Курсовая работа: Прогнозирование электорального поведения

В результате такое сложное социальное явление как электоральное поведение граждан становится вдвойне сложным для научного анализа: на объективные трудности его изучения накладывается необходимость его демистификации и демифологизации. В противном случае исследователи рискуют описать и объяснить, например, не устойчиво повторяющиеся образцы поведения граждан в области выборов, а те образы этого поведения, которые были сформированы политическими технологами и командами кандидатов для целей пропаганды и агитации. Эти образы, как правило, обслуживают интересы тех или иных политических сил или отдельных кандидатов, а потому не соответствуют реальности. Поэтому представляются достаточно интересными любые новые результаты в области анализа электорального поведения граждан и прогнозирования результатов выборов, а также принципы и методики соответствующего анализа.

Для определенности под электоральным поведением будем понимать систему взаимосвязанных реакций, действий или бездействий граждан, осуществляемых с целью приспособления к условиям проведения политических выборов. Безусловно, гражданами считаются не только так называемые простые граждане, но и должностные лица, в том числе, и высокопоставленные, кандидаты всех уровней, их помощники, политические технологи, исследователи и другие. Электоральное поведение в этом смысле имеет отношение не только к избирателям, но и к тем, кто организует процесс выборов, принимает то или иное участие в них, а также является заказчиком применения тех или иных технологий.

В ходе смены модели выборов с советской на демократическую, по крайней мере, по ее форме, адаптироваться приходилось абсолютно всем российским гражданам, представителям всех социальных групп от Президента, глав администраций регионов и представителей элиты до рабочих, крестьян, безработных и бомжей. Более того, разделение анализа электорального поведения на отдельный анализ поведения простых избирателей и анализ поведения должностных лиц, депутатов, кандидатов, других представителей элиты, не всегда позволяет раскрыть соответствующие закономерности: поведение всех социальных групп на выборах очень сильно взаимосвязано.

Изучение электорального поведения российских граждан стало актуальным, начиная с первых выборов народных депутатов СССР, прошедших весной 1989 года. Эти выборы впервые за многие предшествующие десятилетия советского периода были альтернативными, предполагали возможность выбора депутатов из нескольких кандидатур. Изменение характера выборов по сравнению с советской безальтернативной моделью стимулировало спрос на прогнозирование результатов выборов. Для решения этой задачи в период первой избирательной кампании периода перестройки стали проводиться опросы общественного мнения, направленные на выявление предпочтений избирателей.

Результаты таких опросов и прогнозы исхода выборов стали с этого периода публиковаться в средствах массовой информации, и это вызывало большой общественный интерес. Но очень скоро выяснилось, что электоральное поведение российских граждан представляет собой весьма сложный социальный феномен, который нужно изучать не только с помощью опросов общественного мнения, но и с помощью специальных методик, поскольку, например, прямые вопросы типа: «За кого Вы собираетесь проголосовать?» не всегда дают достаточно информации для обоснованного прогноза исхода выборов. Проблема заключается в том, что даже когда респонденты, принимающие участие в таких опросах общественного мнения, отвечают совершенно искренне и ответственно, их ответы и обобщения их ответов напрямую не могут быть проинтерпретированы как прогнозы исходов выборов, например. Опросы общественного мнения измеряют так называемое вербальное, а не реальное электоральное поведение граждан.[2]

В качестве специальных методик анализа электорального поведения могут быть использованы методики описания тех относительно устойчивых систем и структур общественной жизни, которые определяют сложившиеся или складывающиеся в этой сфере реальные практики, а также их идеологическое обеспечение, нормы, правила, отношения, принципы, представления и т.п. Концепция клиентелизма позволяет описать определенные достаточно устойчивые закономерности электорального поведения российских граждан. И в этом смысле она может использоваться как одна из достаточно эффективных методик анализа соответствующей области общественных отношений. Клиентелизм можно рассматривать также и как один из ведущих факторов современных российских выборов, поскольку именно патрон - клиентские отношения во многом определяют деятельность и ее результаты практически для всех участников российского избирательного процесса.

1.2. Электоральное поведение как проявления клиентелизма

Российская традиция исследований в политической социологии пока характеризуется слабым вниманием к систематическому анализу электорального поведения граждан на основе факторов клиентелизма. Тем не менее, клиентелизм на выборах является едва ли не единственной их особенностью, объединяющей выборы всех уровней: федеральные, региональные и местные.

В соответствии еще со старой советской традицией и избирателям и кандидатам клиентелистские отношения ближе и понятнее, чем демократические. Избиратели чувствуют, что у них нет стольких прав, сколько их имеют кандидаты и должностные лица. И такое положение воспринимается большинством российских граждан как справедливое. Кандидат, который не сумел показать своего превосходства в социальном статусе над избирателями, имеет немного шансов быть избранным. Он непременно должен показать знание проблем и условий жизни своих избирателей, но не должен остаться одним из них.

Избиратели, как правило, рассматривают кандидатов как своих патронов, которым они доверяют собственную защиту, под покровительство которых избиратели готовы встать, но не безусловно, а только если эти кандидаты продемонстрируют готовность решать проблемы своих избирателей. Избиратели отлично понимают, что их представитель, которого они поддержат на выборах, должен суметь защитить их интересы, а для этого должен иметь доступ к соответствующим ресурсам: властным, финансовым, материальным и другим. В результате голосование на выборах становится все менее идеологизированным и все более прагматичным: избирается личность, а не политическая позиция.

Клиентелистские отношения в процессе выборов закрепляются российским законодательством, поскольку его нормы не обеспечивают реального равенства прав кандидатов. Правда, иногда дополнительные права высокопоставленных кандидатов превращаются для них в дополнительные обязанности. Так от простых граждан пока не требуется полных деклараций имущества, а для кандидатов на прошедших федеральных выборах такие декларации и ошибки в них становились важными ресурсами политической борьбы.

В клиентелистскую модель вписывается и определенная смена приоритетов, которая произошла в большинстве округов на выборах депутатов Государственной Думы РФ в декабре 1999 года, когда инкумбенты, т.е. депутаты, ранее избранные от этих округов, повсеместно заменялись новыми кандидатами. Избиратели, постепенно адаптируясь к новой системе формирования российской власти, наглядно продемонстрировали зависимость патронов от клиентов. Невыполнение патронами обещаний снижает силу взаимной солидарности, сочувствия и поддержки, что выражается и в ослаблении поддержки электоральной. Избиратели оказывают в доверии старым патронам и начинают выстраивать отношения с новыми.

Но и кандидаты на выборах на одну и ту же должность, как правило, включаются в клиентелистские отношения. Попытки законодательно обеспечить равенство возможностей кандидатов в случаях, когда один из них представляет действующую власть, а остальные за нее борются, как правило, ни к чему не приводят. Лидерами избирательных кампаний последнего периода и на федеральном, и на региональном уровнях являются действующие главы администраций соответствующих уровней, губернаторы, мэры, председатель правительства РФ. Остальные кандидаты, как правило, вынуждены становиться клиентами лидера, требуя от него уже после выборов выполнения обязательств перед ними. А с лидером на выборах очень редко кто может реально конкурировать: клиентелистская модель электорального поведения более практична, позволяет добиваться своих целей при сравнительно небольших затратах ресурсов.

В отличие от выборов федерального уровня на выборах глав администраций регионов, как правило, побеждает действующий глава. Фактически, весь регион является его клиентурой, эти отношения понятны и самому главе и гражданам, проживающим в этом регионе. Действующий губернатор или президент может проиграть только, если он, как патрон, продемонстрирует невыполнение своих обязательств. Пока же клиентские отношения сохраняются и их стороны соблюдают негласные и неформальные договоренности, - избиратели доверяют руководителю региона и поддерживают его.

Поддержка и доверие действующей власти российскими избирателями иногда представляются совершенно абсурдными. Видимо, сложная социально-экономическая ситуация в России способствует столь высокому уровню дефицита доверия у граждан, что они готовы доверять политикам, которых достаточно хорошо знают, даже, если эти личностные и профессиональные качества этих политиков вызывают негативное отношение к ним. Избиратели часто хорошо понимают недостатки руководителей своих регионов, например, но все равно голосуют за них на выборах.[3]

Коррумпированность структур власти, влияние на нее криминальных группировок, нарушение моральных и этических норм руководителями не всегда приводит к отказу им в поддержке на выборах. Компромат против губернатора или мэра города может оказаться действенным только тогда, когда этот компромат продемонстрирует нарушение обязательств патрона перед клиентами. В этом смысле попытки скомпрометировать губернатора или мэра города как личность очень часто оказываются безрезультатными. Избирателей интересует губернатор или мэр не столько, как личность, сколько как функционер в системе патрон - клиентских отношений. Так в ходе выборов депутатов Государственной Думы РФ в декабре 1999 года рейтинг мэра Москвы Юрия Лужкова в самой Москве не опускался никогда ниже 55 - 56 %. Здесь его признавали и признают своим патроном большинство москвичей. А вот в регионах кампания по дискредитации движения «Отечество - Вся Россия» и лично Юрия Лужкова, как мэра Москвы и одного из лидеров этого движения, имела успех. Результат на этих выборах движения «Отечество - Вся Россия» оказался более, чем скромным, хотя еще летом 1999 года это движение сохраняло лидерство на федеральном уровне. Российские регионы не признали Юрия Лужкова своим патроном, потому что у них патроны иные, свои, и потому что им сравнительно легко было доказать, что Юрий Лужков не заслуживает сочувствия и поддержки, что он не может быть включен в систему взаимной солидарности с жителями регионов. Именно такой была реальная, а не декларируемая цель кампании по дискредитации Юрия Лужкова, которая велась в средствах массовой информации. И эта цель была достигнута: Юрий Лужков фактически перестал быть политиком федерального уровня.

В регионах России практически невозможно избраться, если кандидат не поддержан главой администрации. Особенно ярко эта особенность российских выборов проявляется в национальных республиках: Татарстане, Башкортостане, Калмыкии и других. Собственно избирательные кампании в этих регионах выигрываются или проигрываются еще до их начала. Если кандидат сумеет включиться в клиентуру главы региона, - он выиграет выборы, если не допустит серьезных ошибок. Если не станет клиентом, - шансов практически не будет.[4]

2. Теории электорального поведения и их применение

Факторы электорального поведения традиционно принято рассматривать в рамках трех подходов: социологического, соцально-психологического и рационально-инструментального.[5]

Социологический подход. Основы данного подхода к анализу электорального поведения были заложены в результате исследования, проведенного группой амери­канских ученых под руководством П.Лазарсфелда по материалам президентских выборов 1948г. Исследование показало, что при голосовании выбор избирателей определяется не сознательными политическими предпочтениями (каковых, как вы­яснилось, у большинства просто нет), а принадлежностью к большим социальным группам. Каждая подобная группа обеспечивает той или иной партии стабильную базу электоральной поддержки. Сам же акт голосования оказываетсяне только свободным политическим волеизъявлением, сколько проявлением солидарности ин­дивида с группой. Такое поведение избирателей было названо экспрессивным. Заключения группы Лазарсфельда получили подтверждение в работах западноевро­пейских ученых, показавших применимость «социологического подхода» в боль­шинстве либеральных демократ.

Важную роль в развитии «социологической» теории электорального поведения сыграла статья С.М.Липсета и С.Роккана, в которой была обоснована «генетическая модель» формирования партийных систем и соответствующих им структур избира­тельских предпочтений на Западе Липсет и Роккан выделили четыре типа конфликтов, оказавших особенно серьезное воздействие на позднейшую электо­ральную политику: между центром и периферией, государством и церковью, городом и селом, собственниками и рабочими. Каждый из этих конфликтов создает «раскол» в обществе, определяющий структурирование поддержки партий и канди­датов. Наиболее распространенный тип «раскола», как показали более поздние исследования, —дифференциация на рабочий класс и буржуазию . Однако в тех случаях, когда общество разделено по религиозному или этническому признаку, доминирующими становятся конфессиональные и этнические факторы.

Теоретические основания «социологического подхода» разработанывесьма тща­тельно. Однако его эмпирическая адекватность — в частности, способность, предсказывать исходы выборов в Западной Европе и, в особенности, в США — оказалась не очень высокой. Это побудило американских ученых, группировавшихся вокруг Э.Кэмпбелла, предложить новую трактовку повеления избирателей, получившую название «социально-психологического подхода».

Социально-психологический подход. В рамках данного подхода электоральное поведение по-прежнему рассматривается как преимущественно экспрессивное, но объектом, с которым солидаризируются избиратели, выступает не большая социаль­ная группа, а партия. Согласно представлениям сторонников социально-психо­логического подхода, склонность к поддержке определенной партии вырабатывает­ся у индивида в процессе ранней социализации. Поэтому человек часто голосует за ту же самую партию, за которую голосовали его отец, дед или даже более отдаленные предки. Подобный «выбор» партии, определяемый как «партийная идентифика­ция», является важной индивидуальной ценностью, отказаться от которой непросто даже тогда, когда этого требуют реальные интересы. Так, проведенные в США исследования, в частности, показали, что избиратели нередко приписывают парти­ям, к которым испытывают психологическое тяготение, собственные установки, совершенно не заботясь о том, насколько это соответствует действительности.

Социально-психологический подход успешно применялся при изучении элек­торального поведения в Западной Европе. Его влияние оказалось настолько сильным, что к настоящему времени понятие «партийной идентификации» можно считать одним из важнейших в электоральных исследованиях на Западе. Предпри­нимались и попытки создать интегративную теорию, объединяющую «социологиче­скую» и «социально-психологическую» модели экспрессивного поведения избира­телей.

Вместе с тем, выявилась и определенная ограниченность обеих концепций: по­скольку распределение социальных статусов в массовых электоратах и «партийная идентификация» относительно стабильны, названные теории не способны объяснить сколько-нибудь значимые сдвига в избирательских предпочтениях. Данный недо­статок стал особенно очевиден в конце б0-х — начале 70-х годов, когда в большин­стве развитых либеральных демократий начался массовый отход избирателей от традиционных политических партий и заметно ослабла связь между классовой принадлежностью и выбором при голосовании. Осознание неадекватности теорий экспрессивного поведения подтолкнуло некоторых исследователей к поиску подхо­да, который мог бы, по меньшей мере, дополнить эти теории и послужить более надежной основой объяснения эмпирических данных.

Рационально-инструментальный подход. Первый толчок к разработке кон­цепции, исходящей из инструментального характера выбора при голосовании, дала классическая работа Э.Даунса «Экономическая теория демократии». Фундамен­тальное для этой концепции положение состоит в том, что «каждый гражданин голосует за ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая». Сам Даунс, правда, считал, что ведущую роль в соответствую­щих оценках играют идеологические соображения. Подобная трактовка расчета избирателей противоречила данным эмпирических исследований, отнюдь не свиде­тельствовавшим о высоком уровне идеологической ангажированности массовых злекторатов. Да и в целом представление о рядовом избирателе, тщательно просчитывающем возможные результаты своего выбора на основе анализа огромного объема информации о партийных программах, с трудом согласовывалось со здравым смыслом.

Решающий шаг к преодолению этих недостатков был сделан в работах М. Фиорины, который во многом пересмотрел представления Даунса о роли идеологии в формировании избирательских предпочтений. Как пишет Фиорина, «обычно граж­дане располагают лишь одним видом сравнительно «твердых» данных: они знают, как им жилось при данной администрации. Им не надо знать в деталях экономиче­скую или внешнюю политику действующей администрации, чтобы судить о резуль­татах этой политики». Иными словами, существует прямая связь между поло­жением в экономике и результатами выборов. Это не означает, что люди смыслят в экономике больше, чем в политике. Просто при голосовании избиратель исходит из того, что именно правительство несет ответственность за состояние народного хозяй­ства. Если жилось хорошо — голосуй за правительство, если плохо — за оппозицию.

Представленная в работах Фиорины теория «экономического голосования» про­верялась как на американских, так и на западноевропейских массивах электораль­ных данных, и полученные результаты оказались достаточно убедительными. Но, как и всякая новая теория, она порождает немало разногласий даже в рядах своих приверженцев. Во-первых, не до конца ясно, основывается ли выбор при голосовании на оценке избирателями собственного экономического положения («эгоцентрическое голосование») или результатов работы народного хозяйства в целом («социотропное голосование»). Эмпирические данные по США и Западной Европе в целом свидетельствуют в пользу второй модели. Во-вторых, продолжается полемика по вопросу о том, что важнее для избирателя — оценка результатов прошлой дея­тельности правительств («ретроспективное голосование») или ожидания по поводу того, насколько успешной будет его деятельность в случае избрания на новый срок («перспективное голосование»). В современное литературе, ориентированной на анализ эмпирического материала, чаша весов, похоже, склоняется в сторону первой позиции.[6]

3. Проблемы прогнозирования электорального поведения избирателей