Дипломная работа: Язык лирических миниатюр М.М. Пришвина
Утверждать в литературном языке подлинные богатства и открытия народного языка – одна из основных задач М.М. Пришвина. Он как бы заглядывает в глубь каждого слова, снимает с него кору омертвения, возвращает словам их образную полноценность и природную поэтичность. Каждое слово – находка, с оживлением внутренней формы – это в то же время и история его возникновения.
М.М. Пришвин неоднократно говорит о том жизнеутверждающем и творческом начале, которое он находит в мире природы, о том, как обогащает, очищает и укрепляет человека прикосновение к земле. Для него природа – место приложения творческих сил человека. Он доказал это всеми своими книгами.
Объектом данного дипломного исследования является язык лирических миниатюр М.М. Пришвина.
Предмет изучения – лексические и синтаксические особенности пришвинских произведений.
Цель дипломного исследования состоит в изучении изобразительно-выразительных средств, характерных для лирических миниатюр М.М. Пришвина.
Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи :
1) охарактеризовать виды и функции эмоционально-экспрессивной лексики в пришвинских миниатюрах;
2) описать виды и структурно-семантические особенности эпитета, метафоры, олицетворения и сравнения в текстах М.М. Пришвина;
3) проанализировать виды и функции инверсии и однородных членов в миниатюрах;
4) выявить способы представления эмоциональной семантики в пришвинских предложениях;
5) продемонстрировать возможности применения материалов дипломного исследования в практике преподавания русского языка и литературы в школе.
Актуальность исследования определяется необходимостью изучения языка художественных произведений, а также широкими возможностями использования произведений М.М. Пришвина в практике преподавания русского языка и литературы в школе и вузе.
Практическая ценность работы определяется многоаспектным описанием художественных средств, представленных в лирических миниатюрах М.М. Пришвина, что может быть использовано в практике преподавания русского языка, культуры речи, риторики, стилистики, литературы в школе и вузе.
В качестве источников материала исследования используются лирические миниатюры М.М. Пришвина (см.: Пришвин М.М. Зеркало человека. – М., 1985).
Методы исследования . В работе в зависимости от решаемых задач использованы следующие методы: метод структурно-семантического и текстового анализа языковых единиц, описательный метод, метод классификации языковых единиц в определённые группы.
Структура работы . Дипломное исследование состоит из Введения, трёх глав, Заключения и Библиографического списка.
ГЛАВА 1. ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИРИЧЕСКИХ МИНИАТЮР М.М. ПРИШВИНА
§1. Эмоционально-экспрессивная лексика в миниатюрах
Эмоционально-экспрессивная лексика в русском языке представлена несколькими группами [см.: Котюрова М.П., 2003, с. 464 – 465].
Первую группу составляют слова, которые уже сами по себе, в своей семантике несут экспрессивно-эмоциональный заряд и потому являются стилистически окрашенными (горлодёр, брюзга, властелин, всемогущий). Слова этой группы обычно однозначны; заключённая в их значении оценка настолько явно выражена, что не позволяет употреблять слово в других значениях.
Вторая группа – это многозначные слова, которые в своём прямом значении обычно стилистически нейтральны, однако в переносном значении наделяются яркой оценочностью и экспрессивной стилистической окраской. Эти слова, по мнению М.Н. Кожиной [см.: Кожина М.Н., 1977, с. 108], можно условно назвать ситуативно-стилистически окрашенными (дуб – о человеке, тряпка – о мужчине, болото – об общественной группе).
Третью группу составляют слова, в которых эмоциональность, экспрессивность и вообще стилистическая окрашенность достигаются аффиксацией, большей частью суффиксами (бабуля, солнышко, цветочек). Однако это явление не столько собственно лексическое, сколько словообразовательное.
Выделяется и четвёртая группа, точнее, подгруппа в первом разряде слов. Она состоит из таких лексических единиц, в которых оценочность и экспрессия связаны с традицией употребления и сопутствуют ей. Именно последнее видоизменяет значение слова или отражается на нём: вития (оратор), вещать (говорить, провозглашать), взывать (обращаться), благой (хороший, заслуживающий одобрения), дерзать (стремиться), глашатай, провозвестник. Семантический сдвиг по сравнению с нейтральным синонимом незначителен, порой еле уловим. Стилистическая высокость, торжественность, риторичность таких слов обусловлена традицией их употребления преимущественно в письменной речи. В связи с этим им присуща и некоторая оценочность: обычно значение интенсивности положительного качества и действия.
Многообразные оттенки эмоционально-экспрессивной окраски принято делить на два больших разряда: с положительной и с отрицательной (негативной) оценкой [см.: Кожина М.Н., 1977, с. 108]. Среди положительных оттенков выделяются, например, торжественный, возвышенный (воздвигать, чаяния), близкий к ним риторический (возвещать, кара) и возвышенно-поэтический (лучезарный, блистательный) – это оценки общие и собственно экспрессивные. Эмоциональная окраска преобладает в словах одобрительных (прекрасный, изумительный), ласкательных (заинька, куколка), шутливых (ерундистика, чепуховинка).
Негативные оттенки ещё более разнообразны: неодобрительный (брюзга, картёжник), презрительный (балаболка, балбес), укоризненный (бесстыдник, бедокурить), иронический (вздыхатель, великовозрастный), пренебрежительно-фамильярный (выскочка, злопыхатель), бранный (безмозглый, гад) и др.
Сердцевину стилистических ресурсов в словообразовании составляют суффиксы и префиксы субъективной оценки. Их иначе называют экспрессивными или эмоционально-экспрессивными [см.: Котюрова М.Н., 2003, с. 464 – 465]. Оттенок уменьшительности обычно сопровождается экспрессией ласкательности, реже – шутливости, ироничности; оттенок увеличительности – экспрессией грубости, пренебрежения, неодобрения, иронии, а также восхищения. Суффиксы субъективной оценки более свойственны устно-разговорной речи, чем книжно-письменной.
М.М. Пришвин в своих произведениях часто использует стилистически окрашенную лексику, в которой ярко выражается оценочность. Например: Вороны бросятся, и начнётся общая свалка («Богатая ворона»); Мне подумалось, что при таком ударе от паука ничего не осталось, но, когда я поднял полено, паук живёшенький побежал по железному листу («Паук»); Разорённого, больного, уничтоженного гордеца подбирает выгнанная дочь, и так, наконец, в этой жестокой борьбе кошки с собакой побеждает человек («Домби»); И так у нас остался самый важный, самый брыластый и смешной своей важностью, самый нахальный в борьбе за молоко матери и, казалось нам, настоящий портрет Домби – отца («Домби»); ... и я веду себя с нею совершенно так же, как если бы я был действительно бог всемогущий , всеведущий и вездесущий («Волшебная нить»); Там она долго, многие годы чахла, угнетённая господствующим деревом («Плоды»); Что-то тревожно вороны кричат,– не вылетели ли уж их дураки из гнёзд? («Утром»).
Часто автор использует слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Например: Что же это, веточка сосны сама собой упала и прикрыла гнёздышко , или птичка -самец и самка потрудились над нею, приволокли? («Птичьи дела»); … ещё пониже в следующей дырочке поселился поползень и стал бегать по дереву, как мышонок , не стесняясь, если приходится бегать и вниз головой («Птичий закон»); Мало-помалу островок зашевелился и вышел из моря на сухое («Паук»); Жулька нос в часы, языком разведала, нашла молоточек , лизнула и, ещё бы немного – пустила в ход зубы и часы полетели бы («Собака в делах человеческих»); Золотое утро было сегодня, и лёгкий морозец , в полной тишине давал только хорошее: лёгкость движения и независимость мысли («Неодетые стволы»); Острыми шильцами зелёными наклюнулась черёмуха, и шоколадные издали берёзовые почки, наверно, уже с зелёными хвостиками («Почки раскрываются»); Брошенная дорога через лесную поляну заросла дымящейся травкой , той самой, на какой мы в детстве гадали… («Лесная поляна»).
Редко М.М. Пришвин прибегает к суффиксам, придающим словам значение увеличительности. Например: На эти белые лапки у совсем крошечных ёлок смешно смотреть, так же, как на лапищи маленьких щенят («Белолапки»); … и нет тоскливей тогда этого опустошенного леса, похожего на сборище холостых стариков, как в домах инвалидов («Спайка поколений»). Такие суффиксы чаще всего сопровождаются эмоциональными оттенками неодобрения, иронии.