Почитайте мне Рождественские стихи И. Бродского. Пожалуйста!

Я буду читать чуть нараспев, задумчиво вслушиваясь в снегопад за окном, где Рождественская ночь, снег и ветер.... а дома тепло и уютный свет лампы настольной... и томик Бродского-наугад открыт... . ***** Спаситель родился в лютую стужу. В пустыне пылали пастушьи костры. Буран бушевал и выматывал душу из бедных царей, доставлявших дары. Верблюды вздымали лохматые ноги. Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи, смотрела, как трех караванов дороги сходились в пещеру Христа, как лучи. ***** Плывет в глазах холодный вечер, дрожат снежинки на вагоне, морозный ветер, бледный ветер обтянет красные ладони, и льется мед огней вечерних и пахнет сладкою халвою, ночной пирог несет сочельник над головою. Твой Новый год по темно-синей волне средь моря городского плывет в тоске необьяснимой, как будто жизнь начнется снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево. ***** Спасибо, Монморанси, Вы очень хороший слушатель, вот допишу и уж точно почитаю ещё, Вы услышите, я знаю.

Младенец, Мария, Иосиф, цари, скотина, верблюды, их поводыри, в овчине до пят пастухи-исполины – все стало набором игрушек из глины. В усыпанном блестками ватном снегу пылает костер. И потрогать фольгу звезды пальцем хочется; собственно, всеми пятью – как Младенцу тогда в Вифлееме. Тогда в Вифлееме все было крупней. Но глине приятно с фольгою над ней и ватой, разбросанной тут как попало, играть роль того, что из виду пропало. Теперь ты огромней, чем все они. Ты теперь с недоступной для них высоты – полночным прохожим в окошко конурки – из космоса смотришь на эти фигурки. Там жизнь продолжается, так как века одних уменьшают в объеме, пока другие растут – как случилось с тобою. Там бьются фигурки со снежной крупою, и самая меньшая пробует грудь. И тянет зажмуриться, либо – шагнуть в другую галактику, в гулкой пустыне которой светил – как песку в Палестине. Presepio* Декабрь 1991

а бродские стихе рождествинского? Я однажды вернулся туда, В тихий город, - сквозь дни и года. Показался мне город пустым. Здесь когда-то я был молодым. Здесь любовь моя прежде жила, Помню я третий дом от угла. Помню я третий дом от угла. Я нашел этот дом, я в окно постучал, Я назвал её имя, почти прокричал! И чужой человек мне ответил без зла. "Здесь, наверно, она никогда не жила". - Ты ошибся! - мне город сказал. - Ты забыл! - усмехнулся вокзал. - Ты ошибся! - шептали дома. Спелым снегом хрустела зима. А над крышами вился дымок. Но ведь я ошибиться не мог! Но ведь я ошибиться не мог! Ведь звучало вокруг среди белых снегов Эхо первой любви, эхо давних шагов! А над городом снег все летел и летел. Этот город меня узнавать не хотел. В нём была и надежда, и грусть - Я шагал по нему наизусть. Я в его переулки нырял, Где когда-то любовь потерял. Я искал, я БРОДИЛ до темна. Но нигде не встречалась она, Но нигде не встречалась она. Я из города в полночь домой уезжал. Он летел за окном. Он меня провожал. И ночные огни повторяли светло: -То, что было, прошло! То, что было, прошло...

а может лучше ЧАЮ?)))

_... плывет в тоске необъяснимой среди кирпичного надсадна ночной кораблик негасимый из Александровского сада.. . ...твой Новый Год.. . плывет в тоске необъяснимой как будто жизнь качнется вправо качнувшись влево _)))