Курсовая работа: Особенности российского федерализма 2

понятия "федерация" поскольку включает в себя не только теорию федеративного государства, но и принципы политической организации,

6

которые позволяют объединить независимые государства под руководством центрального правительства, оставляя за каждым из них определенную долю прав. Обращаясь к понятию «федерализм», известный американский политолог, специалист в области проблем федерализма профессор Д. Элазар указывает на многозначность данного понятия: оно применялось для характеристики нескольких разновидностей политического устройства; федерализм направлен на достижение, как единства, так и разнообразия; федерализм означает как структуру, так и процесс управления; федерализм является как политическим, так и социально-культурным феноменом; федерализм касается и средств, и целей; при помощи федерализма преследуются как ограниченные, так и широкие цели. Сам Д. Элазар считает наиболее простым такое определение федерализма: самоуправление плюс поделенное управление, то есть управление, разделенное на два уровня – федеральный и региональный.

Кроме того, в современных условиях федерализм следует рассматривать в большей степени как принцип связи частей и целого в территориально-политическом устройстве государства, а также как политико-правовую идею достижения компромисса между общегосударственными и местными интересами. Важнейшие цели федеративного государства: Федерации создаются для согласования и обеспечения единства и разнообразия интересов отдельных регионов.

Федерализм - это политико-правовой механизм, защищающий местные сообщества от тирании центрального правительства.

Федерализм является средством демократизации, поскольку позволяет населению участвовать в политическом процессе на нескольких уровнях власти. Федерализм - это метод повышения эффективности государственного управления.

Прежде чем обратиться к характеристике базовых принципов федерализма, необходимо сделать несколько уточнений.

7

В зарубежной и отечественной литературе названные принципы хорошо представлены в юридической литературе. Вместе с тем, социально-экономический срез их реализации, равно как социально-экономические основы их возникновения проанализированы слабо. Исключение, пожалуй, составляют исследования проблематики бюджетного федерализма. Что же касается таких вопросов как развитие характерных для федеративной формы государственности отношений собственности, экономических основ реализации социальных программ и пр., то здесь многие сталкиваются с известным методологическим вакуумом.

Причины этого, на мой взгляд, не в недостатках теории, а в особенностях исторического опыта зарождения современных федераций. Названные федерации возникали и укрепляли свои позиции как особая форма государственности в период, во-первых, становления рыночных отношений; во-вторых, формирования национальных государств.

Эти процессы, начавшие набирать силу примерно 350 лет назад, совпадали как во времени, так и в пространстве. Рынок приспосабливал к себе форму государственности (унитарную, федеративную). Но, одновременно, названная форма приспосабливала к себе рынок. А если вспомнить, что укрепление рыночных отношений происходило стихийно, то становится понятным, почему научная мысль того периода сконцентрировалась, прежде всего, на оценке уровня гражданских свобод, который федерация могла обеспечить в рамках буржуазного строя.

В последующие периоды потребность в названных исследованиях также не возникала. Рынок и федеративные отношения исторически состоялись. А это, в свою очередь, потребовало от экономической науки обращения не к вопросам теории, а к практическим проблемам: к совершенствованию механизмов (технологий) регулирования федеративных отношений.

8

Сложившийся исторически обусловленный разрыв между экономической теорией и практикой становления федеративных отношений, поставил перед отечественной наукой ряд принципиальных, не имеющих исторических аналогов, вопросов. Эти вопросы вызваны тем, что в конце ХХ столетия развитые в экономическом отношении федерации (как, кстати, и государства унитарные) перешли в новое качественное состояние. Это состояние связано с социальной переориентацией экономики, приведшей к переходу к новому качеству роста. В свою очередь, данный переход способствовал повышению регулирующей роли государства, вытеснению стихии из экономики и из практики государственного регулирования.

Пытаясь найти свое место в мировом сообществе, а также в международном разделении труда, Россия не может не принимать во внимание специфику происходящего общецивилизационного сдвига. А это, в частности, требует уделить самое пристальное внимание к разработке соответствующей отечественным реалиям теории государственного регулирования. Названная теоретическая конструкция не может быть ограничена лишь отработкой механизмов перехода от административно-командной системы управления к социально-ориентированному рыночному хозяйству. Этот переход должен быть органично увязан с формированием социально-экономических основ федеративных отношений.

Если данный вывод справедлив, то логично предположить, что Российская Федерация не может следовать тем же путем, по которому более 300 лет шли современные реальные федерации. Стихийное формирование рынка и федеративных отношений приведет к исчезновению России с экономической и политической карты мира. Нам не подходит и применяющийся ныне в названных федерациях "технологический" подход к

регулированию рассматриваемых отношений. Он реализуем лишь в устоявшемся государстве и в стабильном обществе.

9

Таким образом, перед отечественной наукой и практикой стоит достаточно простая по формулировке, но предельно сложная по реализации задача. Ее смысл в выработке экономической модели, позволяющей "привить" принципы федерализма обществу, во-первых, никогда не имевшему опыта жизнедеятельности в условиях реальных федеративных отношений; во-вторых, переходящему от административно-командной системы управления к регулируемому рынку; в-третьих, осуществляющему масштабную региональную децентрализацию системы управления в социально-экономической и иных сферах. Осуществить это, не определившись с экономическим смыслом принципов федерализма, не представляется возможным. Каковы эти принципы?

Основополагающим принципом федерализма выступает равенство прав федерации и ее субъектов в рамках предметов их ведения. Названный принцип является системообразующим, базовым. Все остальные ему подчинены и из него вытекают. Назову четыре важнейшие из них.

Первый. Федерация и субъекты федерации в рамках собственных предметов ведения признаются полностью равноправными сторонами федеративных отношений. Потому федерация и субъекты федерации в равной степени ответственны за осуществляемые ими полномочия. Но полномочия каждой стороны охватывают только те сферы, которые не может или не должна брать на себя другая сторона.

Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что стороны не наделяются отмеченными полномочиями по чьему-либо произволу, конъюнктурному или политическому решению. Речь идет о добровольной передаче их снизу-вверх. А поскольку, согласно исторической логике, федерацию образуют ранее суверенные государства, то результатом этой

передачи выступает утрата ими одной части своих суверенных прав, при сохранении за собой другой их части.

10

Таким образом, в федеративных государствах изначально имеет место двухуровневая национально-государственная система, в рамках которой стороны не подчинены друг другу иерархически, как это имеет место в государствах унитарных.

Второй. То обстоятельство, что федерацию создают государственные образования, требует, чтобы полноправным субъектом федерации признавался лишь тот субъект, который способен реализовать принцип экономической самодостаточности. Смысл данного принципа вытекает из равностатусности субъектов федерации, а также из признания невозможности подлинного равноправия между экономически разностатусными сторонами.

То обстоятельство, что в федерацию входят ранее суверенные государства, означает, что они обладали не только соответствующей государственной атрибутикой. Суверенитет базируется на экономической самодостаточности, т.е. на способности обеспечить потребности своих граждан и свою безопасность за счет использования внутренних экономических ресурсов. При ином варианте, государство не имеет исторических перспектив.

Таким образом, реальная федерация возникает только тогда, когда объединяются и получают равные права экономически самодостаточные субъекты. Именно это обеспечивает их последующую политическую и правовую равностатусность, а не наоборот. Что же касается регионов, не способных реализовать принцип экономической самодостаточности, то, соответственно, они не могут быть признаны и не признаются субъектами федерации.

Третий. Этот принцип связан с конституированием в федерациях (в отличие от унитарных государств) двух уровней государственной

собственности. Наличие государственной собственности федерации и государственной собственности субъектов федерации обусловливает

11

реализацию специфических форм публичной собственности, отличных от тех, с которыми мы сталкиваемся в унитарных государствах.

Содержание этих отношений не сводится к механическому разделу объектов собственности в процессе образования федераций. Перераспределение конкретных объектов собственности, конечно, может и должно иметь место. Однако главное не в этом, а в том, что в соответствии с закрепляемыми за федерацией и субъектами федерации предметами ведения, между сторонами, прежде всего и главным образом перераспределяются функции регулирования прав владения, распоряжения и пользования.

Будучи рассмотренными в таком контексте, федерация и субъекты федерации выступают не в качестве собственников, а тем более (как это сложилось сегодня в России) в роли хозяйствующих субъектов. Они на равных правах, но на различных уровнях государственного управления осуществляют, в соответствии с принципами федерализма, регулирование отношений собственности. А если вспомнить, что характер отношений собственности во многом определяет характер всей совокупности общественных отношений, то логично заключить, что сосуществование двух форм государственной собственности не может не породить специфическую форму названных отношений.

Четвертый. Это - равноправие федерации и ее субъектов в рамках их предметов ведения на основе обеспечения соответствия доходных полномочий сторон их расходной ответственности. Реализация данного принципа требует, прежде всего, перехода к горизонтальной модели бюджетного федерализма. Причем, в отличие от вертикальной модели бюджетного федерализма, реализуемой в унитарных государствах, где функции регионов определяются "сверху", налогооблагаемая база субъектов

федерации определяется не центром, а вытекает из предметов ведения, которые они оставляют за собой.

12