Дипломная работа: Павел Иванович Пестель в отечественной историографии

В современной историографии можно выделить работу В.А. Федорова «Декабристы и их время», который являясь учеником М.В. Нечкиной, продолжил развивать ее линию.

С.А. Экштут в книге «В поиске исторической альтернативы: Александр I. Его сподвижники. Декабристы» выдвинет интересную идею об особой роли Александра I и Павла Пестеля, проведя между ними параллель. Напишет об их общности поисков лучшего будущего для России.

Особое место в современной историографии занимает О.И. Киянская и ее монография «Павел Пестель, офицер, разведчик, заговорщик», в которой всесторонне и подробно рассмотрена жизнь революционера. В книге использованы ранее не использованные материалы и открыты темные стороны из биографии П.И. Пестеля.

Таким образом, тема Павла Ивановича Пестеля в отечественной историографии изучена достаточно глубоко.

В рамках поставленной цели и сформулированных к ней задач наша дипломная работа имеет следующую структуру: введение, три главы («Дореволюционная историография о Павле Ивановиче Пестеле», «Павел Пестель в советской исторической науке», «П.И. Пестель в постсоветской историографии»), заключение и список литературы.

Глава I . Дореволюционная историография о П.И. Пестеле

пестель отечественный историография

В дореволюционной историографии вопрос оценки и освещения личности П.И. Пестеля и его деятельности долгое время был закрыт для историков. О нем крайне мало писали, а написанное было далеко от истины. Изучение практически началось с восьмидесятых годов девятнадцатого века. В этом направлении работали и до этого направления, А.И. Герцен, М.А. Корф. Но работы А.И. Герцена нельзя назвать историческими и близкими к действительности, т.к. он писал о декабристах, идеализируя их образ. М.А. Корф писал о них согласно государственной позиции и о П.И. Пестеле практически не упоминал. В 1885 году выходит работа Александра Николаевича Пыпина «Общественное движение Общественное движение в России при Александре I», с которой, можно сказать, и началось активное изучение этого вопроса. Выходят работы В.И. Семевского; Н.П. Павлов-Сильванского; М. В. Донвар-Запольского; В. И. Сеиеновского, В. Богучарского, В. И. Штейнгеля, на страницах, которых происходил поиск истины.

О Пестеле, как о личности в дореволюционный период писали с разных точек зрения. Одни его идеализировали и считали его пророком[3] , как например А.И. Герцен. Другие же, к примеру, А.Н. Пыпин, уничижали его. Третьи же оценивали его как неоднозначную личность.

Александр Иванович Герцен, писатель, публицист, философ, революционер. Оценивая П.И.Пестеля, как личность полностью идеализирует его, считая его гением революции, жившим не в то время, оправдывая его диктаторство.

«Он ошибался практически, в сроке, теоретически же это было откровением. Он был пророком, а все общество - огромной школой для нынешнего поколения.»[4]

«…весьма вероятно, что в случае успеха он стал бы диктатором,- он, который был социалистом прежде, чем появился социализм.»[5]

Противоположную точку зрения занимает Александр Николаевич Пыпин, русский литературовед, этнограф, представитель культурно-исторической школы. Он низко оценивает его личность. Ставя в один ряд с передовыми деятелями того времени (Мордвинов, Сперанский, Кочубей) он в уничижительном тоне пишет, что Пестель единственным средством улучшения вещей считал переворот[6] . Считая, что из-за тактики Пестеля «энергичного вмешательства», в Южном Обществе было больше фантастических планов, необузданных разговоров и никакого принятого плана[7] .

Василий Осипович Ключевский, русский историк, последователь государственной исторической школы, создатель московской исторической школы, так же не высоко оценивал личность П.И. Пестеля, отмечая диктаторские намерения Павла Ивановича.

«Пестель не создавал определенной формы правления в уверенности, что ее выработает общее земское собрание; он надеялся быть членом этого собрания и готовил себе программу, обдумывая предметы, о которых будут говорить на соборе.»[8]

Но справедливо подмечал, что Пестель человек образованный, умный, с очень решительным характером; считал, что благодаря ему, Пестелю, в Южном обществе получили преобладание республиканские стремления[9] .

В дальнейшем начинается умеренная оценка П.И. Пестеля. Николай Павлович Павлов-Сильванский, русский историк, в 90-е гг. XIX в. испытал воздействие социологических идей "легального марксизма". В своей книге «Павел Иванович Пестель. Биографический очерк», написанном в 1901 году, пишет о Пестеле, как о человеке большого ума, широкого образования, обладающего сильным и властным характером[10] . Но отмечает:

«Его явное превосходство и властолюбивый характер действовали на многих отталкивающе.»[11]

Такого же мнения придерживаются и В.И. Сеиеновский, В. Богучарский и В.И. Штейнгель, дополняя Н.П. Павлов-Сильванского, мыслью о гениальности П.И. Пестеля. Но отмечают:

«…он не обладал даром, столь необходимым для предводителя политической партии - привязать к себе людей. В душе его было, что-то черствое, отталкивающее симпатическое сочувствие тех, которых он должен был вести к цели.»[12]

Митрофан Викторович Довнар-Запольский, белорусский историк, профессор, доктор исторических наук. Выходит на абсолютно новый уровень в оценке Пестеля, говоря, что император Николай I ошибался в своей характеристике Пестеля, называя его плохим заговорщиком. Считает, что в лице Пестеля Южное общество руководителя обширного ума[13] .

«Ум и познания Пестеля давали ему возможность господствовать над людьми, с которыми он сталкивался…»[14]

Оценивая П.И. Пестеля, сравнивает его с Сократом, в манере вести беседу[15] ; с Наполеоном и Гегелем, в отрицании значения народной массы; с Наполеоном, в честолюбии и властолюбии[16] . Ссылаясь на Русскую Правду, автор характеризует Пестеля больше, как ученого, чем заговорщика[17] .

«…Пестель лишен способностей революционера- практика.»[18]

Но, несмотря на все высокие оценки, автор замечает, что он проповедовал цареубийство[19] .

Василий Иванович Семевский, историк либерально-народнического направления. Так же дает высокую оценку личности П.И. Пестеля, считая его самым выдающийся из членов Южного Общества; одним из наиболее образованных людей своего времени[20] .

В целом Можно сказать, что в дореволюционный период П.И. Пестеля, как личность оценивали очень высоко, отмечая его заслуги. Появлялись интересные мнения о нем - идея М.В. Довнар-Запольского «Пестель-теоретик, но не практик». Негативно же личность Пестеля оценивали на начальном этапе изучения, т.к. работа велась историками монархистами.

Вопрос о деятельности П.И. Пестеля в ранних декабристских организациях затрагивали не многие ученые и изучали они его неравномерно. А.Н. Пыпин и Н.П. Павлов-Сильванский захватили этот вопрос лишь поверхностно, в своих исследованиях они сильно не углублялись. Этот вопрос более подробно рассмотрел М.В. Донвар-Запольский, выводя исследование по этому вопросу на более высокий уровень.

А.Н. Пыпин в своей работе «Общественное движение Общественное движение в России при Александре I» пишет, ссылаясь на слова П.И.Пестеля, устав Союза благоденствия был написан под влиянием уставов некоторых масонских лож, но суровые клятвы не представляли ничего страшного, т.к. даже в самых простых ложах они были наполнены страшными проклятиями[21] . Эта идея была и осталась в этот период новой для историографии о Пестеле, т.к. многие историки, приводя в пример воспоминания современников или отмечая властолюбие и диктаторство Пестеля, не учитывают этого аспекта, формальности угроз в масонских ложах.

Н.П. Павлов-Сильванский считает, что устав «Союза спасения» разработал Пестель, при участии Трубецкого и Долгорукова. Он, как и А.Н. Пыпин, отмечает, что устав был написан под влияние уставов масонских лож, но особо отмечает его жесткость и жестокость.

«Этот устав…был основан на клятвах, правилах слепого повиновения, и проповедовал насилие, употребление кинжала и яда.»[22]