моей дочки опухоль мозга? – прямо спросила я. – С чего вы взяли? – удивился врач. – У нее обычный неврит. – А как вы отличаете неврит от опухоли? – По цвету. Когда неврит, нерв красный, а когда опухоль, нерв синий. – А у моей дочки какой цвет? – Красный. Мы будем колоть ей нужный препарат, воспаление уйдет, зрение восстановится. – А можно сделать рентген? – Можно. Только зачем? – Удостовериться, что опухоли нет. – Если хотите… Я не ушла до тех пор, пока врач не вынес мне рентгеновский снимок и я не убедилась воочию, что снимок чист, прекрасен и даже красив, благословенны дела твои, Господи… Я вернулась домой без ножа в груди. Я потом долго пыталась понять: что это было? Может быть, зависть? Но она живет лучше меня. У нее муж генерал с генеральской зарплатой и норковый берет с норковым шарфом. А у меня обычная вязаная шапка. Прошло десять лет. Моя дочь выросла, набралась красоты, одинаково видела обоими глазами. В один прекрасный день мы с мужем поехали на базар. В овощном ряду я углядела Фаину. С тех давних пор я с ней не общалась, хотя слышала, что недавно ее муж умер в гараже возле машины, а сын выпал из окна. Фаина увидела меня и кинулась мне на грудь как близкая родственница. Я стояла, скованная ее объятьями, и мне ничего не оставалось, как положить руки на ее спину. Спина тряслась в рыданиях. Под моими ладонями выступали ее лопатки, как крылья. Фаина не просто похудела, а высохла. Куда делись ее килограммы? Локоны превратились в старушечий пучок на затылке. Что делает с человеком горе…