В чем совпадает оценка "железного века" у Гесиода и Овидия?

Греческие и римские мифологические предания о «жизни при Кроносе» и о «Сатурновом царстве» оказали весьма заметное влияние на формирование европейской социальной утопии. На примере сопоставительного текстологического анализа двух важнейших источников по теме гесиодовских «Трудов и дней» и «Метаморфоз» Овидия полезно выяснить насколько отчетливо они могли отражать те процессы в идеологии античного общества, которые имели место во времена жизни этих двух поэтов. Следует отметить, что термин «золотой век» в данном случае можно употреблять лишь весьма условно: у Гесиода в оригинале фигурирует «золотой род» , у Овидия — «золотое поколение» , и эта разница имеет под собой очень важные различия в понимании мифа. Дело в том, что само понятие «золотой век» впервые в античной литературе фиксируется только во второй половине I в. до н. э. , в «Энеиде» Вергилия. Анализ "золотого звена",призванного у обоих авторов олицетворять собою идеал первоначальной счастливой жизни человечества при Кроносе или Сатурне: Именно здесь содержится наибольшее количество утопических мотивов, оказавших важнейшее влияние на позднейшие социальные утопии «золотого века» . Прямые совпадения между двумя описаниями оказываются скорее исключениями, чем правилом: к ним можно отнести лишь указания на то, что земля самопроизвольно, без обработки приносила свои плоды, а люди жили тогда в счастливом покое. Остальные мотивы уже не имеют прямых аналогов, отражая своеобразие взглядов авторов на идеальное первоначальное состояние человечества. У Гесиода отмечаются в основном «самоценные» позитивные качества «жизни при Кроносе» : люди были всегда здоровы и даже смерть их была легка, трудились они ровно столько, сколько им хотелось, обладали многими стадами и обильными урожаями, «автоматически» производимыми самой землей. Эти люди не знали ни бед, ни тяжелых трудов, ни нужды, ни старости. Овидий, в отличие от Гесиода, делает акцент не на «позитивных» , а на «негативных» мотивах, отмечая пороки современности, которых не было при Сатурне. В результате складывается картина того, чего не хотел бы видеть поэт в идеализируемой эпохе. Это законы, суды и наказания, это мореплавание, чужеземные странствования и вспашка земли, строительство крепостей, изготовление оружия, войны. Так, указание на медные доски, на которых римляне публиковали законы, явно отражает реалии именно римской жизни. Заслуживает комментария и указание на отсутствие мореплавания: у «сухопутных» римлян было особенно обостренным чувство недоверия, неприязни к морским плаваниям, не только таящим в себе смертные опасности, но и приносящим роскошь, развращение нравов, ослабление сплоченности гражданской общины. Что же касается войн, то в отношении к ним также, видимо, отразились не только усилившиеся в римском обществе конца I в. до н. э. пацифистские настроения, но и личная неприязнь Овидия к военной службе. Основная «негативная» часть описания дополняется некоторыми «позитивными» мотивами, которые также не имеют аналогов у Гесиода. «Золотое поколение» почитало верность, добросовестность и правильность, справедливость) добровольно. Питанием ему служили плоды, в изобилии производимые столь же добровольно землей. На земле была вечная весна, когда текли молочные реки и реки нектара, а из цветущего дуба сочились золотистые капли меда. Главный вывод может быть таким: в описании жизни при Сатурне Овидий выражает утопическую идеализацию не только сказочной «страны изобилия» , но и общества, лишенного многих нравственных пороков и развращающих «достижений» цивилизации. Именно это противопоставление «золотого поколения» современному римскому обществу, несомненно, является наиболее важным смысловым компонентом всей мифологической композиции у Овидия.