ПОМОГИТЕ НАЙТИ ПРОБЛЕМЫ И ПОЗИЦИЮ АВТОРА (1)Как-то в поезде, наладивши вагонный быт, мы, четверо пассажиров всех четырех поколений, как обычно, разговорились о том о сем. (2)Я была старше всех. (З)Внизу с пятилетним сынишкой ра...

ПОМОГИТЕ НАЙТИ ПРОБЛЕМЫ И ПОЗИЦИЮ АВТОРА (1)Как-то в поезде, наладивши вагонный быт, мы, четверо пассажиров всех четырех поколений, как обычно, разговорились о том о сем. (2)Я была старше всех. (З)Внизу с пятилетним сынишкой расположилась молодая, очень приветливая женщина. (4)Другой ее сын Леня, мальчик лет двенадцати, читал на верхней полке журнал, а вторую полку вверху занимал очень общительный сельский интеллигент — то ли aгороном, то ли зоотехник. (5)Все мы ехали в Магнитогорск, у нас в Москве была суетливая пересадка, и теперь, когда летнее душное многолюдье и сутолока позади, всем было хорошо, и мы, оказывая друг другу мелкие услуги, мгновенно подружились, почувствовав себя земляками. (6)Геннадий Марксович объяснил, что странным отчеством наделил его отец, комсомолец двадцатых годов, сменивший имя Христофор из-за яростного безбожия: тогда многие меняли имена и фамилии, порочащие звание советского гражданина. (7)— Отцу было хорошо, он стал Маркс Степанович — получилось нормально, вроде Марк Степанович, так в селе и говорили: Марко. (8)А мне каково? (9)Чуть проступок какой, так сразу смеются: веди себя разумно, считай себя вроде марксова сына... (10)С этого монолога Геннадия Марксовича и пошла речь о двадцатых годах. (П)Родился он на Украине, я тоже переехала за Урал уже подростком. (12)Помню и гражданскую войну, и страшный голод, и разруху... (13)Раннее детство агронома пришлось на тридцатые годы, подростковую пору прихватила война. (14)Тут уж моих воспоминаний на две жизни хватит: тридцатые годы, самое их начало — в селе — коллективизация, потом Магнитострой, потом война... (15)И вот старший мальчик Леня сказал: — Сколько же вы эпох прожили! И какие разные эпохи! (16)Очень развитой, начитанный школьник, оказывается, не пропустил ни одного слова в нашей дорожной беседе. (17)Ему все было интересно. (18)События, связанные с моим пенсионным возрастом, плавно перелились в сегодняшние проблемы, и мальчишечий интерес угас. (19)Леня изменил позу, лег на живот, подпер красивое личико ладонями и погрузился в книгу. (20)А у меня осталась в голове его фраза: «Сколько же эпох вы пережили?» (21)А за ней и вторая: «И какие разные эполи!» (22)Нашел же слово: эпохи! (23)Для меня, для моей жизни — десятилетия, для истории — периоды, а для умного мальчика — эпохи. (24)Так вот что мне довелось, а может, и посчастливилось пройти, и ведь в ногу с людьми, а если глянуть шире, то и с народом, — эпохально. (25)Наверное, Леня читал рассказы, повести, романы, смотрел фильмы, слышал от учителей и о 1ражданской войне, и о преобразовании деревни, и, уж конечно, о военных годах и на фронте, и в тылу. (26)Сколько написано, сколько золотых страниц вошло в классику! (27)А ему, Лене, интересно, он слышит от живого свидетеля и участника и что было, и как было, и какие были случаи. (28)Вот эти случаи разожгли его любопытство. (29)А если расшевелить душу и оживить для себя те, полузабытые картины быта и бытия, написать так, как все это виделось: сперва — маленьким человечком, потом девчонкой, потом, потом... (ЗО)Еще одна человеческая, всегда неповторимая судьба не пустяк и кому-то покажется интересной, как моему случайному спутнику. (31)Спасибо тебе, Леня, за толчок.