Курсовая работа: С Данте по кругам ада: жизнь и смерть в средние века

Из многочисленных произведений великого поэта Возрождения Данте (цикл сонетов, канцон и баллад, философские и политические трактаты) самым значи­тельным считается «Божественная комедия» — эпичес­кая поэма в трех частях («Ад», «Чистилище», «Рай») и 100 песнях, названная поэтической энциклопедией средних веков. Подобно тому, как А.С. Пушкин является создателем русского литературного языка, Данте при­писывают роль создателя итальянского литературного языка.

Поэма не только является итогом развития идейно-политической и художественной мысли Данте, но дает грандиозный философско-художественный синтез всей средневековой культуры, перекидывая от нее мост к культуре Возрождения. Именно как автор «Божественной комедии» Данте является в одно и то же время последним поэтом средних веков и первым поэтом нового времени. Все противоречия идеологии Данте, отраженные в других его произведениях, все многообразные аспекты его творчества как поэта, философа, ученого, политика, публициста слиты здесь в величавое, гармоничное художественное целое.

Наименование поэмы нуждается в разъяснении. Сам Данте назвал ее просто «Комедия», употребив это слово в чисто средневековом смысле: в тогдашних поэтиках трагедией называлось всякое произведение с благополучным началом и печальным концом, а комедией – всякое произведение с печальным началом и благополучным, счастливым концом.Как и другие произведения Данте, «Божественная комедия» отличается необыкновенно четкой, продуманной композицией. Поэма делится на три большие части («кантики»), посвященные изображению трех частей загробного мира согласно учению католической церкви, - ада, чистилища и рая. Каждая из трех кантик состоит из 33 песен, причем к первой кантике добавляется ещё одна песнь (первая), носящая характер пролога ко всей поэме. Так получается общее число 100 песен при одновременно проводимом через всю поэму троичном членении, находящем выражение даже в стихотворном размере поэмы (она написана трехстрочными строфами – терцинами). «Божественная комедия» имеет также и античные источники. Обращение Данте к ним объясняется огромным интересом к античным писателям, что является одним из главных симптомов подготовки Ренессанса в его творчестве. Из античных источников поэмы Данте наибольшее значение имеет «Энеида» Вергилия, в которой описывается нисхождение Энея в Тартар с целью повидать своего покойного отца. Влияние «Энеиды» на Данте сказалось не только в заимствовании у Вергилия отдельных сюжетных деталей, но и перенесении в поэму самой фигуры Вергилия, изображаемой путеводителем Данте во время странствований по аду и чистилищу. Язычник Вергилий получает в поэме Данте роль, которую в средневековых «видениях» обычно исполнял ангел. Этот смелый приём находит объяснение в том, что Вергилия считали в средние века провозвестником христианства. Данте использует форму «видений» с целью наиболее полного отражения реальной земной жизни; он творит суд над человеческими преступлениями и пороками не ради отрицания земной жизни как таковой, а во имя её исправления, чтобы заставить людей жить, как следует. Данте не уводит человека от действительности, а, наоборот, погружает человека в неё.

Данте все время оперирует материалом, взятым из живой итальянской действительности, материалом современным и даже злободневным для первых читателей его поэмы. За небольшим исключением Данте выводит не легендарных персонажей, а лиц, хорошо известных читателю.

Данте, сопровождаемый Вергилием, потом Беатриче, проходит все сферы жизни — от порока до покаяния и чистоты.

Уже в первых терцинах поэмы возникает желание преодо­леть адский хаос жизни.

В середине нашей жизненной дороги

попал я в мрачный, неизвестный лес,

где путь прямой терялся в темном логе.

Как рассказать, чтоб он в словах воскрес?

Тот лес был диким, мощным и суровым.

Страх памяти доселе не исчез.

Немногим горше быть под смертным кровом,

но расскажу, как я добро нашел

среди всего, что видел в мире новом.

Данте начинает свою поэму с надеждой прорваться сквозь хаос, грязь, пороки жизни к миру высокому, подняться от зем­ли к небу.

Общая тональность поэмы Данте сурова. Но, как в диких скалах прорастают редкие нежные цветы, так гневный стиль и мрачный колорит дантовских терцин пронизывают стихи, прон­зительные по лиризму, В языке Данте был не архаистом, а но­ватором. Он смело включал в свои терцины разговорный язык. Устная речь со всеми ее неправильностями была для Данте по­стоянным источником его лексики. Это давало Пушкину право назвать Данте «диким». Когда поэту не хватало слов, знако­мых итальянскому языку XIII в., Данте творил их сам. Поэма Данте не музей, а лаборатория алхимика. Поэт вел поиск, сла­гал литературный язык, а не консервировал его застывшие формы. Простота и наивная торжественность речи, суровость и нежность Данте были не только поэтической музыкой поэмы, но выражением ее смысла. Жестокость жизни и низость поро­ков, втягивающих человека в круги ада, не отменяют для Дан­те ни теплоты человеческого сердца, ни сострадания.

Идея единства, любовь — корень поэмы и в политическом, и в психологическом смысле. Во вступлении к поэме растерянность человека, заблудившегося в бездорожье леса, ведет к слабости, создает опасность быть завоеванным пороками, которые, как зве­ри (пантеры, лев, тощая волчица), преследуют одинокого. Чело­века спасает опора на прежний высокий опыт общения с искусст­вом (появление Вергилия), та цепная реакция любви, которая во 2-й песни «Ада», благодаря форме рассказа в рассказе, создает ощущение непрерывности чувства, его непрекратимости.

Во 2-й песни «Ада» Вергилий объясняет, почему он пришел на помощь Данте, заблудившемуся в сумрачном лесу жизни. Оказывается, Мадонна призвала Лючию, чтобы расспросить, отчего Беатриче не поможет любящему ее человеку, захлебнув­шемуся в море бед. Лючия пришла к Беатриче, которая усты­дилась своего райского спокойствия и сошла в ад, прося Верги­лия помочь одинокому Данте. Это цепная реакция любви, это руки помощи, которые тянутся одна к другой, это объятия. И в полном соответствии с этой мыслью приведена поэтическая ткань «Божественной комедии». Она написана терцинами. В каждом трехстишии рифмуются первая и третья строки, а окон­чание второй переходит в рифмы следующей терцины. Это цеп­ная реакция рифм, их объятия.

При этом Данте трезво знает, что высота духа не избавляет от страдания. В 6-й песни «Ада» поэт спрашивает у Вергилия, Уменьшатся ли мучения грешников после Страшного Суда.

Твоей науки истины верны,

сказал он. — Чем созданье совершенней,

тем больше благо, боль ему слышны.

(Перевод В. Г, Маранцмана)

Гете в разговоре с Эккерманом предупреждал, что даже чи­тать Данте почти вредно для здоровья. «Опять разговор завер­телся вокруг стоящего перед нами бюста Данте, вокруг его жизни и его творений. Всех нас поражал темный их смысл, непонят­ный даже итальянцам, иноземцам же тем паче невозможно было проникнуть в глубины этого мрака.

«Вам, — вдруг ласково обратился ко мне Гете, — ваш ду­ховник должен был раз и навсегда запретить изучение этого поэта». Далее Гете заметил, что сложная рифмовка едва ли не в первую очередь способствует затрудненному пониманию Данте. Вообще же говорил о нем с благоговением, причем меня пора­зило, что он не довольствовался словом «талант» и вместо тако­вого употреблял «природа», чем, видимо, хотел выразить не­что более всеобъемлющее, пророчески-суровое, шире и глубже охватывающее мир».

Художники донесли до нас облик этого удивительного поэ­та, который творил мир по своим законам.

Лицо его сурово, как барельеф из камня. Огромное напря­жение творца живет в этом лице. На севере Италии, под Триес­том, есть скала, которую жители называют профилем Данте. Но не только суровость одушевляет это лицо.

Данте был крещен в баптистерии, восьмиугольном здании, посвященном Иоанну Крестителю и находящемся рядом с глав­ным собором Флоренции — Санта Мария дель Фьоре. Данте любил это здание и поэтому в одной из песен «Ада» называет баптистерией «мой прекрасный Сан Джиованни? и рассказыва­ет, как он, неловко бросившись на помощь захлебнувшемуся в воде младенцу, разбил одну из крестильных чаш. Этот жест очень характерен для Данте. Вся его жизнь была подвигом любви и спасения человека.