Курсовая работа: С Данте по кругам ада: жизнь и смерть в средние века

Вторая часть песни — разговор Данте и Вергилия, объясня­ющего поэту, кто и за что мучается в языках пламени. Особый интерес у Данте вызывает «рогатый огонь» с раздвоенными языками пламени. Это тоже символический образ. Несдержан­ность ума ведет к раздвоению человека, нарушению его при­родной сути полетом фантазии. Исповедь Улисса (Одиссея) Данте слышит впрямую, без перевода Вергилия. Данте более всего интересует, что привело Улисса к гибели. Люди, посмевшие выйти в открытое море, за Геркулесовы столбы, означавшие конец изведанного мира, нарушили законы, данные богами. Их поступок назван безумным, но обаяние этого гордого шага пере­дано с завораживающей образностью (весла — крылья и т.д.). Человек не может довольствоваться данными ему пределами, он жаждет познания. Вот итог песни, хотя в начале ее доблестью была провозглашена сдержанность.

Бездны, в которые ведет ум, более греховны для Данте, чем прямой обман, воровство. И поэтому Улисс и все, кто повинен в грехе использования ума для обмана, находятся в нижнем кру­ге ада. Но Данте, как поэт, идущий к Возрождению и готовя­щий его, любуется смелым полетом и поэтизирует безоглядное стремление человека к познанию.

2.2. Мысли Данте – как тема для поколений поэтов

Главные мотивы «Божественной комедии» Данте являются решающим для трагических поединков, в поэме любовь ведет к гибели, но чувство человека неодолимы, страсть – неизбежна, она потребность ля нежного сердца.

Связь с этими мотивами мы видим в поэзии многих поэтов более позднего времени у А.С. Пушкина, у А. блока, у А. Ахматовой.

У Пушкина есть эта гуманистическая мысль Данте, пред­вестника Возрождения, она отзовется дальним, но отчетливым эхом в стихотворении «На холмах Грузии.-.»:

И сердце вновь горит и любит оттого,

Что не любить оно не может.

Пожар сердца для Данте страшен и прекрасен, для Пушки­на — неотвратим и естествен. Франческа и Паоло оказывают­ся, по Данте, невиновными. Самое страшное наказание (Каи­на) ждет их убийцу. Любовь сильнее адской кары, которая не может заставить Франческу и Паоло отречься от своих чувств, разъединить их. Ад может мучить, заставить любящих стра­дать, но не истребит их чувства. И в этой мысли Данте слы­шится победа гуманизма нового времени над средневековьем.

Пушкин любил Данте и называл его «il grand padre», план «Ада» считал гениальным.

Зорю бьют. Из рук моих

Ветхий Данте выпадает.

На устах начатый стих

Недочитанный затих — Дух далече улетает.

В 1830 г. Пушкин терцинами пишет стихотворение «В начале жизни школу помню я...», а в 1832-м в терцинах дает обоб­щенный образ Дантова ада. Это не перевод, а вариации на тему:

И дале мы пошли — и страх объял меня,

Бесенок, под себя поджав свое копыто,

Крутил ростовщика у адского огня.

Горячий капал жир в копченое корыто,

И лопал на огне печеный ростовщик.

А я: «Поведай мне, что в казни сей сокрыто?»

В черновиках пушкинского романа «Евгений Онегин» оста­лись эпиграфы к III и IV главам, взятые именно из 5-й песни

«Ада»:

Ma dimmi, al tempo de dolci sospiri,

A che e come concecette

Amore Che conscesre i dubbiosi dasiri?

Дословно:

Но скажи мне, во время нежных вздохов, в чем и как допустила Любовь, что вы узнали опасные желания?

Как мы помним, роман о рыцаре Ланчелотто и его незакон­ной, но неистребимой любви помог открыться чувствам Фран-тески и Паоло. И у Пушкина искусство пробуждает чувства, открывает героям их внутреннюю, часто скрытую от собственных глаз природу. «Обольстительный обман» романов позволя­ет Татьяне не только присвоить «чужой восторг, чужую грусть», но и истинно полюбить Онегина. А в VIII главе пушкинского романа Онегин «чуть не сделался поэтом», и любовь подводит его к границе жизни: «Идет на мертвеца похожий ». Та страсть, буря чувств, которые знакомы Паоло и Франческе, эхом отра­жаются в русских героях через многие столетия, еще раз под­тверждая бессмертие поэзии Данте.